Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нечего хватать все, что под руку попадется, и заливать в желудок.
– Но ты сам пил пиво.
– Так то пиво. Пиво – оно и есть пиво. Не может идти во вред мужскому организму, а только на пользу. А ты сок вздумал пить. Будто баба какая-нибудь.
Лемуриец оторвался от стены и медленно побрел вдоль темной улицы. Глеб шел рядом, вглядываясь в ночной пейзаж – не появится ли на горизонте какая-нибудь опасность. Не хотелось угодить в неприятности. И так за последнее время чего только не приключилось.
– Знаешь, что меня волнует, Глеб Эдуард? – заговорил Лукас.
– Откуда мне знать!
– Это был риторический вопрос.
– Какой?
– Не требующий ответа.
– А-а. Так бы и сказал сразу, что тебе просто языком почесать захотелось.
– Скажи, видел ли ты на Дроэдеме хотя бы одного бородавочника?
– Нет.
– Вот именно, – кивнул лемуриец. – Не кажется ли тебе странным, что бородавочников здесь нет, а склад с продуктами для бородавочников существует?
– Не кажется. Существует и существует. Мало ли что.
– Такое ощущение, что кто-то специально подготовился к прибытию бородавочников, ожидал их как дорогих гостей и даже заранее запасся припасами.
– Эй-эй, ты что это балакаешь?! – Глеб остановился. – Кто это будет мерзких бородавочников ожидать как дорогих гостей? Рангуны, насколько я знаю, их тоже на дух не переносят. Да, дух от них исходит, прямо скажем, не самый приятный. Скверный такой душок. У нас на астероидах вертухаи знаешь что придумали, чтобы жизнь коскам невыносимой сделать? Пихали их в одну камеру с бородавочником. И парень сразу раскалывался. Его, бородавочника, и не удавишь даже. Руки марать противно. А удавишь – воняет, как клоп.
– И все же…
– Погоди-ка. То есть ты хочешь сказать, что в ближайшее время нам стоит ожидать массового прибытия на Дроэдем бородавочников?! Вот жуть-то какая! То-то здесь дома такие дешевые!
– Совсем необязательно, – возразил Лукас. – Я хочу сказать, что кто-то заранее подготовился к тому, что на планету могут прибыть бородавочники.
– И о чем это говорит?
– Не знаю. Но мне кажется странной такая предусмотрительность.
– Может, это какой-нибудь безумный рангун, – предположил Жмых, – который буквально тащится от бородавочников. Бывают же и такие…
– Как ты от холоди… – лемуриец осекся.
– Как я от холодильников, значит, – закончил за него фразу Глеб. – Ты меня достал, графоман! Я бы дал тебе по кумполу еще разок, но, боюсь, ты снова впадешь в буйное умопомешательство. Я не люб-лю хо-ло-диль-ни-ки! – проговорил он, чеканя слова. – Не люб-лю их! Втыкаешь?!
– Ладно, ладно, конечно, втыкаю, – заверил его Лукас. – Я просто пытаюсь строить предположения, зачем кому-то здесь понадобился склад холодиль… тьфу ты, бородавчанских продуктов.
– А ты не думал о том, что кто-то просто любит бородавчанскую кухню?
– Ты что, полагаешь, Глеб Эдуард, кто-то в своем уме может любить бородавчанскую кухню?
– Почему именно в своем уме, – поднял бровь Жмых, – скажи мне, Лукас, ты много на Дроэдеме наблюдал людей и рангунов, про которых можно было бы сказать, что они в своем уме?
– Да, ты абсолютно прав, Глеб Эдуард, здесь одни закоренелые преступники, убийцы, насильники и извращенцы. Не представляю, как меня занесло в этот рай, чтоб тому, кто мне посоветовал сюда прилететь, пусто было.
– Это ты на меня намекаешь? – поинтересовался Жмых.
– Да нет… Откровенно говоря, почему я не стал возражать, когда ты предложил на Дроэдем двинуть… Я ведь слышал об этой планете и раньше…
– Правда?
– Правда… Причем от одного уголовника…
– Вот как? Интересно, с кем же это ты водил компанию?
– Как-то раз в Мамбасу меня задержали за незначительное правонарушение…
– Избил кого-нибудь до смерти?
– Не совсем. Один тип утверждал, что я покушался на то, чтобы его убить. Лгал, конечно. Мне-то, существу с тонкой душевной организацией… В общем, не в этом суть. Меня ведь отпустили.
– Просто так? – удивился Глеб.
– Конечно, не просто так, – начал раздражаться лемуриец, – пришлось отдать копам тысячу рублей.
– Немало. – Жмых присвистнул. – Сознайся, ты все же кого-то пришил?!
– Они так говорили, – не стал спорить Лукас. – Обычная полицейская ложь, чтобы выбить у подозреваемого как можно больше денег. Но я рассказываю тебе не об этом! В камере я познакомился с одним типом. Он-то мне и рассказал, что есть-де такая планета – настоящий рай на краю Галактики. Местные жители, говорит, не испорчены полицейской системой. Для мошенника со стажем там самое место. Певчей жабой разливался, пока я ему не поверил. Звали его, кажется, Рубленый.
