Они ломают наши лодки и набережные. Единственный, кому они не причинили вреда, – ты.
Я не отрываю пылающего взгляда от его холодных глаз, отказываясь смотреть на истекающие кровью трофеи несправедливой войны.
– В отличие от моего дедушки, я наслаждаюсь покоем, синьорина Росси. Миром между фейри, людьми и животными.
Его слова заставляют спрятать уже крутящиеся на языке язвительные слова.
– Тогда почему вы не разобрали эту ужасную штуковину?
– Может ли ее уничтожение вернуть к жизни принесенных в жертву змей?
Нет… не может.
– Если вы хотите мира, Maezza, запретите убивать змей.
– А как, скажите мне, я должен запретить змеям убивать нас?
– Они бы научились. Со временем они бы научились. – Мое сердце все еще учащенно бьется, но теперь по совершенно другой причине. После страха и гнева я чувствую проблеск надежды. – Потребуются десятилетия, возможно, даже столетие, чтобы исправить ущерб, но это можно сделать.
– Или… или это может занять одну желающую помочь девушку и немного ее времени. – Корона сверкает, окружая голову Марко ореолом, будто он сам бог Солнца. – Если только мой брат не ошибся насчет тебя и ты не можешь зачаровывать змеев.
Я делаю резкий вдох, удивленная его упоминанием того заявления десятилетней давности, которое спасло меня от суда. Данте сказал, что он тоже был зачарован, хотя и не змей. Он даже дал клятву соли в доказательство своей правдивости, что, в свою очередь, укрепило его место в моем сердце.
Глаза Марко остры, как когти ворона из хранилища Акольти. Его взгляд скользит по моему лицу, и каждый участок кожи, который он пронзает своим взглядом, я пытаюсь залатать прежде, чем шальная мысль может истечь кровью.
Правда ли этот монарх желает мира или же пытается выманить из меня признание?
Я пытаюсь читать его так, как он читает меня, но его лицо так же непроницаемо, как золотые стены его дворца.
– Я тоже хочу мира, Maezza.
– Может, мы принесем его в Люче вместе?
Лязг металла заставляет оторвать взгляд от лица короля. Я оглядываюсь через плечо и вижу дедушку – он встал позади меня и обнажил свой меч. Должно быть, мы одновременно понимаем, кто вошел, потому что он сразу убирает меч в ножны.
Данте шагает вперед, его белая униформа в разводах грязи, а смуглая кожа блестит от пота.
– В чем смысл этого разбирательства? – Он, кажется, взбешен.
Я хочу подбежать к нему, уткнуться лицом ему в грудь. Я хочу, чтобы он увел меня из тронного зала и из Изолакуори, подальше от этих людей, которые хотят от меня того, что я не хочу делать.
– Добрый день, брат. – Словно издалека доносится голос Марко.
– На каком основании вы арестовали Фэллон? – Ноздри Данте раздуваются, как будто он пробежал через все мосты в Изолакуори, чтобы добраться до меня.
– Я никого не арестовывал.
– В Люче говорят по-другому.
– Тебе следовало бы лучше разобраться во всем, а не доверять гуляющим разговорам.
– Я слышал, как об этом говорила твоя личная стража.
– Юстус, я думал, мы нанимаем солдат, а не сплетников. Узнайте их имена и увольте.
Я вмешиваюсь:
– Это была безобидная болтовня, Maezza. Вряд ли из-за этого стоит лишать кого-то работы. – Во всяком случае, я хочу поблагодарить этих людей, потому что они привели Данте ко мне.
– Это ваша армия, синьорина? – рявкает король.
Я плотно сжимаю губы. Еще нет.
– Если Фэллон не была арестована, тогда почему она здесь? – Данте нависает над моим дедом, по-видимому стремясь прорваться ко мне, пока Юстус, кажется, стремится разлучить нас.
– Это слушание, брат. Ее слушали.
Данте сжимает челюсти.
– Слушали или допрашивали?
Братья пристально смотрят друг на друга, напряжение потрескивает между ними, как огонь в тронном зале. В отличие от Джианы и Сибиллы, неразлучных, как вороватые спрайты, столетия жизни, разделяющие братьев Реджио, – это пропасть, которую никто, похоже, не способен или не хочет перепрыгнуть.
– Вы хотя бы предоставили ей защитника?
Марко жестом указывает на Юстуса:
– Ее дед присутствует, не так ли?
Данте фыркает:
– Ее дедушка служит тебе, Марко. Долг превыше крови… Это был первый урок, который ты мне преподал.
Глаза Марко сужаются.
– Не то чтобы это касалось тебя, но я позволю тебе стать защитником. Мы с твоей подругой обсуждали стратегии установления мира между нашим народом и змеями. Хотя она утверждает, что не имеет никакого контроля над зверями, дважды ее видели плавающей со змеем и дважды она выжила. Интригующе, не находишь?
– Дважды?
– Синьорина Росси прошлой ночью нырнула в канал, чтобы защитить змея от гнева Птолемея Тимея. Я удивлен, что новость о ее полуночном погружении не достигла твоих чутких ушей.
Именно язвительность, с которой Марко произносит каждое слово, позволяет принять мне решение. Хотя я ничего так не желаю, как мира в Люче, но я не буду помогать этому королю.
– Я думаю, ты вряд ли слышал что-то, кроме стонов своей шлюхи. – На лице Марко жестокая улыбка, будто он чувствует, что это причинит боль не только Данте, но и мне.
И мне действительно больно.
Но Данте отвечает своему брату, при этом неотрывно глядя мне в глаза:
– Можешь послать мне армию проституток, чтобы отвлечь от политики, но я никогда ни к одной не прикоснусь.
Но Берил сказала…
И лорд Аристид…
Улыбка сползает с губ Марко.
– Не лги. Все они входят в твои комнаты, а когда выходят – от них пахнет сексом, и выглядят они удовлетворенными.
Данте достает табакерку из кармана брюк, берет несколько кристаллов соли и дает им растаять на языке.
– Женщины, которых вы мне присылаете, – проститутки, вот почему от них пахнет сексом. Что касается удовлетворения, я бы сказал, что оставляю их вполне удовлетворенными, Марко. В конце концов, все они уходят с кошельками, набитыми золотыми монетами, чтобы разнести слух о том, что принц – пьяница и донжуан.
Мое сердце.
Я подношу ладонь к своей груди – сердце громко колотится.
Все для этого человека, который доказал, что достоин не только моей любви, но и трона Люче.
Глава 30
Данте проходит мимо своего брата, чтобы подойти ко мне, на его лице отражается беспокойство.
– Зачем ты нырнула в канал?
Я пользуюсь моментом, чтобы насладиться его близостью, и ненавижу себя за то, что сомневалась в нем.
– Фэллон? – зовет он.
Я должна была солгать, будучи под воздействием соли. Мне следовало настаивать, что я просто поскользнулась и упала с моста. Если бы только я умело разыграла свои карты! Конечно, прошлой ночью было
