Форма входа
Читем онлайн Новый Мир ( № 6 2009) - Новый Мир Новый Мир
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Пусть один, — ее не страшна мне сталь разящая!
Мчи, Мерани, в даль устремляясь безграничную,
И развей мою бегом бурным думу мрачную!
Все ж порыв души обреченного не окажется зря истраченным,
И останется впредь, Мерани мой, непротоптанный путь проторенным;
Да вослед за мной в даль спешащемуодолимыми станут трудности
И пусть конь его смело выступит против сумрачной неизбежности!
Вскачь несет меня мой Мерани дикой местностью,
Ворон каркает вслед, страшащий грозной участью!
Мчи, Мерани, в даль устремляясь безграничную,
И развей мою бегом бурным думу мрачную!
Как объездить Мерани?
Амелин Максим Альбертович родился в 1970 году в Курске. Учился в Литературном институте им. А. М. Горького. Автор нескольких книг стихов, статей о русских поэтах конца XVIII — начала XIX века, переводчик Катулла и “Приаповой книги”. Лауреат многих литературных премий. Живет в Москве.
Моим грузинским друзьям, живым и мертвым
Впервые на русский язык знаменитое стихотворение Николоза Бараташвили “Мерани” (по-грузински произносится с ударением на первый слог), написанное в Гяндже в 1842 году, переложил 125 лет назад Иван Феликсович Тхоржевский (1843 — 1910), влюбленный в поэзию тбилисский адвокат польского происхождения, занимавшийся переводами на досуге. Перевел он его на литературный язык своего времени четверостишиями шестистопного ямба с перекрестной рифмой, довольно точно при этом передав общий смысл и образный строй оригинала:
Летит мой конь вперед, дорог не разбирая,
А черный ворон вслед зловещий крик свой шлет.
Лети, мой конь, лети, усталости не зная,
И по ветру развей печальной думы гнет.
С тех пор это стихотворение стало самым переводимым на русский язык поэтическим произведением не только с грузинского, но и вообще с каких бы то ни было других языков. Лишь отдаленно приблизиться к соперничеству с ним по количеству переводов могли бы только “Ворон” Эдгара По или “Пьяный корабль” Артюра Рембо. Судите сами: общее количество русских переводов “Мерани” давно уже перевалило за третью сотню, и это, подозреваю, далеко не предел. Только в одном переводческом конкурсе, специально организованном в 1967 году к 150-летию со дня рождения поэта, поучаствовали две сотни переводчиков!
Целых шестьдесят переложений сделал, используя различные поэтические способы, и опубликовал в грузинской периодике почтенный тбилисский переводчик и исследователь поэзии Натан Баазов, подаривший мне прошлым летом в Батуми единственный оставшийся у него экземпляр книжки 1998 года выпуска, полностью посвященной одному стихотворению Бараташвили, с оригиналом, с двумя подстрочниками, с переводом на иврит и с тридцатью русскими переводами, из которых половина принадлежала самому дарителю, гордо сказавшему:
— Это стихотворение на русский язык непереводимо!
Действительно, есть ли смысл плодить новые сущности, перелагая в 351-й раз один и тот же текст, если отрицательный результат заведомо известен? Однако, вооружившись оригиналом и памятуя о трехлетней давности письме, в котором замечательный поэт ЗазаТварадзе, автор переведенных мной “Бескрылых мух”, увы, ныне покойный, советовал мне взяться за новый перевод “Мерани”, потому как старые, по его мнению, никуда не годятся, я решил хотя бы попробовать разобраться, в чем тут, собственно, дело.
Первым, что меня удивило, при несовершенном, но твердом знании грузинской просодии, было метрическое устройство “Мерани”, равно как и других грузинских стихов, классических и современных, если, конечно, они писаны не верлибром. В нашем стиховедении до сих пор существует единственная точка зрения на грузинский стих как на чисто силлабический. С одной стороны, М. Л. Гаспаров в книге “Очерк европейского стиха”, вскользь говоря об устройстве грузинского стиха, осуждал “попытки представить силлабику не силлабикой, а силлаботоникой же, смягченной теми или иными условностями и вольностями”. С другой стороны, А. П. Квятковский в своей статье “Грузинский шаири и русский стих”, недавно вышедшей в составе книги “Ритмология”, в подготовке которой мне довелось поучаствовать, писал, что исследователи грузинского стиха “вместо того, чтобы искать объяснение своей версификации в народном стихе, обращаются к ложной, квазиантичной номенклатуре ямбов, хореев, дактилей, населяющих территорию т. н. силлабо-тонической теории”. Более подробных сведений и мнений о грузинском стихе у русских стиховедов, кажется, нет.