– Рубленый?! – встрепенулся Жмых. – Ты уверен? Лысоватый такой? Вот здесь, – он провел по горлу, – шрам. Выглядит так, как будто зашивали грубыми нитками по живому.
– Точно, он, – согласился лемуриец. – И откуда ты только всех знаешь?
Глеб заметно помрачнел.
– Знаю я многих. Но этот – подсадной.
– Что?! – не понял Лукас.
– Что-что, подсадной. Работает на копов. Его в камеры сажают, чтобы разговоры слушал и все начальству докладывал. Еще – если расколоть кого-нибудь надо, прессануть. Тебе он почему-то про Дроэдем наплел. Ну, не может же он только выпытывать что-то. Надо и о жизни базарить…
Лемуриец кивнул:
– Да, я с ним обо всем говорил. Стихи ему читал и он, оказалось, в поэзии так хорошо разбирается!
– Еще бы он не разбирался. Небось готовился специально, чтобы на тебя впечатление произвести. Детство свое дефективное не вспоминал, нет?!
– Он, кстати, тоже в приюте для дефективных воспитывался, – лемуриец осекся. – Неужели обманул?!
– Конечно, наколол он тебя, дурья твоя башка. Его легавые научили такое пропрягать. А у легавых вся твоя биография аккуратно в папочке хранится, и они эту папочку регулярно читают. Представляешь, все, что ты делал и о чем стало известно начальству, – в папочке… Противно, что и говорить.
– Зачем им понадобилось сочинять, что к нему судьба тоже была не совсем справедлива? – спросил лемуриец, в фактах биографии которого, возможно, таилось не так уж много постыдного…
– Да затем, чтобы ты в нем своего признал и покаялся во всех грехах… Тут бы тебя и повязали.
– Нельзя верить людям, – вздохнул Лукас.
– А то, – согласился Жмых. – И не только людям. Рангунам, таргарийцам, бородавочникам и прочей нечисти тоже доверять нельзя. Я уж не говорю о твоих братьях-лемурийцах. Та еще публика.
– Ты что-то имеешь против лемурийцев?!
– Только то, что у вас с головой не совсем в порядке. А еще многие из ваших на копов работают. Говорят, мы, мол, оказались в заключении по ошибке. Готовы сотрудничать, чтобы как можно скорее выйти на свободу. А ошибка их – как правило, мокруха. Да еще с расчлененкой.
– Не думал, что твой шовинизм зайдет так далеко! – насупился Лукас. – Хотел бы надеяться, Глеб Эдуард, что ты возьмешь свои слова обратно и никогда больше даже словом не обмолвишься о благороднейшей расе прекраснейшей из планет – Лемурии.
– Конечно, беру свои слова обратно. Почему бы не взять?! Никаких проблем. Но при этом остаюсь при своем мнении. Так и знай.
– Ты хочешь сказать, Глеб Эдуард, что люди не бывают стукачами?
– Бывают, – согласился Жмых. – Но самые авторитетные коски в законе обычно люди.
– И рангуны, – уточнил Лукас.
– Опять ты со своими рангунами! Да они просто уроды тупые. И ничего больше.
– Тем не менее, согласно тесту Шульца – Гимлира, проведенному почти полвека назад, рангуны в целом признаны выше по уровню интеллектуального развития, нежели люди. Вот так-то. – Лукас улыбнулся.
– Так то в целом, – парировал в свойственной ему манере Жмых, – а по отдельности они – тупье тупьем. Поверь моему опыту, я знаю, что говорю.
За разговорами они и не заметили, как закончилась пустынная набережная. Впереди темнели купы плодовых деревьев – общественные сады. Немного дальше, по расчетам Жмыха, лежала Парниковая роща, а неподалеку от нее – их дома.
– В роще, должно быть, растет много всего вкусного, – заметил лемуриец, кивая на деревья.
– Яблок или апельсинов я бы поел… Это не нектар для бородавочников пить. Но в такой темноте не различишь, спелое яблоко или зеленое, хороший апельсин или гнилой… Даже если найдешь их на ощупь.
В тени деревьев было прохладно. Звонко стрекотали цикады, пахло зеленью, фруктами и мокрой землей. Под ногами что-то шуршало – то ли опавшие листья, то ли сухая трава…
– Надо нам на дно ложиться, – заявил Жмых. – А то бегаем по городу как угорелые, жрем всякую дрянь…
– Но где же то дно? – поинтересовался Лукас.
– Вот я и думаю… И вообще, я намерен взяться за ум…
– За чей же? – заинтересованно спросил лемуриец.
– Что? Как за чей?
– Да и позволит ли тебе хозяин этого ума долго за него держаться – вот в чем вопрос, – продолжал рассуждать Лукас.
- На пороге Тьмы - Андрей Круз - Боевая фантастика
- Личный друг Бога - Михаил Кликин - Боевая фантастика
- От Карпат до Амура - Владимир Владиславович Малыгин - Боевая фантастика / Попаданцы
- Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин - Боевая фантастика / LitRPG / Космоопера / Периодические издания
- Волшебник - Андрей Борисович Земляной - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Нейр - Андрей Ливадный - Боевая фантастика
- Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин - Боевая фантастика
- Украина в огне - Глеб Бобров - Боевая фантастика
- Освободите тело для спецназа - Сергей Шемякин - Боевая фантастика