Форма входа
Читем онлайн Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
А вот внутри кое-что изменилось, мы мгновенно вернулись к прежнему состоянию: подспудное противоборство между Алисой и Энен прекратилось, и Энен снова заняла свое место главной… Наше положение, как говорила баба Сима, было неважнецкое, мы боялись и подсознательно считали, что в случае настоящей опасности именно Энен как старшая будет первой иметь с ней дело, поэтому лучше пусть снова будет главной.
– Может быть, дадите пароли для литературы? Литературу-то мы не успели, – сказала Алиса.
– Литература – везде. Как воздух. Я не могу научить тебя дышать, – рассеянно сказала Энен. – Впрочем, можно попробовать.
– Не нужно пробовать. Мы выберем одну книгу и одно стихотворение, и все. Нужен парадокс типа «я считаю лучшим писателем двадцатого века…» Кого?..
– Толстого и Пушкина… Ладно, пиши пароль: «Я считаю лучшим русским писателем двадцатого века Добычина»… Он мало кому известен, так что…
– Так что я буду выглядеть изысканно. А если спросят: «Неужели выше Толстого?», я скажу: «Ну, в некотором роде, безусловно»… Ой, вот я ляпнула! Толстой жил раньше? Ладно, неважно, «Добычин в некотором роде, безусловно, лучше Толстого» и точка.
С литературой у нас не получилось: ну, какой Добычин, когда нас окружал спертый воздух (иногда номера все-таки забывали вывести Мента), когда перед обедом мы озабоченно прикидывали, на сколько нам хватит макарон и картошки и будут ли номера нас кормить, когда наши запасы закончатся. Ну и, конечно, о чем бы Алиса ни говорила, она говорила о Романе.
– Петюн и Колян – предатели. Папа приедет и накажет их.
– Ну уж, предатели, – сказала Энен. – По-твоему, они должны были отдать за тебя жизнь? А если не отдали, значит, предатели? Если человек малодушный трус, это не его вина: никому нельзя ставить в вину отсутствие моральной устойчивости… и тем более физической.
– А по-моему, можно… ставить. Вам-то хорошо, вы старая, а нас могут убить.
– Мне хорошо, – подтвердила Энен. – Если ты намекаешь, что мне уже не страшно умереть, то мне очень хорошо.
– Сразу-то не скажешь, что вы собрались умирать… Оделись как на бал, – проворчала Алиса.
Энен и правда выглядела нарядно, из чемоданчика каждый день доставались новые джинсы и пиджаки, украшения были все те же. Но сегодня на ней в дополнение к бусам висело что-то длинное, ярко-голубое, похожее на хвост, но из перьев. Номер 1, увидев ее, сказал: «Это что у нас за чудо в перьях…», Энен ответила: «Это я в боа».
У каждого человека есть мечта. Какая мечта у наших привратников, мы узнали довольно скоро, несмотря на то что наши жизненные пространства были строго разделены (мы на своих диванах, а номера распространились по всей квартире) и сталкивались мы только в коридоре, когда проходили в ванную и туалет. Тогда я слышал их разговоры – они говорили о машинах, сколько кто скопил из зарплаты за то, что кого-то охранял, сопровождал, наказывал, – все они душегубствовали за машины. Номера 1, 3, 4 имели «восьмерки», у номера 2 была вишневая «девятка», но он считал, что она уже не полагается ему по статусу, мечтал о «приличной иномарке» и прикидывал, какую машину купит после окончания операции с Романом. Сомневался в выборе, повторял: «По душе мне нравятся американцы – “крайслер” и “понтиак”, я уж не говорю о “кадиллаке” или “линкольне”, это вообще…» Я помню (почему запоминаются такие вещи?): по душе ему нравились американцы, у американцев и мощность, и стальной кузов – дополнительный шанс выжить при перестрелках, а можно пригнать из Финки «Вольво 940» или «Сааб 9000», они и престижные, и с запчастями проще. Ну, или не выделываться и приобрести «джип чероки» – проходимость, двигатель 5,2 л, салон подходит телок возить, но есть и недостаток, много жрет бензина, хотя бензин стоит копейки, но все же нужно учитывать… И, конечно, «гелик» – трясучий, но вообще неубиваемый. Ну, и потом, когда он вырастет (он говорил: «Когда я вырасту большой»), – «крузак»: машина с повышенной посадкой, что позволит ему уклоняться от пуль во время перестрелок. Хотя он не зацикливался на «крузаке», также рассматривал «кабан» – «мерседес» в кузове W140. Кольцо Энен было старинное, с бирюзой и бриллиантами, кольца хватило бы на мечту, ведь речь шла о подержанных автомобилях.
Дни, проведенные под стражей, были моими самыми веселыми днями за всю жизнь, ни до ни после я так не смеялся, как тогда, – известно, что страх обостряет чувство юмора. В чемоданчике Энен, бездонном, как у Мэри Поппинс, нашлась самиздатская книжка – Хармс. Детские стихи Хармса Скотина и все мы давно уже знали наизусть, Энен сладострастно сказала: «А это взрослое». «Взрослое» оказалось таким смешным, что мы даже не смеялись, а издавали звуки: Алиса хрюкала, Скотина квакал, я ухал филином.
