Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусти меня, – застонал Жмых.
– Почему ты хочешь меня бросить? Он еще спрашивает!
– Живым не по пути с мертвыми, жмурик!
– Почему ты называешь меня жмуриком, ведь мое имя Лукас!
– Хорошо, хоть имя свое помнишь. Ты извини, друг, но так уж получилось, что тебя пришили. Но я же в этом совсем-совсем не виноват! Я не подставлял тебя ни словом, ни делом! Поэтому лучше пойди, поищи Седого, нашинковавшего тебя свинцовыми маслинами, и его кореша, накормившего тебя зеленым горошком… А меня оставь в покое!
– Да почему же ты решил, что я мертв?
– У лемурийцев два сердца? – начал приходить в себя Жмых. – Ты жив?
– У лемурийцев одно сердце… – слабым голосом ответил Лукас. – Но у нашего воинственного приятеля Факира я прихватил не только гранаты. У него был прекрасный кевларовый бронежилет. Я посчитал, что глупо не надеть его, когда вокруг творится такая заварушка… Поэтому пока жив. Но ребра у меня, похоже, сломаны. Адская боль. А еще ты так неаккуратно меня тащил. Я пришел в себя от боли!
– Ну, извини, – опасливо покосился на внезапно ожившего приятеля Глеб. – Я, знаешь ли, думал, что ты покойник. И то, что ты жив, меня не огорчает… Если ты не врешь, конечно.
– Уж как это не огорчает меня, – скривился Лукас. – Но я не смогу далеко уйти. Страшная боль в груди. Будто меня кувалдой ударили.
– Двумя кувалдами, – уточнил Жмых.
– Я вырубился после первого удара, – ответил Лукас. – Очнулся тогда, когда ты целовал руку этому подонку. Подумал, что я брежу, и опять провалился в забытье…
– Ты и бредил, – смущенно пробормотал Глеб. – Не было такого. Ты знаешь что, полежи тут немного… Я только ящик сейчас найду и сразу вернусь.
– Какой ящик?
– С деньгами. Да ты не боись, я не убегу, не брошу тебя.
– Я и не боюсь. Я доверяю тебе. Потому что ты – мой друг. – Поэт так доверительно глянул на Жмыха, что тому стало нехорошо.
– Ну, ты это… – сказал он. – Не очень-то обольщайся. Я некоторым своим старым корешам так рожи расквасил, что их мама родная узнать не могла. Все спрашивала: это ты, сынок?
– И меня ты тоже бил, – с грустью в голосе проговорил Лукас. – Ты не самый хороший человек, Глеб Эдуард, но ты мой друг.
– Неплохо бы тебе войти в боевой раж, – пробормотал Жмых, – чтобы ребра быстрее срослись, да я боюсь рисковать… А ну как ты и меня пристукнешь.
– А ты беги быстрее, – посоветовал Лукас.
– Ты тоже не черепашьим шагом ползешь. Несешься, аки конь ретивый. Только пыль из-под копыт.
– Все равно, разговор наш совершенно пустой.
Ведь я не чувствую в себе достаточно злости, – поделился лемуриец. – Хотя седой бандит меня очень обидел, злость успела пройти, пока я был в отключке.
– Жаль, жаль, – Глеб пожевал губами. – Чего-то ненадолго тебя хватает. Этот гад тебя почти шлепнул, а ты злости не чувствуешь.
– Такая уж у меня гуманистическая натура. Быстро забываю плохое…
– Что же можно придумать?! – Глеб покачал головой, вздохнул и слегка шлепнул Лукаса по щеке.
– Ты что?! – возмутился тот. Жмых в ответ хлестнул по второй.
– Если бьешь по левой, не забывай о правой, – прокомментировал он.
– Это ты, чтобы меня подзадорить, – пожевал губами лемуриец, – я понимаю… Ничего не выйдет.
– Да пошел ты, графоман паршивый, поэтишка третьесортный.
– Что?
– Что-что?! Что слышал. Стишки твои – дерьмо третьесортное. Только в приюте для дефективных такое и декламировать. На вот тебе! – И Жмых от души въехал лемурийцу кулаком в подбородок. – Привет тебе от критиков!
Глаза Лукаса сверкнули знакомым злым огоньком. Глеб вскочил, для верности пнул поэта в живот, отошел на пару шагов и уставился на него. Лемуриец сел, втянул трепещущими ноздрями воздух, затем взревел и кинулся на обидчика.
Жмых метнулся в сторону и понесся прочь широкими скачками, отлично представляя, что его ожидает, если обезумевший поэт его все-таки настигнет.
Возле костра все было спокойно. Седой сидел, глядя на огонь, и размышлял о том, как будет возвращать себе власть на Дроэдеме. Гнунк за неимением Других занятий поигрывал большим рыболовецким ножом. Глеб промчался через поляну и ударился головой о висящий на суку стальной ящик с деньгами. Бамс! В голове зазвенело. Не слишком твердо держась на ногах, Жмых развернулся и сдернул ящик с дерева. Деньги нашли его сами.
– Эй! – Седой вскочил на ноги. – Что с тобой, паря?! Оборзел вконец?! А ну, положь, где взял!
Глеб заметил, что Гнунк перехватил нож за лезвие и взвешивает в ладони, ожидая удачного момента, чтобы метнуть.
Тут из леса послышалось тяжелое дыхание, хруст ломаемого кустарника.
