Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будто проверяет, отзовется ли в ответ хоть малейшая частичка моего мозга.
Я мотаю головой. Умник понял бы, но Старику я такого не скажу. Не хочу давать этому странному созданию ни капли полезной информации.
– Не с кем поговорить, – опять констатирует он. – Никто не понимает.
– А вы попробуйте объяснить, – предлагаю я. – Мне.
– Можно, конечно… – В нем, похоже, проснулось любопытство. – Только… Ты, скорее всего, умрешь, как остальные. А не вовлекаться эмоционально очень трудно, понимаешь? Я и так страдаю повышенной тревожностью. Одна из составляющих моего положения.
– Какого положения?
– Думаешь, человеческого? – Старик хмыкает. – Да нет. Я о жизни с этой болячкой. С микробами в крови. Если я с ними подружусь, пришлю им нужные белки – скрасить одиночество, – они отстанут. Если нет, меня сожрут. Так что до тех пор, пока я не найду, как их убить, буду притворяться другом. – Он кривит лицо в очередной зверской улыбке. – Не волнуйся, микробы нас не слышат.
– Вы пытаетесь найти лекарство.
– Конечно. – Старик ковыряет корочку на носу. – На первый взгляд все выглядит, конечно, жутковато, но поверь, я – герой положительный.
– Какая радость.
– Не говори со мной таким тоном. Не имеешь права. Я не виноват. Хотя ты, наверное, думаешь по-другому.
– Я не знаю, что произошло. Расскажите. – У меня подводит живот. – Столько жертв…
– Думаешь, я не знаю? Никто не понимает этого так, как я! – Он неожиданно приходит в ярость. С тонких потрескавшихся губ летит слюна. Старик делает глоток воды. – Думаешь, легко жить с мыслью о том, сколько людей погибло? Не вини меня. Вини китайцев.
– При чем тут китайцы?
– Мы никогда не создали бы эту заразу, если бы технологический институт ВВС не выяснил: над вирусом работают в другой стране. И кто же до такого додумался? Китайцы. Социальные инженеры, понимаешь!
– Это ведь оружие, – говорю я.
– Разумеется, оружие. Что же еще? Природе такое не под силу. – Он гордо выпячивает грудь.
– Но почему только взрослые и дети? Раз уж вы создали какую-то чуму… почему она не убивает всех подряд?
– «Лишь тот, кто владеет молодежью, может завоевать будущее». Гитлер сказал. Должен же кто-то работать, когда мы придем к власти.
Островитяне смеются.
– Точняк, – говорит Голубоглазый.
– То есть это было что-то вроде… нейтронной бомбы? Которая уничтожит взрослых и малышей, но пощадит остальных? – У меня в голове начинает складываться картинка.
– В яблочко. О, я знаю, молодые люди мнят себя бунтарями. На самом же деле их душевные порывы легко направлять в нужное русло. – Старик поворачивается к юным боевикам. – Вы ведь счастливы, правда? У вас есть барахло – музыка, видеоигры, порнография, наряды. Разве я не забочусь о вашем пропитании? Не забочусь о том, чтобы вам было хорошо?
– А то, – кивает Голубоглазый. – Дайте, мать вашу, что мы хотим – и нам кайфово.
– Так вот, – возвращается к разговору Старик. – Налетел ураган. Все думали, что мы в безопасности: на востоке остров Блок-Айленд, на юге – Монток. А тут ураган… Ну, ты видел новости. Сотни тысяч людей без электричества. Затопленное побережье. Наша система защиты безнадежно устарела. Недостаток финансирования. Виновато правительство. Виновато глобальное потепление. – Похоже, он продолжает давний спор с самим собой.
– Вирус вырвался?
– Да. Такое временами случается. Взять хоть вспышку ящура в семьдесят восьмом. Ничего не поделаешь.
– Эффект Вексельблатта, – вспоминаю я.
– Именно! – довольно восклицает Старик. – Ну ты даешь! Молодец.
– А противоядие?! – кричу я. – Его что, не было?
– Нет, конечно, – удивляется он моей глупости. – Откуда же возьмется противоядие от болезни, которую только-только изобрели? Нет, потом изобретение подвергают обратному анализу. Конечно, подвергают. Это безопасно, если…
Старик резко умолкает. Трясет головой. Смотрит в пол.
– Можно держать под контролем… стероиды… разумеется… нарушена всасываемость натрия… весь мой кортизол связан… ты не представляешь, в каком стрессе… – Он кашляет, потом бормочет: – Иногда я жалею, что не умер.
Наконец стряхивает наваждение и берет что-то с металлического лотка.
Шприц.
– Приступим, – говорит Старик.
Я подпрыгиваю к нему, хватаю за горло.
Он гораздо сильней, чем кажется. Сильней, чем я думал. Впивается пятерней мне в лицо, будто тисками; вены на шее выпирают. Еще чуть-чуть – и Старик сорвет с меня кожу, как маску.
– Раньше я был слабым, представляешь? У стероидов есть и приятные побочные эффекты.
Островитяне хватают меня за руки, и он наконец разжимает пальцы.
