Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эту ночь я проснулся с диким криком, разбудив всех братьев. У меня не хватило духу рассказать им, что со мной произошло, но уже утром меня постиг новый удар – послушник, бывший лесной разбойник, пропал из своей кельи, сплошь покрытой зеленой слизью. И я понял, что мой конец близок.
Я сижу в этой келье и дописываю последние строчки своей летописи – единственное, что может поведать миру о том, что таится за преданием о Козельске – «злом городе», как его прозвали татары. Пусть об этом не знает простой народ и князья, пусть они и поныне думают, что в Козельске русские люди сражались в неравной битве с могучим врагом – и это будет правдой. Но церковь должна знать и другую сторону этой правды: о вековечном страхе, затаившемся в древней чащобе, что и по сей день опасность эта еще довлеет над созданным Богом миром.
Что это? Не стук ли копыт за дверью?
Да точно он. Тьма уже сгущается по углам моей кельи, поблескивая вспышками зеленых огней. Я надеюсь, что эти твари слишком тупы, чтобы понять, что я делаю, и не тронут моей летописи. А за себя я уже не боюсь.
На последней лучине трепещет огонек – вот-вот погаснет. За спиной слышится шорох, ужасающее зловоние расползается по келье, и в последнем трепетании угасающего огонька видно, как на стене появляется огромная тень – словно исполинское дерево вырастает позади меня. Что-то влажное и скользкое касается моей шеи. Великий Боже, помоги мн…
Волосы Шивы
Дарья Равина
Вас интересует Лайма Лакис?
Да, я знала её. Наши дачи стояли по соседству, в детстве мы часто играли вместе во время летних каникул. Но потом началась взрослая жизнь, и как это часто бывает – дороги разошлись. Из соцсетей я узнала, что она уехала учиться в Лондон, а там вышла замуж за бизнесмена индийского происхождения. Поссорилась из-за него с родителями. Упорхнула, как бабочка, в поисках сладкой жизни.
Но спустя четырнадцать лет неожиданно вернулась в Москву. Злые языки поговаривали, Лайма связалась с какой-то сектой – вот у благоверного и сдали нервы, подал на развод – но доподлинно никто не знал, из-за чего семейная жизнь разладилась.
На своих страницах она ничего подозрительного не выкладывала. Разве что бросалось в глаза увлечение йогой и духовными практиками, Лайма безмерно любила Индию, много путешествовала, делилась восхитительными фотографиями древних городов и храмов. Но разве это повод для сплетен? Я уверена, каждый из нас, если бы мог себе позволить, проводил отпуск в тёплых экзотических странах.
Вернулась она весной. И так получилось, что в начале лета, после долгих лет, мы снова встретились. Мы с мужем привезли на дачу детей, у нас к тому времени уже были сын-первоклассник и пятилетняя дочь. Мы оставляли их с бабушкой на всё лето, а сами приезжали в выходные, потому что работали. Лайма, видимо, хотела побыть на природе, в тишине и покое, восстановить душевное равновесие после развода.
Наш коттеджный посёлок как раз для этого подходил. Хоть и пригород, но ощущение, что находишься далеко-далеко от мегаполиса. Уютный лесок, небольшое озеро. Её отец к тому времени умер – рак, а мать улетела на историческую родину – в Ригу, навестить родственников. Так что никто не мешал.
Первое время Лайма держалась отстранённо, явно не желая, чтобы посторонние лезли в её личную жизнь. Ходила напряжённая, подняв плечи. Но постепенно освоилась и расслабилась, немного повеселела. Она была легка на подъём, любила кататься на велосипеде и подолгу гулять.
Но всё-таки бросалось в глаза, что она старается соблюдать дистанцию. Возможно, чувствовала себя неловко из-за появившегося акцента, возможно, отвыкла от такого количества людей, говорящих по-русски, да и позабыла какие-то слова. Детей у неё не было и, кажется, она по этому поводу не переживала. Одиночество её полностью устраивало.
Дом Лакисов стоял справа от нашего. Обычный деревянный коттедж, старый, но благоустроенный, с хорошим ремонтом и ухоженным участком. Только, на мой вкус, откровенно страшный, выкрашенный в отвратительный серый цвет.
Личных вещей у Лаймы было немного. Мы по-соседски помогали переносить коробки. Однако, и этого оказалось достаточно, чтобы превратить дом в филиал индийского музея. Оставалось лишь удивляться диковинным фигуркам и предметам интерьера, специфическим пряным благовониям, непривычный аромат которых быстро пропитал всё вокруг.
