Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За прихожей шла гостиная, обставленная с той же простотой, если не сказать – скупостью. Даже в скудном свете белой ночи, проникающем в щели между сдвинутых штор, комната выглядела как-то неуютно, почти неряшливо. Мебель была топорной, очевидно – самодельной, уместнее смотревшейся бы в какой-нибудь ночлежке для бездомных начала прошлого века. Ничего откровенно пугающего на глаза не попадалось, но впечатление складывалось странное.
Послышался короткий, еле слышимый свист. Мирослав с Валеркой посмотрели на демонстративно сморщившегося и машущего ладонью у носа Кирилла. Действительно, в гостиной ощущался незнакомый, пока ещё терпимый, но неприятный запах.
Мирослав кивнул в ответ. Пованивает, гадство…
Валерка коснулся руки Кирилла, мотнул головой в сторону выхода. Нет же ничего интересного, пошли отсюда.
Приятель криво усмехнулся и с показушным любопытством направился к стоящему у стены стеллажу, наполовину загруженному разномастными свёртками и коробочками. Валерка обречённо вздохнул, покусал нижнюю губу, борясь с искушением достать фонарик…
«Бум!»
Кирилл, протянувший руку к одному из свёртков, с криком отскочил назад, словно от стеллажа плеснули кипятком, разворачиваясь лицом к источнику звука.
Валерка напротив – будто бы прирос к грязноватому полу. Выхваченный из кармана и направленный туда, откуда донеслись удары, фонарь прыгал в плохо слушающихся пальцах, подушечка большого чиркнула мимо «ползунка» включения. Мирослав пятился ближе к Валерке, приняв боксёрскую стойку.
На пороге гостиной, загораживая путь в прихожую, замерла низкорослая, но по-взрослому кряжистая фигура. Даже паршивого освещения хватало для того, чтобы понять: пропорции фигуры далеки от привычных, она выглядела скособоченной, уродливой…
Незнакомец топнул, и новый «бум!» совпал с включением фонаря. Луч выписал кривую на стене, дверном косяке, мазнул по…
– Сука-а-а… – проскулил Кирилл. – Это что?
Ему никто не ответил. Оцепеневшие ребята со смесью страха и отвращения смотрели на голого по пояс карлика, даже не пытающегося заслониться от направленного на него света.
Голова уродца была несоразмерно крупной, угловатой, с приплюснутым лицом. Жидкие светлые волосы почти не скрывали частых не то наростов, не то шишек, начинающихся от еле заметных бровей и уходящих выше.
Выпученные глаза казались двумя влажно поблёскивающими кусочками тьмы: застывшими, немигающими. Разделяющей их переносицы и самого носа было не разглядеть, виднелись лишь ноздри, непомерно широко расплёсканные над верхней – безволосой и приподнятой будто бы в оскале – губой.
Большой, словно перетянутый вправо рот с загнутыми вниз уголками. Неровные, изрядно меченые кариесом зубы. Массивный, смещённый влево подбородок; в сочетании со ртом создавалось впечатление, что нижняя часть лица карлика перекошена вовсе уж жутко.
Щёки казались коряво сшитыми из нескольких кусочков с нарочито грубыми, выпирающими швами; а какой изъян имелся на самом деле… Уши выглядели почти нормальными, но всё портили длинные, зауженные книзу мочки.
Правая рука была несколько длиннее и крупнее левой. А кожа безволосого, скособоченного влево торса выглядела так, словно её сняли, пожевали и вернули на место, разгладив без особого тщания. Из одежды на карлике имелись только грязные джинсовые шорты; ступни были босыми. Уродец медленно наклонял голову от плеча к плечу, разглядывая замерших друзей.
Сбоку послышались быстрые, целеустремлённые шаги. В дверном проёме, ведущем из гостиной в кухню или комнату, возникла вторая низкорослая фигура. Луч фонарика перепрыгнул на неё.
Это была карлица. Головой она почти не отличалась от мужской особи, разница была лишь в длине и густоте волос. Серая мятая футболка неровно бугрилась на груди, обтягивала широкие бёдра и заканчивалась чуть ниже колен. Карлица вытянула шею, шумно вдыхая воздух, будто принюхиваясь к троице. Но неотрывно смотрела только на Мирослава, удостоив Кирилла и Валерку одиночными беглыми взглядами.
– Чё вылупилась, паскуда? – сдавленно выругался Мирослав. – Пошла ты…
В ответ карлица приглушённо зарычала, часто сжимая и разжимая кулачки. Ногти на пальцах были неровно обгрызены почти до мяса. Свет фонарика, часто мечущийся от неё к карлику и обратно, тоже не смущал уродливую бестию. Запах, прежде ощущавшийся в гостиной, исходил от неё.
– Пацаны, чё делать… – проскулил Кирилл. – Пацаны…
– Не ссы, – процедил сквозь зубы Мирослав, панические нотки в его голосе ещё не обрели выпуклость, но они были. – Не дёргайся, главное…
Со стороны карлика долетел целый шлейф звуков, идущих откуда-то сверху и усиливающихся с каждым мигом. Кто-то (или что-то) явно спускался по лестнице со второго этажа.
