очень важное, — сказала мама, крепко сжав мои плечи. — Это большой секрет. Ты должен хранить его, и ни в коем случае никому не рассказывать, понял?
— Даже отцу?
Нанятый отцом для меня гувернер учил, что отец царь и бог, которому я должен рассказывать абсолютно все. Для закрепления своих истин он порой лупил меня указкой по пальцам.
Позже я узнал, что они с адмиралом так проверяли меня на стойкость — побегу я к нему жаловаться, или нет.
Я не побежал.
— Отцу — особенно! — испугалась мама. — Послушай, сынок, скоро мы отправимся в путешествие. Мы поплывем на огромном корабле в другую страну и окажемся далеко-далеко отсюда. Но запомни, это большая тайна, о которой никто не должен знать. Ты меня понял, Грэм?
Я кивнул
— Смотри, какие красивые. Их сделали русалки.
Мать показала мне серьги с двумя маленькими бугристыми жемчужинами. Они были грубоватыми, и здорово отличались от изящных украшений мамы.
— Они помогут мне изменить облик. И тогда никто нас не найдет!
Я кивнул и пообещал молчать.
Но, разумеется, своим умом ребенка я до конца не понял, что она задумала и на какой риск она отважилась пойти.
Побег.
Моя мать задумала сбежать от козла Фрейзера вместе со мной и в тайне начала подготавливать почву для этого побега.
Едва она успела договорить, явился гувернер и велел мне собираться — отец хотел нанести визит капитану Шотоперу, и желал, чтобы я поехал с ним.
ГЛАВА 54
В последнее время он стал чаще брать меня с собой.
Но я всегда чувствовал себя очень скованно рядом с этим старым, и, кажется, совершенно чужим и даже враждебным человеком.
Пока мы ехали в ландо, я украдкой рассматривал отца.
В молодости Жовеналь Фрейзер был знаменитым красавцем, но годы выпивки и неправедный образ жизни наложили на него свой отпечаток. От былой красоты осталась только тень — грузный, с отечным лицом и серой кожей, пористой, как губка, он вызывал отвращение.
— Что уставился? — буркнул старый адмирал, достал из-за пазухи флягу, хлебнул и пробормотал. — Дурной взгляд у малого. Все эта фаверолька, плохо его воспитывает. Сделает из него неженку и маменькиного сынка! Я сам возьмусь за твое воспитание, ты слышишь? Сам!
И он отхлебнул еще из фляжки.
Капитан Шатопер жил в крепком двухэтажном доме с огромным садом, который сразу же привлек мое внимание.
В поместье отца участок был ухоженным, вылизанным. А вот у капитана он напоминал настоящие джунгли — раздолье для игр в поиски пиратского клада на необитаемом острове.
Улучив момент, я улизнул в сад Шатопера, хотя и знал, что потом мне достанется от отца за непослушание.
Я прошел совсем немного, и тут впереди, в зарослях мелькнуло голубое платье.
Это была девочка, на несколько лет младше меня. Сидя на корточках, она старательно копалась в земле, укладывая туда бусину, обрывок цепочки, пустой флакон духов, бантик, обертку от конфеты и цветок.
Сейчас я уже не помню ее лица.
Помню только голубое платье с белой оборкой и веснушки.
Помню, что она показалась мне такой трогательной и милой, что я просто глаз от нее не мог оторвать.
— Привет.
Она подняла голову.
— Я — Ви, а тебя как зовут?
Я сказал свое имя и спросил, что она делает.
— Как что? Прячу свое сокровище от русалов. Поможешь? Надо найти стеклышко и накрыть сверху.
Найти стекло, да еще и подходящего размера, оказалось очень сложно, я искал его очень долго, но все-таки отыскал.
Мы накрыли им ее вещички сверху, любуясь сокровищами, которые под стеклом переливались, как будто в магической дымке.
— Ты красивый, Грэм, — серьезно сказала девочка. — Будешь моим женихом?
Я смутился и покраснел.
— Я бы очень этого хотел. Но я не могу.
— Почему?
— Я скоро уеду.
— Но ты, наверное, вернешься?
— Мы с мамой поплывем на большом корабле в далекую страну и никогда больше не вернемся сюда. Но это большой секрет! — спохватился я. — Нельзя никому рассказывать. Никому-никому! Поклянись, что не скажешь!
— Секрет за секрет, — серьезно сказала девочка. — Ты никому не скажешь, где зарыто мое сокровище, а я никому не скажу, что вы с мамой скоро уедете.
Мы с ней сомкнули мизинцы, и я почувствовал удар, как будто разряд магии.
Клятва на мизинчиках — серьезная клятва, подумал я тогда.
Если ее нарушишь, то нужно будет проглотить сорок тысяч иголок — только тогда сможешь искупить свою вину.
Но эта девочка в голубом платье с россыпью веснушек так запала в сердце, что я был уверен — она не проболтается.
И тут прибежала ее нянька.
— Виола, Виола, вот вы где! А я уж весь дом обыскала! Впервые встречаю такую непоседливую леди!
Женщина увела девочку за руку, но, когда шла, Ви постоянно оглядывалась на меня.
А мне почему-то так не хотелось, чтобы она уходила…
Как я и предполагал, мне тоже досталось от отца за то, что убежал — когда мы ехали обратно, он сипло ругался, что я совсем не знаю дисциплины, и он теперь всерьез займется моим воспитанием.
Впрочем, на следующей неделе у него нашлись дела поважнее. Царь объявил, что явится в Эльмарино с визитом, и отец вместе со всеми своими офицерами забегали, стремясь оказать Его Величеству поистине роскошный прием.
Непродолжительный визит царя в город прошел как по маслу: царская рыбалка на акул, пир, салют. Он даже наградил отца медалью «За служение царству Селендория», хотя дураку ясно — эта медаль досталась моему папаше за то, что смог умаслить и развлечь нашего правителя.
Правда, в день отъезда Его Величества разразилась гроза, что немного омрачило поездку.
Впрочем, придворные шутили, что сама природа не хочет, чтоб Его Величество Аллект покидал Эльмарино.
Я думал, довольный наградой, старый адмирал еще некоторое время будет в хорошем настроении.
Но проснулся ночью под звуки грозы от жутких криков.
Вообще-то гувернер строго-настрого запрещал мне выходить в коридор после двенадцати часов, грозя самым унизительным наказанием для отпрыска дворянского рода — поркой.
Но я просто не мог оставить маму в беде.
Я обязан был за нее вступиться.
Ведь, кроме меня, у нее больше нет защитника.
Однако, когда я выскользнул в темный и страшный коридор, то не увидел там ни матери, ни отца.
Голоса раздались снизу лестницы.
Я не мог разобрать, что кричит старый адмирал, но понял, что он в бешенстве.
В такие моменты его лучше было не трогать.
Как, должно быть, страшно сейчас моей бедной матушке находиться с этим монстром!