Особенно поразила кухонная посуда из нержавеющей стали, которая, оказывается, пользовалась в Индии большой популярностью. Нет, не кастрюли с кувшинами – чашки и тарелки, для меня это стало настоящим откровением. Лайма же в свою очередь призналась, что совершенно отвыкла от керамики, она ей теперь казалась непрактичной. А над входной дверью Лайма повесила оберег, сделанный из лайма и зелёных перцев чили, нанизанных на нитку. Причём, была соблюдена строгая пропорция, один лайм, семь перцев, а нитка – чёрная.
Сейчас мне это кажется очень забавным – Лайма и лаймы. Возможно, это что-то значит. Я и тогда не понимала, о чём она думала, и сейчас не понимаю. Впрочем, простите… Не будем забегать вперёд.
Мы поддерживали приятельские отношения, но, несмотря на вежливость и гостеприимство, Лайма оставалась сдержанной. Не приглашала дальше гостиной и не спешила делиться подробностями личной жизни. Она с удовольствием рассказывала только об индийской кухне и эфирных маслах, с помощью которых ухаживала за волосами.
О, волосы у неё и правда были роскошные – ниже пояса, цвета тёмного шоколада, густые и блестящие. Не у каждой актрисы или модели такие увидишь, тем более, после тридцати лет. Надо заметить, Лайма следила за собой: модная одежда, хорошая косметика, дорогие продукты питания. Поэтому меня удивляло её нежелание сделать модную стрижку. На улице она ходила с пучком, а дома, обычно, заплетала косу.
А ещё у неё была привычка петь мантры на закате. Как только солнце касалось горизонта, Лайма затягивала песнопения, и заканчивала лишь с наступлением сумерек. Об этом стало известно случайно.
Как-то раз местные подростки упустили воздушного змея. Он запутался в ветвях нашей яблони, которая стояла у самого забора между участками. Мы отправились вызволять змея, муж принёс лестницу, чтобы залезть наверх. Тут-то мы и услышали это…
Звук шёл из небольшой комнаты под крышей, которая, по моим воспоминаниям, была чем-то средним между чердаком и кладовкой – если, конечно, родители Лаймы ничего не перестраивали. Удивительное ощущение, знаете ли. Вот здесь, где ты сейчас стоишь – обычная жизнь, а там, буквально, в двадцати метрах, происходит что-то необыкновенное.
Пение было очень странным. Я бы даже сказала, ненормальным. Голос Лаймы звучал уныло и монотонно, но после каждого куплета срывался, и она начинала не то кашлять, не то каркать… Звук был громким и неприятным, утробным, раскатистым, как будто её тошнило. Иногда казалось, что это кваканье, если бы лягушка была размером с дом. Сначала такое «пение» вызвало у всех присутствующих смех, но чем дольше мы слушали – тем больше становилось не по себе. Нарастало необъяснимое беспокойство. Даже заподозрили, что Лайма нездорова, может быть, у неё какой-то приступ, припадок…
Но всё закончилось так же неожиданно, как началось, и Лайма спокойно вышла поливать цветочные клумбы.
Кстати, что это был за язык, мы так и не узнали. Сначала мы с мужем подумали, что индийский, но потом поискали индийские песни в Интернете, сравнили… Нет. Совсем не то. Возможно, это какой-то малоизвестный диалект или специальный ритуальный язык, который в повседневной жизни не используется. В истории я не сильна, чего уж скрывать, а муж тем более – он физик.
Как вы понимаете, подростки не стали молчать о том, что услышали. Слухи о странностях Лаймы поползли с новой силой.
А примерно через неделю случилось вот что.
Я случайно разбила сахарницу, и чтобы не бежать в магазин на ночь глядя, и не оставлять детей без какао, решила взять немного у Лаймы. О, у неё был хороший запас для кофе! И кофе она готовила восхитительный: перемалывала необходимое количество зёрен, смешивала с пальмовым сахаром, затем варила и добавляла сливки. Но заявилась я, видимо, не вовремя. Застала
- Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Хуже, чем смерть - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Улица мертвой пионерки (СИ) - Кабир Максим - Ужасы и Мистика
- Неадекват (сборник) - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Гидра - Максим Ахмадович Кабир - Сказочная фантастика / Ужасы и Мистика
- Бастион - Павел Вербицкий - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Проект "Плеяда" - Андрей Каминский - Ужасы и Мистика
- Темный рыцарь - Эллен Шрайбер - Ужасы и Мистика
- Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант - Ужасы и Мистика
- Иные (СИ) - Волков Влад - Ужасы и Мистика