Форма входа
Читем онлайн В концертном исполнении - Николай Дежнёв
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Конвоир за спиной переминался с ноги на ногу, шумно дышал в затылок. Очень близко перед глазами Лукин видел всю в мелких трещинах деревянную панель. Сколько искаженных страхом лиц помнила она, сколько людей стояло на его месте в ожидании начала допроса? Дверь открылась, его подтолкнули в спину, и Лукин сделал шаг в залитый заходящим солнцем кабинет. Прямо перед ним находилось отмытое до зеркального блеска, забранное решеткой окно, массивная кожаная мебель и размеры помещения выдавали принадлежность кабинета ответственному лицу. На стенах друг напротив друга висели два портрета: Сталина и Дзержинского.
— Снимите наручники и подождите в коридоре!
Плотный круглолицый мужчина с длинными волнистыми волосами поднялся из-за стола, одернул облегавший его полный стан полувоенный френч. Освободившись от наручников, Лукин с удовольствием потер кисти рук, подвигал, разминаясь, плечами.
— Проходите, Лукин, присаживайтесь. — Мужчина показал на стоявший посредине комнаты стул.
Щурясь от обилия света, Лукин подошел к нему, опустился на жесткое сиденье. Удивительно, но стул не был привинчен к полу. Странное ощущение охватило вдруг его: будто все это уже было — и этот полный благообразный мужчина, и этот разговор, и даже разлитый в воздухе красноватый отсвет заката…
Наваждение исчезло так же быстро, как и налетело, мужчина сказал:
— Моя фамилия Серпин. Я следователь ОГПУ по особо важным делам. А это, — он сделал приглашающий жест рукой, — это товарищ Эргаль из ЦК ВКП(б). Товарищ Эргаль специально приехал присутствовать на вашем первом допросе.
Лукин обернулся. В углу кабинета в массивном кресле сидел невысокий пожилой мужчина, посадкой головы напоминавший птицу. Встретив взгляд Лукина своими черными пристальными глазами, человек из ЦК поднялся, пересел в кресло к окну так, чтобы ему лучше было видно лицо арестованного.
— Я бы не хотел называть эту встречу допросом, — сказал он густым, плохо вязавшимся с его субтильной наружностью голосом, — будем считать, что это просто беседа.
Серпин перегнулся через стол, протянул Лукину раскрытую коробку «Казбека». Лукин взял папиросу, прикурил от поднесенной спички. Следователь отвалился на спинку стула и оттуда рассматривал сидевшего перед ним арестованного.
— А знаете, — он постучал мундштуком папиросы по крышке коробки, — я вас таким и представлял. Да, задали вы нам хлопот! Хотелось бы понять, что вами двигало, на что рассчитывал человек, покушавшийся на товарища Сталина…
— Я ведь не промазал? — Лукин пристально посмотрел в глаза Серпину.
— Нет, стрелок вы отменный! Да и сделано все было с выдумкой. Ну так почему вы на это пошли?
— Вам не понять, — криво усмехнулся Лукин. — Допустим, он олицетворял для меня абсолютное зло…
— Что ж, тоже объяснение, хотя подавляющее большинство советских граждан с вами и не согласятся. Люди только-только вздохнули полной грудью, жить стало лучше, и все это они связывают с именем Сталина. Да и то, что мы вас так быстро поймали, аргумент тоже не в вашу пользу. Впрочем, в нашем отечестве ничего нельзя сделать тайно — народ бдит! Пусть он нелюбопытен и ленив, но, если кто живет не так, как все, он подмечает! Что ж до покушения на товарища Сталина, оно еще больше сплотит людей, вызовет волну протеста и нетерпимости к проискам врагов народа! — Серпин посмотрел на Эргаля, будто сверяя свои слова с его мнением. Человек из ЦК поднялся из кресла, по-хозяйски заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Остановился перед портретом вождя, рассматривая его пристально и с прищуром.
— Именно о последствиях вашего шага мне и хотелось бы поговорить. — Эргаль сделал паузу, ногтем большого пальца поправил тонкий, ниточкой, ус. — В любом случае вы ничего не добились. Кто он такой? — Эргаль головой показал на портрет. — Он — символ, а символ убить нельзя. Представьте себе Колонный зал, гроб с телом, приспущенные знамена. Все затянуто траурным муаром… — Эргаль повернулся, посмотрел на Лукина. — Соратники произносят речи, и в каждой из них — клятва заступить на место выбывшего из рядов бойца. И они эту клятву выполнят! Пантеон пополнится еще одним божеством, а на трон усядется новый владыка. В этой стране бессмысленно убивать вождей, потому что на полную мощность работает их инкубатор. С раннего детства он отбирает наиболее жестоких и амбициозных и вскармливает их ядовитым эликсиром власти над себе подобными. Пионер — всегда готов! Комсомолец — верный помощник партии! Ты убиваешь одного, на его место встают десять, убиваешь десять — у подножия пирамиды толпятся, лезут по головам тысячи! Кто-то поднимется вверх, остальных задавят — и не беда, на Руси жизнь человека никогда не стоила ломаного гроша. Такое лингвистическое построение, как «человеческое достоинство», по-русски звучит искусственно и неубедительно. Слово «достоинство» вообще малоупотребимо в нашем языке, а определение «человеческое» мы привыкли заменять на нечто классовое: рабочее, крестьянское, короче, принадлежащее трудящемуся, а не человеку вообще. Это уже из области языкознания, я же хочу сказать вам, что когда создана структура власти и страна опутана силовой сеткой — неважно, кто стоит во главе, тут подойдут и Молотов, и тот же Ворошилов…
— Не скажите. — Лукин приподнялся со стула, стряхнул в пепельницу наросший на конце папиросы пепел. — Мелковаты калибром.