– Что за черт?! – Седой обернулся. И увидел, как взвивается в прыжке и несется к нему, выставив перед собой две скрюченные пятерни, некто с перекошенным от ярости темным лицом. Клочья пены летели из оскаленного рта.
Лукас ударил авторитета кулаками в грудь, и тот просвистел по воздуху и врезался в ствол ближайшего дерева. Хрясь!
Гнунк метнул нож в Глеба. Дзинь! Жмых отбил его банковской ячейкой, развернулся и кинулся бежать.
Лукас стоял посреди поляны и немигающим взглядом глядел на таргарийца. Верхняя губа его приоткрывала белые зубы. Утробный яростный рык буквально заворожил Гнунка. Очень медленно он потянул из-за пояса пистолет. Направил его на обезумевшего поэта. Требовалось что-то сказать, чтобы развеять ужас, который тот у него вызывал. Совсем необязательно, что пуля подействует на этого монстра. Не подействовала же она в первый раз.
– Ну, ты это…, – Таргариец так редко говорил, что подбор нужных слов давался ему с трудом. – В общем, э-э-э…
Лукас перешел в наступление, взревел и ринулся на таргарийца. Тот поспешно нажал на курок, но лемуриец скакнул в сторону, совершил прыжок, которому позавидовала бы даже степная пантера, и вцепился в запястье Гнунка. Хватка его была такой сильной, что таргариец вскрикнул и выпустил рукоятку. Пистолет упал на землю. Лукас рванул врага на себя, встретил пяткой в область паха, прыгнул и нанес сокрушительный удар коленями в подбородок. Голова таргарийца запрокинулась. Он попятился назад, взмахнул руками и рухнул спиной на ящики. От боли Гнунк потерял на время способность соображать. Попробовал подняться, открыл глаза и увидел, что лемуриец несется к нему, держа наперевес широченный сук. Он хотел отпрыгнуть, но Лукас был слишком быстр. Дерево пробило грудную клетку таргарийца, он захрипел и повалился на бок, захлебываясь кровью.
Вырвав орудие убийства из тела врага, лемуриец принялся охаживать его дубиной. Тот поначалу дергался, потом затих. Лукас переключился на Седого. Авторитет успел открыть глаза и попытался уползти. У него была перебита спина, так что далеко ему уйти не удалось. Первый удар пришелся Седому поперек поясницы, вторым Лукас размозжил ему голову, прервав яростный вопль.
Когда все уже было кончено и враги превратились в груду хорошо отбитого мяса и переломанных костей, он все еще продолжал метаться по поляне, размахивая дубиной. С тошнотворным шлепком она опускалась на бездыханные тела. Лемуриец издавал полные торжества вопли, потрясая зажатым в крепких ладонях оружием.
Глеб нашел в себе мужество объявиться на поле боя только к полудню следующего дня. Лукас к тому времени окончательно пришел в себя. Жмых нашел поэта в здравом рассудке, сочиняющим стихи. За сломанным кустарником виднелись два небольших кургана – там лемуриец похоронил врагов. На земле повсюду виднелись бурые пятна. На стволе дерева – большая кровавая отметина. Кора местами содрана.
– Глеб Эдуард, это ты?! – обрадовался лемуриец. – Только послушай, что мне пришло в голову, пока я тебя ожидал.
– Ну?! – буркнул Жмых, озираясь кругом. Хотя они были хорошими друзьями, способность лемурийца впадать в боевой раж продолжала вызывать у него тревогу.
Пока не знал такого полдня,чтоб я так дальше тоже жил,я оттого так рад сегодня,что двух друзей похоронил… —
продекламировал лемуриец.
– Друзей?! – опешил Жмых.
– Тьфу ты, врагов, конечно же, врагов… – расстроился Лукас. – Последнее время, Глеб Эдуард, что-то со мной происходит. Я начинаю путать слова. Признаться, эта тенденция меня волнует. Для литератора это подлинная трагедия. Ладно, слушай дальше.
– Хватит, – остановил его Жмых. – Давай лучше делом займемся. Бери ящики, и пошли к нашим домам.
– А ты?
– Я понесу ячейку с деньгами.
– Оба ящика? – засомневался лемуриец.
– Тебе что-то не нравится?
– Вообще-то они довольно тяжелые. Может, выберем самые питательные консервы, а остальные оставим?!
– Хорошо, – согласился Глеб. – Только никакого зеленого горошка и овощей. Бери побольше тушенки.
– Но я не ем тушенку, – возразил лемуриец.
– Зато я ем.
– Моему организму просто необходима сейчас восстанавливающая диета – жиры, белки, углеводы, полезные минеральные соединения, много кальция. Хочу напомнить тебе, мой друг, что за последние сутки я впадал в боевой раж дважды. Это может пагубно отразиться на моем здоровье. Я могу заболеть. И даже умереть.
- На пороге Тьмы - Андрей Круз - Боевая фантастика
- Личный друг Бога - Михаил Кликин - Боевая фантастика
- От Карпат до Амура - Владимир Владиславович Малыгин - Боевая фантастика / Попаданцы
- Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин - Боевая фантастика / LitRPG / Космоопера / Периодические издания
- Волшебник - Андрей Борисович Земляной - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Нейр - Андрей Ливадный - Боевая фантастика
- Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин - Боевая фантастика
- Украина в огне - Глеб Бобров - Боевая фантастика
- Освободите тело для спецназа - Сергей Шемякин - Боевая фантастика