(Солдату.)
Обыщи-каобоих.
(К Дандилио.)
Ваше имя?
Дандилио.
Вот, табакпросыпали, эх вы! Кто ищет имяу человека в табакерке? Можновас угостить?
Капитан.
Вы тут хозяин?
Дандилио.
Как же.
Капитан.
А это кто?
Дандилио.
Больная.
Капитан.
Вы напрасноскрывали тут преступника…
Тременс.
(с зевком)
Случайноя забежал…
Капитан.
Вы — Тременс, бунтовщик?
Тременс.
Спать хочется. Скорее…
Капитан.
По приказу,сенатом изданному нынче,июня девятнадцатого, будетна месте… Ба! там кто-то есть еще.
(Солдатам.)
Держите их. Я погляжу…
Уходит в дверь направо. Тременс и Дандилио говорят меж собой, окруженные безмолвными, как бы неживыми солдатами.
Тременс.
Вот медлит…Спать хочется…
Дандилио.
Да, выспимся…
Тременс.
Мы? Полно,тебя не тронут. Смерти ты боишься?
Дандилио.
Все это я люблю: тень, свет, пылинкив воронке солнца; эти лужи светана половицах; и большие книги,что пахнут временем. Смерть — любопытна,не спорю…
Тременс.
Элла словно кукла… Что с ней?..
Дандилио.
Да, так нельзя.
(К солдату.)
Послушай, братец мой,снеси-ка, вот, больную рядом, в спальню,а погодя за лекарем пошлем.Ты что — оглох?
Тременс.
Оставь его. Не нужно.Меня уложат где-нибудь в сторонке,она и не увидит. Дандилио,ты говорил о солнце… Это странно,мне кажется, мы — схожие, а в чем —не уловлю… Давай сейчас рассудим.Ты принимаешь смерть?
Дандилио.
Да. Веществодолжно истлеть, чтоб веществу воскреснуть —и вот ясна мне Троица. Какая?Пространство — Бог, и вещество — Христос,и время — Дух. Отсюда вывод: мир,составленный из этих трех, — наш мир —божественен…
Тременс.
Так. Продолжай.
Дандилио.
Ты слышишь,какой там топот в комнатах моих?Вот сапоги!
Тременс.
И все-таки наш мир…
Дандилио.
…божественен; и потому все — счастье;и потому должны мы распевать,работая: жить на земле и значитна этого работать властелинав трех образах: пространство, веществои время. Но кончается работа,и мы на праздник вечности уходим,дав времени — воспоминанье, облик —пространству, веществу — любовь.
Тременс.
Вот видишь —в основе я согласен. Но мне рабствасчастливого не нужно. Я бунтую,бунтую против властелина! Слышишь!Я всех зову работу бросить! Прямо —валяй на праздник вечности: там в безднахблаженных отдохнем.
Дандилио.
Поймали. Крик.
Тременс.
Я и забыл Клияна…
Врывается справа Клиян.
Клиян.
А! Западня!И здесь они!
Кидается обратно, в комнату направо.
Элла.
(приподнимаясь)
Морн… Морн… Морн… Я как будтово сне слыхала голос: Морн — король…
(Снова застыла.)
Голос Капитана.
(в комнате направо, дверь которой осталась открытой)
Довольно вам по комнатам носиться!
Голос Клияна.
Я умоляю…
Голос Капитана.
Имя!
Голос Клияна.
Умоляю…Я молод… Я так молод! Я велик,я — гений! Гениев не убивают!..
Голос Капитана.
Вы отвечайте на вопросы!
Голос Клияна.
Имямое Клиян… Но буду королюслужить… Клянусь… Я знаю, где корона…Отдам… клянусь…
Голос Капитана.
Э, не хватай за икры,я прострелю себе сапог.
Голос Клияна.
Поща-а…!
Выстрел.
Тременс и Дандилио, окруженные неподвижными солдатами, продолжают свою беседу.
Тременс.
Пространство — Бог, ты говоришь. Отлично.Вот объясненье крыльев — этих крыльев,которыми мы населяем рай…
Голос Клияна.
А!.. Нет конца… конца…
Голос Капитана.
Живуч, бедняга.
Дандилио.
Да. Нас волнуют быстрые полеты,колеса, паруса и — в детстве — игры,и в молодости — пляски{164}.
<…>
[Сцена II]
[Морн].
<…>Не следует убитых пулей в сердцебить этой мелкой дробью толков… Ночьсегодня будет синяя, как тристаиюльских дней, сгущенных, потемнелыхот густоты, скрипящих под нажимомто сладострастьем жабьим на прудах,то маслянистой судорогой листьев…Когда б я не был королем, то стал быпоэтом, жаркой лирой в эту ночь,насыщенную синевою, в этуживую ночь, что вздрагивает длиннопод роем звезд, как чуткая спинаПегаса — вороного… Мы не будем —не правда ли? — о смерти говорить, —но светлою беседою о царстве,о власти и о счастии моеммне освежайте душу, отгоняйтешироких мягких бабочек от света —и за глотком вина еще глоток,чтоб искренней и слаще раздавалисьслова души… Я счастлив.
Дама.
Государь,а танцы будут?..
Морн.
Танцы? Негде, Элла.
Дама.
Меня зовут не Элла…
Морн.
Я ошибся…так… вспомнилось… Я говорю, что негдетут танцевать. Но во дворце, пожалуй,устрою бал — громадный, при свечах,да, при свечах, под пышный гул органа…
Дама.
Король… король смеется надо мною.
Морн.
Я счастлив!.. Если я и бледен — этоот счастия!.. Повязка… слишком… туго…Эдмин, скажи… нет, впрочем, сам… поправь..так… хорошо…
Седой гость.
Король устал, быть может?Быть может, гости…
Морн.
Ох, как он похож!..Ты погляди, Эдмин, — похож как!.. Нет,я не устал. Давно ты из столицы?
Седой гость.
Мой государь, я был грозой гоним:чернь, от тебя шарахнувшись, случайноменя толкнув, едва не отдавиламне душу. Я бежал. С тех пор я мыслили странствовал. Теперь я возвращусь,благословляя скорбное изгнаньеза сладость возвращенья… Но в винеесть крылышки пчелиные; в отраде —есть для меня прозрачная печаль:мой старый дом, где сыздетства я жил,мой дом сожжен…
Эдмин.
Но спасена отчизна!
Седой гость.
Как объясню? Отчизна — божествобесплотное; а наш любимый уголна родине — вот это зримый образбесплотного. Мы только знаем Божьюбородку раздвоенную; отчизнумы узнаем в чертах родного дома.От нас никто ни Бога не отнимет,ни родины. Но теплый образокжаль потерять. Мой дом погиб. Я плачу.
Морн.
Клянусь, такой же дом, на том же местея для тебя построю. И не зодчий —твоя любовь проверит чертежи;не плотники — твои воспоминаньяпомогут мне; не маляры — глазаживые твоего же детства: в детствемы видим душу красок…
Седой гость.
Государь,благодарю: я знаю — ты волшебник,я счастлив тем, что понял ты меня,но мне не нужно дома…
Морн.
Клялся я…Что клятва? Лепет гордости. А смотришь —смерть тут как тут. Что клятва? И звездаобманывает душу звездочета,в условный срок порой не возвращаясь.Постой… скажи… Ты знал ли старикатакого — Дандилио?
Седой гость.
Дандилио?Нет, государь, не помню…
Второй посетитель.
(тихо)