– Папа неизвестно где, а вы заставляете меня смеяться, – отхрюкав, сказала Алиса. – …Ну, смешно, и что?.. Просто нам сейчас страшно, вот мы и смеемся. А если все нормально, зачем абсурд? Зачем нормальному человеку абсурд?..
– Почему сейчас страшно? Во-первых, нам не страшно, во-вторых, человеку всегда страшно. Абсурд увеличивает несоответствие неправильного положения правильному и одновременно уменьшает. Понятно?
– Что тут может быть понятно? – удивилась Алиса.
– Не будешь смеяться, я натравлю на тебя бандитов, – сказала Энен, и мы покатились от хохота.
Наша присказка приобрела новый смысл, бандиты-то были за дверью. Они называли Алису, Скотину и меня «Эй, ты», а Энен называли «Вы»: «Вы, идите в комнату, не задерживайтесь тут».
…Энен читала нам из своей самиздатской книжки: «Жил один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно. Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было…», Скотина прыгал между нами, носился по диванам, кричал: «Не было! Рта! И носа! Тоже! Не было!», Алиса, осатанев от его воплей, столкнула его с дивана, он ударился о ножку стола, Алиса закричала: «Да заткнись ты!.. Папа в опасности, а ты тут ржешь, как скотина!..», Скотина укусил Алису и заплакал, Алиса взвыла и бросилась к нему, я дернул Алису за волосы, Алиса шлепнула Скотину по попе, а меня по руке… В общем, типичный Хармс… Считается нормальным, что у заключенных развивается агрессия друг к другу. Запах окружал нас (Мента выгуливали небрежно), мы дозировали еду на случай, если номера собираются морить нас голодом, Алиса со Скотиной подрались… наше истерическое веселье грозило вот-вот превратиться в истерику.
– А давайте устроим театр, – предложила Энен.
Энен решила поставить спектакль всерьез. Она выбирала текст, бормотала: «Так… Одна старуха от чрезмерного любопытства вывалилась из окна… Нет, это не поставить на сцене… Товарищ Кошкин танцевал вокруг товарища Машкина. Товарищ Машкин следил за товарищем Кошкиным. Товарищ Кошкин оскорбительно махал руками и противно выворачивал ноги… Это лучше, это можно…»
У нас получился не совсем театр, скорее, живые картины – очень живые картины. Алисе досталась роль товарища Машкина, это была простая роль – в качестве товарища Машкина она следила за мной, а я все не мог понять, как это – оскорбительно махать руками и противно выворачивать ноги… Оказалось, нужно не бояться, что над тобой будут смеяться, нужно хотеть, чтобы смеялись, – и у меня получилось, Алиса хрюкала, Скотина квакал.
Номера 1 и 2 заглянули к нам – чего вы тут так ржете? Им было скучно, номер 1 спросил номер 2: «Зайдем поржать?», тот не нашел в этом ничего страшного, они зашли, заслушались: «Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла…», и номер 1 сказал завистливо: «А у вас тут ржачка». Номера 3 и 4 тоже хотели зайти поржать, но они были в этой их иерархии низшими, им было велено оставаться за дверью и охранять.
– Нам обращаться к вам по номерам? Или вы все-таки представитесь? – спросила Энен.
Номера отказались, сказали: «Не положено», но, когда охранники и заключенные вместе смеются, между ними что-то меняется… А когда охранники и заключенные ставят вместе спектакль…
Энен пригласила их в наш спектакль. Объяснила это тем, что заботится о нашем будущем: когда узники и тюремщики ставят вместе спектакль, они уже не узники и тюремщики, а коллеги… К тому же это не кафкианское зло, а всего лишь Сырник и Пельмень… К тому же она приглашает охранников в наш спектакль в рамках абсурда, абсурд для того и существует, чтобы защититься от страха… Думаю, ей просто не хватало актеров.
– Они наши враги, – сказала Алиса.
– Враги. Но ведь они никогда не посещали драмкружок… – И Энен глубокомысленно добавила: – Не забывайте ходящих и путями неправедными.
Ходящие путями неправедными Сырник и Пельмень присоединились к нашей труппе. Энен сказала, что сначала она сама прочтет нам текст, потом будет распределение ролей, потом мы будем читать по ролям, это называется «читка», а уже потом настоящая репетиция. Но есть один важный момент: читка должна быть в костюмах. Для того чтобы не просто слушать, а услышать Хармса, мы должны быть правильно одеты, загримированы. И нужен реквизит.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина бесплатно.
Похожие на Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- За два часа до снега - Алёна Марьясова - Русская современная проза
- Светофор для Музы. Сказки о жизни - Оксана Филонова - Русская современная проза
- Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
- Оглашенная - Павел Примаченко - Русская современная проза
- Музыка – моя стихия (сборник) - Любовь Черенкова - Русская современная проза
- Глас вопиющего в пустыне 2. Короткие повести, рассказы, фантастика, публицистические и философские эссе - Любовь Гайдученко - Русская современная проза
- Собачья радость - Игорь Шабельников - Русская современная проза
- Тонкий вкус съедаемых заживо. История лжи и подлости - Евгений Горбунов - Русская современная проза
- Воспитание элиты - Владимир Гурвич - Русская современная проза