Валерка направил луч туда, светя между дверным косяком и уродцем. Скоро за спиной карлика возникло что-то невообразимое. Суетливое, по высоте доходящее ему до груди, но от этого не кажущееся менее кошмарным.
Мешанина и переплетение. Эти два слова больше всего подходили для описания твари из паноптикума преисподней, невесть что делающей в особнячке. Длиной она была метра два, гибкая, часто роняющая в напряжённую тишину то ли причавкивания, то ли всхлипы…
Больше всего существо напоминало многоножку, отростки-конечности безо всякой симметрии торчали тут и там, и непонятно, где у неё был перед и зад. Под серо-розовой кожей жилистого туловища беспокойно натягивались и опадали жёсткие канатики мускулов.
Тварь сунулась между косяком и карликом, намереваясь попасть в гостиную. Уродец сдвинулся в сторону, пропуская «многоножку».
Схватив стоящий неподалёку табурет, Кирилл бросился к окну.
– Стой! – крикнул Мирослав.
«Трах!»
Звона разбитого стекла не последовало. Смявшее штору сиденье треснуло пополам, и Кирилл уставился на сломанный табурет, свалившийся ему под ноги.
Кирилл судорожно вцепился в штору, сорвав её с карниза. На окне стояла решётка, не декоративная, из обычной арматуры. Кирилл повис на ней, выталкивая из горла насквозь пропитанное ужасом «А-а! А-а!».
«Многоножка» устремилась к Мирославу, уродец поспешил следом за ней. Но карлица опередила их, покрыв разделяющее её и Мирослава расстояние – парой прыжков. Изворотливо нырнула под правый хук, летевший ей в голову, и очутилась за спиной парня.
Маленькие ручки вцепились в плечи Мирослава. Карлица с визгом лезла по нему, словно намереваясь забраться на голову. Он заорал и задёргался влево-вправо, пытаясь сбросить её, но мразь держалась крепко, цепкие пальчики правой руки нырнули в раскрытый рот Мирослава, рванули в сторону, разрывая щёку…
Валерка шарахнулся в угол гостиной, и уродец с тварью бросились к Кириллу, всё так же висящему на решётке.
Конечности существа оплели бёдра Кирилла, и «многоножка» подалась назад, оттаскивая его от окна. Пальцы словно срослись с железными прутьями, не желая разжиматься. Уродец подпрыгнул, повис на решётке. Подтянулся повыше и вонзил зубы в предплечье Кирилла.
Валерка сжался в углу, фонарик был направлен вверх, но через оставшееся без шторы окно попадало достаточно света, чтобы разглядеть кусочки кошмарной мозаики…
Мирослав ворочался на полу, прижимая окровавленные ладони к лицу, а карлица яростно рвала ремень его джинсов, подвывая от возбуждения. Кирилла оторвали от решётки, и теперь верхняя часть его тела была полностью скрыта под тварью, уродец крутился рядом, шипя и выкрикивая что-то невнятное. Кирилл безостановочно сучил ногами, но из-под «многоножки» не долетало ни звука.
Валерке хотелось кричать, но он стискивал зубы, боясь, что крик привлечёт внимание кого-нибудь из обитателей особнячка. Теперь было понятно, что упомянутые дурачком «исчадия ада» – не вымысел. Вову спас Страшила, разыгравший перед стражами порядка спектакль, зная, что дурачку никто не поверит, и повторно он сюда не сунется…
Спасать трёх друзей было некому.
Валерка хотел удрать, но руки-ноги не слушались. В гостиную вбежали ещё два существа: голые, взбудораженные. Одно передвигалось тяжеловесно и выглядело скопищем жировых складок, над которыми торчала маленькая голова; черты лица были неожиданно острыми, хищными. Жуткая худоба второго выглядела контрастом, существо двигалось разболтано, словно на шарнирах. Голов у него было две.
Толстяк грузно потоптался, озираясь вокруг, и глубоко посаженные бесцветные глазки увидели Валерку. Издав протяжное «гы-ы-ы», урод заспешил к нему. Двухголовый бросился следом.
Валерка сжался, глядя, как приближается эта пара. Понимая, что в лучшем случае его убьют быстро, в худшем же…
Защитить было некому, кроме… ждущего своего времени монстра. Тень-убивай-весь-день. Страха, которому можно предложить другую добычу…
– Помоги!
Слово сорвалось с губ, когда Валерку и уродливую тушу разделяло около трёх шагов. Одна из теней в гостиной вдруг колыхнулась, меняя очертания: став
- Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Хуже, чем смерть - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Улица мертвой пионерки (СИ) - Кабир Максим - Ужасы и Мистика
- Неадекват (сборник) - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Гидра - Максим Ахмадович Кабир - Сказочная фантастика / Ужасы и Мистика
- Бастион - Павел Вербицкий - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Проект "Плеяда" - Андрей Каминский - Ужасы и Мистика
- Темный рыцарь - Эллен Шрайбер - Ужасы и Мистика
- Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант - Ужасы и Мистика
- Иные (СИ) - Волков Влад - Ужасы и Мистика