— А здесь большой калибр и не нужен, — возразил Эргаль как-то очень просто, по-домашнему. — Проделать путь Джугашвили они не смогли бы, а вот удержать захваченную власть — тут они будут не хуже «хозяина». Посредственность всегда лучший диктатор, потому что всех старается низвести до собственного уровня… Впрочем, я говорю вам все это лишь для того, чтобы вы лучше поняли то положение, в которое поставили себя и нас. Выбор, поручик, очень и очень невелик.
— Поручик? — Лукин недоуменно вскинул брови.
— А вы разве после девятнадцатого служили? — как бы между делом осведомился Серпин. — По нашим данным, ваше звание не изменилось! И, сделайте одолжение, оставьте ваше показное удивление. Мы знаем о вас если не все, то многое. Сергей Сергеевич ведь честно вас предупреждал, что он не боец. Удивительно, как такой размазня дослужился до штабс-капитана. Умница — это конечно, но не характер! — Следователь сочувственно покивал, поджег папиросу, которую до сих пор вертел в пальцах. — И в Самаре вы не жили, а приехали, скорее всего, из Парижа. Впрочем, нас устраивает то, что вы одиночка и не связали себя ни с одной из эмигрантских организаций, — это дает пространство для маневра. А компанию заговорщиков мы подберем вам и сами!
— Опыт есть, — усмехнулся Лукин, загасил папиросу в пепельнице. — Мой случай должен выглядеть ординарным в потоке всевозможных уклонистов и контрреволюционеров…
— Не скажите! — перебил его Эргаль. — В прошедших политических процессах есть нечто опереточное, чувствуется натянутость. Люди как бы приняли законы жанра и следуют им. С одной стороны, вроде бы реальность, а на самом деле — игра. Одним, в силу случая, досталась роль защитников чистоты учения, другим — роль злодеев-заговорщиков, ну а народу, как всегда, — роль стада, которому скармливают приготовленную идеологическую жвачку. Теперь, с вашим выходом на сцену, все изменилось. Трагик среди комедиантов нарушает общую гармонию. Теперь либо надо дотягивать до настоящей, полномасштабной трагедии, либо трагика убрать. Надеюсь, я понятно излагаю? Именно этим обстоятельством и ограничен ваш и наш выбор.
— Надо сказать, вы на редкость откровенны, — усмехнулся Лукин.
— А почему бы и нет? — пожал плечами человек из ЦК. — Вы, естественно, с этим не знакомы, но там, где делается большая политика, люди откровенны до цинизма. Каждый знает, кто чего стоит. Мы можем не любить друг друга, можем ненавидеть, но есть нечто большее, что нас объединяет, — власть! Да и нечего бояться: вас, по понятным причинам, я в расчет не беру, ну а что до Серпина… — Он не закончил, губы его сложились в подобие улыбки. — Удивительная вещь: досье на исполнителей, как правило, толще, чем на людей, принимающих решения. Хотим того или нет, но мы участвуем в гонке с выбыванием… И потом, у нас просто не осталось времени на дипломатические экивоки…
— Если я вас правильно понял, мне предлагается роль того самого козла, который ведет стадо на бойню? — спросил Лукин, рассматривая в упор Эргаля. — О персональном составе стада вы позаботитесь сами. Затем последует суд, на котором я, как исполнитель приговора, обвиню остальных в заговоре, за ним — всесоюзная охота на врагов трудового народа…
— Идею вы ухватили верно! На этот раз все будет без дураков: покушение есть покушение…
— А если трагик не согласен, его убирают?.. Что ж, пожалуй, мне больше подходит этот вариант, — улыбнулся Лукин. — Все, чего хотел, я достиг, а остальное меня уже не волнует. Смерть тирана всколыхнет народ, неизбежно наступит отрезвление…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В концертном исполнении - Николай Дежнёв бесплатно.
Похожие на В концертном исполнении - Николай Дежнёв книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин - Современная проза
- Упражнения в третьем способе - Земляк - Современная проза
- Запах шахмат - Антон Фридлянд - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Встречи с людьми, городами, книгами - Стефан Цвейг - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Сладкий горошек - Бернхард Шлинк - Современная проза
- Возьми с собой плеть (вторая скрижаль завета) - Анхель де Куатьэ - Современная проза