– Я хочу тебя спасти, – роняет Старик. – И спасу. А как же. Всех спасу. – Он смотрит на островитян, те отвечают ему обожающим взглядом. – Папочка подарит тебе жизнь. Но, прежде чем выздороветь, придется заболеть.
Меня избивают, пока я не перестаю сопротивляться. Игла входит в вену.
Донна
Тараканов-мутантов здесь нет. Это плюс.
Все остальное – полный кошмар. После того как забрали Джефферсона, нас надолго оставили в загоне одних. А знаете, как нудно постоянно трястись от страха? Паника переходит в тоску, или отчаянье, или еще что. Короче говоря, вскоре мы попробовали устроиться в стойлах поудобней и стали ждать. Настроение – хуже некуда.
В уныние не впал один Умник. Я прям слышу, как в голове у него крутятся шестеренки. Он смотрит в стену ненормальным, отсутствующим взглядом и время от времени задает идиотские вопросы, типа: «А вы видели, как много Старик пьет воды?»
У Капитана в конце концов не выдерживают нервы, и он начинает ругать Умника последними словами. Мол, это ты виноват, такой-растакой, что мы влипли. Я в сотый раз думаю о телефоне – вернется ли он ко мне? Увижу ли я снова Чарли?
Из коридора доносится музыка, игровая пальба. Хохот детишек-солдат.
У них явно не все дома. Старик заколдовал. Тупые глаза, отвисшие рты. Тела покачиваются, будто под медленную неслышную музыку. Когда эти бойцы заходят к нам – швыряют на пол просроченные мюсли или моют шлангом загон, – на нас они даже не смотрят, ори не ори.
Вот уж повезло сюда добраться! Как утопленнику. Лучше было закончить жизнь гамбургером.
Нет, ну честно, я бы, наверно, предпочла, чтобы меня съели. Да уж, богатый выбор. Быть сожранной на полдник людоедами из библиотеки или… то, что тут. Вот дерьмо.
М-да. Ну хоть мир немножко посмотрела.
И чего нам не сиделось на Площади? Жизнь была налажена. Немножко порыскали в поисках еды, немножко потряслись с перепугу, попили теплого пивка, посмотрели кино. Чем плохо?
Мысли уносятся в параллельную реальность. Как бы я жила в мире, где никогда не слышали о Хвори? Вечеринки, экзамены, четыре года в университете. Семестр за границей, в Риме; загул с хорошеньким итальянцем: познакомились на дискотеке, а потом он так и не позвонил. Квартирка в Бруклине, в многолюдном доме без лифта. Паршивая работа в каком-нибудь журнале или затрапезной конторе веб-дизайна. Ночные свидания, неудачные отношения со всякими засранцами. Свадьба, будто не всерьез; ребенок в тридцать с хвостиком, развод, пилатес, воскресный «Нью-Йорк таймс», много вина перед телевизором одинокими вечерами, дети не звонят, дом престарелых. А однажды – случайная встреча с Джефферсоном; совместные покупки рождественских подарков в Сохо. И острое ощущение: мы что-то упустили, могли друг другу дать – но не дали. А теперь уже поздно.
Дальше представляю себе Джефферсонову версию будущего. Мы излечили Хворь, человечество спасено. Мир получает второй шанс, наступает новая эпоха низкоуглеродных выхлопов, финансового равенства и всеобщей хорошести.
А теперь – действительность. Джефферсон, наверное, уже умер. Мы на очереди.
То ли поздно вечером, то ли ночью – окон нет, поэтому время суток непонятно – меня будит Питер. Явились островитяне, развели нас по отдельным камерам. У них, видно, дефицит комнат, потому что нам с Кэт достает одна коробка на двоих. Никакой мебели, толстая железная дверь. В углу на стене насечки – кто-то отмечал дни своего плена. Всего восемь палочек.
Садимся в противоположных углах, как боксеры. Время от времени молча посматриваем друг на друга, – о чем говорить, не знаем. Примерно через час Кэт не выдерживает.
– Ну что, гордишься собой?
Я. То есть?
Она. То и есть. Заполучила парня?
Я оглядываюсь.
Я. Где парень?
Она. Ну-ну. Ладно, ты выиграла.
Я. Ага, я умею. (Пусть помучается.) Таких, как ты, только выигрыш и интересует, да? На Джеффа тебе плевать. Ты его просто использовала. Решила доказать себе, что можешь его заарканить.
Она. Таких, как я? (Голос обиженный.) Да что ты обо мне знаешь!
Я. Что ты – долбаная психопатка. Ты зарезала парня возле парка.
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Клан Идиотов - Валерий Быков - Социально-психологическая
- Персонаж - Антон Викторович Абрамов - Боевая фантастика / Боевик / Социально-психологическая
- Северная страна - Алиса Гурбанов - Городская фантастика / Социально-психологическая
- Преданная - Вероника Рот - Социально-психологическая
- Сны - Олег Юрьевич Кауров - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Слово - Алиса Северная - Остросюжетные любовные романы / Социально-психологическая / Триллер
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Сон? - Григорий Иванович Кухарчук - Научная Фантастика / Периодические издания / Социально-психологическая
- Станционный Cмотритель - Георгий Юров - Городская фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая