class="p1">Я стал быстро спускаться по ступенькам огромной пятимаршевой лестницы и с каждым поворотом сердце словно пропускало удар.
А голоса все отдалялись. Похоже, он волок ее во фригидарий — помещение с колоннами и высокими сводами, в центре которого действительно находился бассейн. Зеленоватая, словно леденцовая, гладь воды не позволяла увидеть его дно.
Мне туда спускаться было запрещено, но один раз я нарушил запрет и увидел мозаики, изображающие голых людей в странных, как мне тогда показалось, позах.
Сейчас я понимаю, что этот старый похотливый козел специально велел оформить так место, где проводились его пьянки. Наверное, счел это забавным. А, может, у него без лицезрения всех этих сцен уже просто не вставало.
Сюда он и приволок мою матушку, которая при виде всего этого залилась краской.
Теперь я мог разобрать, ЧТО кричал старый адмирал.
— Ах ты, мразь, вздумала бежать от меня за океан? Да еще и наследника моего единственного собралась похитить? Змея! Я пригрел на шее скользкую, лживую, мерзкую гадину! И это после всего, что я для вас сделал? После того, какое состояние я тебе дал? Ты вздумала меня предать?
Внутри меня все похолодело.
Он знал.
Откуда он узнал про задуманный мамой побег?!
ГЛАВА 55
— Жовеналь, что ты такое говоришь? — лепетала моя мать, растрепанная, в одной рубашке — он явно вытащил ее из постели. — Я бы никогда не решилась на такое. Я бы не смогла предать тебя! Я очень сильно тебя люблю и Грэм тоже любит и уваж…
Она замолкла, потому что отец наотмашь ударил ее по лицу и она отлетела к бортику бассейна.
Глаза старого адмирала выкатились из орбит — страшные, красные, воспаленные и совершенно безумные.
— Не смей отпираться, дрянь! Я все знаю! Щенок проболтался дочке капитана Шатопера, Виоле. А она рассказала нам. Девчонка втюрилась в Грэма и попросила, чтобы я запретил ему уезжать из Эльмарино. Так все и вскрылось! Слышишь, продажная ты мразь?!
Я не мог поверить своим ушам — та девочка с веснушками в голубом платье так легко выдала мой секрет.
Резкое, острое, мучительное чувство вины и безысходности накрыло меня с головой.
Моя вина!
Зачем я рассказал ей, зачем проболтался?!
Мать велела никому не говорить, а я…
Я ее предал.
— Не смей ее трогать! — заорал я и тоже забежал во фригидарий.
Старый адмирал повернулся ко мне, как монстр в страшной книжке.
— А вот и мой наследничек… — мерзко ухмыльнулся он, обнажив желтые зубы. — Что же ты, это, сынок? Задумал оставить своего старого папашу совсем одного? Папаша, значит, все для вас, а вы твари неблагодарные, хотели плюнуть мне в душу?
— Жовеналь, пожалуйста, позволь Грэму уйти! — пуще прежнего зарыдала мама. — Он еще маленький, я не хочу, чтобы он все это видел и слышал! Да, я действительно мечтала… Я думала отправиться в небольшое путешествие, побыть с сыном вместе, но…
— Врешь, тварь! — завизжал отец. — Я все разузнал! Ты забронировала два билета в один конец на чужие имена!
— И правильно сделала! — в запале крикнул я, а потом твердо сказал. — Ты — чудовище. Я не желаю быть твоим наследником. Все, чего я желаю — это уехать подальше от тебя вместе с мамой!
— Вот как? — с обманчивым спокойствием переспросил старый адмирал и сделал большой глоток из своей серебряной фляги, а потом повернулся к матери. — Знаешь, Элия, ты просто отвратительно его воспитала. Никакого уважения к старшим. Ты испортила моего драгоценного наследника, гнида! Ты явно заслужила наказание!
С этими словами старый адмирал схватил мою мать и толкнул ее в бассейн.
Гладь воды взорвалась тысячей брызг.
Я подбежал к бортику, и протянул маме руку, чтобы схватилась за нее и выбралась — ведь никакой лестницы у этого бассейна не было, а борта были очень высокими.
Но в этот момент заметил что-то, что меня насторожило.
Вернее, не так.
Испугало до такой степени, что душа ушла в пятки.
На противоположном бортике я увидел торчащее из камня металлическое кольцо. К нему была прикреплена толстая металлическая цепь, которая уходила под воду…
И эта цепь…
Она зашевелилась.
Отец наблюдал за всем этим с кривой ухмылкой, прихлебывая свой мерзкий напиток, а я в это время свесился вниз, чтобы ухватить свою мать и вытащить ее из воды.
В ее глазах была паника.
Я крепко схватил ее за запястье и стал тянуть, но в этот момент что-то огромное и зубастое выскочило из воды.
Это был русал — отвратительный, скользкий, мосластый русал с ошейником на шее. Он впился матери в плечо и начал рвать.
Она закричала от боли, а капли ее крови алыми шариками поплыли по воде.
На своих попойках отец с друзьями часто забавлялся с пойманными русалками — устраивал кормежку или натравливал друг на друга.
Но сейчас он бросил голодному русалу на растерзание мою мать!
Я закричал и хотел броситься в бассейн, чтобы спасти ее, но почувствовал, что какая-то сила не дает мне это сделать.
Отец начертил руну, и меня отбросило от бортика — предо мной как будто возникла невидимая стена — из-за нее я ничего не мог сделать, мог только с безграничным ужасом наблюдать, как чудовище вцепилось моей матери в руку, а затем уволокло ее на дно.
Вода бассейна медленно окрасилась в красный…
— Ты! — вне себя от ярости и боли, пронзившей меня насквозь, заорал я и бросился на старого адмирала. — Я убью тебя!
Но он с легкостью перехватил меня, и я увидел его безумные глаза совсем близко.
— О нет, Грэм, сынок, этого не будет, — прохрипел он и поднял руку, складывая какую-то руну.
На кончиках его пальцев вспыхнуло черное пламя.
Руна Мрака!
На занятиях в школе рун нам говорили, что это наиболее опасные и страшные руны, применение которых жестко карается законом. Они способны не только кардинально изменить прошлое и будущее, но даже порядок вещей и струны мироздания.
— Я не желаю, чтобы ты стал таким же, как эта падаль. Не жалей об этой предательнице, туда ей и дорога! Ты — мой сын. Я хочу, чтобы ты был похожим на меня. Чтобы все, что есть во мне, жило в тебе, сынок. Смотри, это Печать Воли. Моей воли. Теперь ты станешь совсем, как я.
Начертав руну пламенем мрака, отец занес руку, чтобы заклеймить меня.
Я знал, что такое Печать Воли.
Старый урод хотел передать мне свой характер, свою распутность и жесткость. Он в буквальном смысле хотел, чтобы я стал