Пришлось вычертить метрические схемы, и оказалось, что любая длинная 20-сложная строка “Мерани” разбивается на 4 пятисложника, каждый из которых заключает в себе элементарную стиховую единицу (стопу), поддержанную отсутствием переноса значимых слов и их частей из одного в другой, а каждая короткая 14-сложная строка (т. н. “малый размер” Бесики, поэта XVIII века) состоит из 2 пятисложников, между которыми как бы втиснут 1 четырехсложник. Выяснилось, что грузинское стихосложение все-таки стопное, но стопы в нем иного устройства, нежели в русском, более объемистые, подвижные и богатые ритмическими инверсиями. Внутри каждого n-сложника лишь последний слог всегда находится в слабой позиции, остальные же могут принимать на себя ритмическое ударение, хотя структурно-метрическое все равно остается на третьем или втором от конца стиха слоге.
Вторым, что меня поразило, было рифмообразование. Рифма в грузинской поэзии, подчиняясь свойствам самого языка, может быть либо дактилической, либо женской. Именно первая используется в “Мерани”, но ее особенность в том, что наиболее полно рифмуются два последних слога, несмотря на то что в сильной позиции (под метрическим ударением) находится третий от конца строки слог. По существующей классификации такая рифма должна называться ассонансной. При этом стихи в “Мерани” рифмуются попарно. Кстати, в современной поэзии все наоборот: обязательно рифмуются позиционно сильные слоги и факультативно заударные.
Так сама собой оформилась задача: есть ли в русской поэзии средства для передачи классической грузинской метрики и рифмы? Грузинская письменная поэзия взросла на почве народно-песенной естественным путем, то есть путем постепенной обработки поэтами фольклорного стиха, о чем верно писал Квятковский. Русское стихосложение, напротив, — полностью заемное, искусственно привитое во время двух последовательных волн европеизации стиха в середине XVII и первой половине XVIII века. При этом русский фольклорный стих не оказал почти никакого влияния на стих литературный, хотя попытки вернуться к национальным формам предпринимались начиная с конца XVIII и заканчивая первой половиной XX века, но не возымели успеха.
Грузинскомупятисложнику почти идеально соответствует пятисложник русский с аналогичным структурно-метрическим ударением на третьем от конца строки слоге, но со всегда позиционно слабым предпоследним, — таковы свойства языка русского. Примеров этого метра навскидку можно привести довольно много (выбираю только показательные):
1. Как у ключика у гремучего, / У колодезя у студеного /
Добрый молодец сам коня поил, / Красна девица воду черпала…
(Русская народная песня)
2. Раззудись плечо, / Размахнись рука! / Ты пахни в лицо, / Ветер с по2лудня! /
Освежи, взволнуй / Степь просторную! / Зажужжи, коса, / Как пчелиный рой!
(Алексей Кольцов, “Косарь”, 1836)
3. Очи черные, очи страстные, / Очи жгучие и прекрасные, /
Как люблю я вас, как боюсь я вас, / Знать, увидел вас я в недобрый час.
(Евгений Гребенка, “Черные очи”, 1843)
4. Стих горит в уме с рифмой бешеной — / Стих, откованный сердца молотом; /
На людей глядит, как помешанной; / Мишуру дают — платишь золотом.
(Владимир Бенедиктов, “Неотвязная мысль”, 1859)
5. И чужая мать, неродная мать / Будет слезы лить над могилою; /
Не моя сестра — горевать, рыдать, / Рассыпать цветы над могилою.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новый Мир ( № 6 2009) - Новый Мир Новый Мир бесплатно.
Похожие на Новый Мир ( № 6 2009) - Новый Мир Новый Мир книги
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Медведки - Мария Галина - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Натюрморт на ночном столике - Ингрид Нолль - Современная проза
- Рука на плече - Лижия Теллес - Современная проза
- Евстигней - Борис Евсеев - Современная проза
- Письмо в ящике стола - Эйнар Кристьянссон - Современная проза
- Истории обыкновенного безумия - Чарльз Буковски - Современная проза
- Грех и другие рассказы - Захар Прилепин - Современная проза
