Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Августа выключила приемник. Довольно. Весь мир все равно не исправишь.
– Я уже напоила пчел в ульях вокруг дома, – сказала она. – Зак позаботится об ульях на восточной стороне округа. Так что нам с тобой надо взять на себя западную часть.
Спасение пчел заняло целое утро. Забираясь в отдаленные уголки леса, где и дорог-то, считай, не было, мы обнаруживали пасеки по 25 ульев на дощатых настилах, похожие на маленькие, затерянные в глуши городки. Мы снимали крышки и наполняли кормушки подслащенной водой. Еще дома мы набрали в карманы сахара-песка и теперь дополнительно обсыпали им бортики кормушек.
Меня все-таки разок ужалили в запястье, когда я накрывала улей крышкой. Августа выцарапала жало.
– Я посылала им любовь, – пожаловалась я, чувствуя себя преданной.
Августа ответила:
– Из-за жары пчелы выходят из себя, и не важно, сколько любви ты им посылаешь.
Она вытащила из не занятого сахаром кармана пузырек со смесью оливкового масла и пчелиной пыльцы и помазала место укуса – это было ее фирменное средство. Я надеялась никогда не опробовать его на себе.
– Считай себя посвященной, – сказала она мне. – Невозможно стать настоящим пчеловодом, если тебя ни разу не ужалили.
Настоящий пчеловод. Ее слова наполнили мою душу теплом, и прямо в это мгновение с земли на опушке с шумом, напоминавшим взрыв, взлетела в воздух стая черных дроздов и закрыла тучей все небо. Неужели чудеса никогда не кончатся? – спросила я себя. Я бы добавила в свой список профессий и эту. Писательница, учительница английского и пчеловод.
– Думаешь, я смогу когда-нибудь держать пчел? – спросила я.
На что Августа ответила:
– А разве не ты говорила мне на той неделе, что одна из вещей, которые ты полюбила, – это пчелы и мед? Ну, если это так, из тебя получится отличный пчеловод. Я тебе больше скажу. Можно даже не очень хорошо что-то делать, Лили, но если занятие тебе нравится, этого будет достаточно.
От места укуса жжение распространилось до самого локтя, и я только диву давалась, какие мучения может причинить такое крохотное существо. С гордостью могу сказать, что я не жаловалась. Раз тебя уже ужалили, отменить случившееся невозможно, сколько ни ной. Я просто снова нырнула в стремительный процесс спасения пчел.
Напоив все ульи Тибурона и рассыпав достаточно сахара, чтобы любой человек прибавил от него пятьдесят фунтов веса, мы поехали домой – разгоряченные, голодные и едва не захлебывающиеся в собственном поту.
Когда Августа вырулила на подъездную дорожку, мы увидели Розалин и Мэй; они пили сладкий чай на задней веранде. Мэй сказала, что оставила нам в холодильнике обед: сэндвичи с холодными свиными отбивными и салат из квашеной капусты. Обедая, мы слушали, как Джун на втором этаже играет на виолончели, издавая такие мрачные звуки, будто кто-то умер.
Мы схарчили все до крошки без всяких разговоров, потом отодвинулись от стола и как раз пытались понять, как бы перевести свои тела в стоячее положение, когда услышали визг и смех, словно на школьной переменке. Мы с Августой потащились на веранду, чтобы посмотреть, в чем дело. А там обнаружились Мэй и Розалин, они пробегали сквозь струю газонного дождевателя, босые, зато в одежде. Словно спятили в одночасье.
Просторное платье Розалин промокло и прилипло к телу, а Мэй ловила водяные брызги в подол и подбрасывала, обдавая ими лицо. Солнечный свет падал на глянец ее косичек, и они сияли, как огненные.
– Ну просто фантастика, да? – вздохнула Августа.
Когда мы вышли на двор, Розалин подхватила с земли шланг с разбрызгивателем и наставила его на нас.
– Идите сюда и будете мокрее мокрого! – воскликнула она, и – плюх! – нам в грудь ударили струи ледяной воды.
Розалин повернула разбрызгиватель вниз и наполнила водой подол Мэй.
– Идите сюда и будете мокрее мокрого! – взвизгнула Мэй, копируя Розалин, и погналась за нами, выплескивая воду из подола нам на спины.
Я вам точно скажу: ни одна из нас не стала протестовать. Под конец мы просто встали на месте и позволили этим двум сумасшедшим промочить нас до нитки.
Всей четверкой мы превратились в водяных нимф и пустились в пляс вокруг садового шланга: наверное, так же индейцы плясали вокруг пылавших костров. Белки и каролинские крапивники бочком-бочком подскакивали к нам, насколько хватало смелости, и пили из лужиц, а бурые высохшие стебельки травы, казалось, распрямлялись и зеленели прямо на глазах.
Потом хлопнула дверь веранды, и нам всем явилась Джун, прямо-таки кипевшая злостью. Должно быть, я опьянела от воды, воздуха и танцев, потому что подхватила дождеватель и заявила:
– Иди сюда – и будешь мокрее мокрого! – а потом обдала ее из шланга.
Она сорвалась на визг:
– Проклятье, да гори все в аду!
Я понимала, что все зашло куда-то не туда, но уже не могла остановиться. Я представляла себя доблестным пожарным, а Джун – бушующим огненным адом.
Она выдернула из моих рук шланг и направила на меня. Часть воды попала мне в нос; слизистую словно обожгло. Я дернула за шланг, и теперь мы держались за него с двух сторон, а он знай себе поливал наши животы и подбородки. Мы упали на колени, сражаясь за него, а он, словно гейзер, извивался между нами. Ее глаза неотрывно смотрели на меня, такие близкие и яркие, с капельками воды на ресницах. Я услышала, как Мэй начала напевать «О, Сюзанна!», и рассмеялась, чтобы показать ей, что все в порядке, все хорошо, но шланг так и не выпустила. Я не собиралась отдать победу Джун Боутрайт.
Розалин с намеком обронила:
– Говорят, если облить двух сцепившихся собак из шланга, они расцепятся, но, догадываюсь, так бывает не всегда.
Августа рассмеялась, и я увидела, что взгляд Джун чуть смягчился, что ей очень хочется не рассмеяться, но она словно смешинку проглотила: как только потеплел ее взгляд, так вся оборона и рухнула. Я так и представляла, как она
- Гарвардская площадь - Андре Асиман - Русская классическая проза
- Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки - Наталья Федоровна Рубанова - Русская классическая проза
- Мамбо втроём - Ариадна Сладкова - Русская классическая проза
- Последний вечер в Монреале - Эмили Сент-Джон Мандел - Русская классическая проза / Триллер
- И в горе, и в радости - Мег Мэйсон - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Высокие обороты - Антонина Ромак - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Теория хаоса - Ник Стоун - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Почти прекрасны - Джейми Макгвайр - Прочие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Канцтовары Цубаки - Ито Огава - Русская классическая проза
- Стрим - Иван Валерьевич Шипнигов - Русская классическая проза / Юмористическая проза