Форма входа
Читем онлайн «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Муради – это наш ориентир. Точнее мой – сирийцы не заморачиваются, они ориентируются как у себя на кухне, не включая света. Тель Муради – точка отсчета, напротив неё надо будет «якориться» и ждать рассвета. Сегодня мы «охотники за черепами». Повезёт – наши останутся целы, не повезёт – тогда вопрос цены: сколько на сколько, натуральный обмен, бартер, как сказал однажды Юра Пух, но уже на другой войне.
Мы под цвет плато: в двух шагах пройдешь – не заметишь. Чёрно-серые бурнусы с капюшонами и всё остальное сливаются с цветом камней. Командир выбирает место на краю плато в расщелине, нас с Маратом и мутарджимом определяют под нависающим карнизом лавовым куском базальта метрах в двадцати сзади остальных. Эдакая чаша с песчаным дном и глубиною метра в два до верхнего гребня. Позиция – хуже не бывает. В случае контакта это не спасёт, и даже хуже – видимость противника будет равна нулю. Ну а если прилетит «дура» из «граника», то получит шикарная братская могила для героически усопших двух русских придурков и их сирийского брата. Но приказ командира не обсуждается.
А вообще-то вполне удачное место с точки зрения возможности двигаться. Попробуй сначала пролежать без движения всю ночь, а потом еще и войнушку затеять. Тут так каждая клеточка одеревенеет, что пальцы курок не нажмут. Нет, хорошее место выбрали, хорошее, полежал под карнизиком – встал, подвигался, поприседал, размялся-разогрелся и опять в опочиваленку. То бишь на коврик. В трёх десятках метров песчаная полоса – сирийская грунтовка на манер российской, только вместо чернозёма истёртый в крошево камень вперемежку с песком. Три десятка метров – это на бросок гранаты. Как раз то, что надо, если из автомата не достать, но совсем не годится, если в «обратку» прилетит. Ну что поделаешь, у медали тоже две стороны. По песочку и спозаранку должны пожаловать «бармалеи», но пройдут ли? Это что, расписание подмосковных электричек? Так и те порой срывают график, а тут кто его составлял? А может, пустышку тянем? А что, я, в общем-то, не против, только вот Марат… Уж лучше не разочаровывать профессора, иначе придётся топать к самой иракской границе в поисках фактуры и острых ощущений.
Тишина библейская. Базальт обжигает холодом – хорошо, что взяли коврики из пенополиуретана: стылость не страшна, так что за организм можно не беспокоиться. Наверное, так выглядит какая-нибудь затерявшаяся в космосе планета – безлюдная и безжизненная. Хотя нет, это просто невидимая нами жизнь, в которую мы вторглись. Да и относительно безлюдная: где-то рядом проходят пути бедуинов. А плато может быть окаменевшим солярисом, базальтовой субстанцией, замершим разумом… Это точно, что замерший. Или отмерший. А мы просто развлекающиеся сталкеры.
Нет, не надо лезть в философию, фантастика – это не моё. Это особый склад ума, это полёт мысли, опять-таки рождённой умом, а я всё больше по части души. Если что и сотворю, то это её порыв, эмоции всплеск, сознание бессознательного, где разум напрочь отсутствует. Был бы хомо сапиенсом, то не полез бы в это каменное крошево. Рядом посапывает ещё один хомо. Настоящий, с ученой степенью и даже с двумя. Ему до фени это фантастическое плато и мои неврастенические терзания. Он готовит свой организм к великим делам, которые ждут нас завтра. Нужен будет острый глаз, твёрдая рука и собранная в кулак воля, поэтому он банально дрыхнет.
Ночь проходит без сна, и вовсе не-за нервов. Здесь как раз всё нормально – а что терзаться, когда ничего нового, в общем-то привычная работа в прежние молодые годы, правда, изрядно подзабытая. Так, только смеживаю веки и вслушиваюсь в оглушающую тишину, ощущая её кожей. На небе ни звёздочки, ветер, гулявший днём, к ночи не так напорен, но всё равно дует, причём дует в одной тональности, словно кто-то невидимый включил вентилятор. Или турбонаддув в тоннеле. Наверное, базальт не просто впитывает в себя молекулы света, а пожирает их, поэтому не видно даже кончиков пальцев вытянутой руки.
Всё случилось на рассвете. Ночь сдала свой пост быстро, даже как-то очень быстро, и сразу же стало тускло-серо, будто кто опрокинул ведёрко с приготовленной для побелки разведённой известью. Старший группы подобрался к нам вполуприсядку, шепотом поинтересовался настроением, предупредил, чтобы не разговаривали, потому что звук разносится по трещинам плато как по трубам органа, и настрого запретил высовываться со своими камерами до начала боя. Почему нельзя, и ежу понятно: блик оптики мог выдать с головой, а это уже не есть хорошо. Это даже совсем нехорошо.
Сначала появился змейкой поднимающийся бурунчик пыли, потом из неё вынырнула морда пикапа с ДШК в кузове, следом КамАЗ, ещё две «тойоты» замыкали. Их было прекрасно видно на фоне светло-ржавой пустыни. У нас за спиной возвышался Тель Маради, в тени которого мы ещё добрых пару часов наверняка оставались бы невидимыми для любого идущего по пустыне.
Били в упор, не оставляя «бармалеям» никаких шансов. Треск очередей порвал на мелкие части тишину и бросил к нашим ногам. Марат вскочил, прижав к глазу окуляр видеокамеры, но тут же оступился и покатился вниз в наше лежбище. Я потерял те доли секунды, которые смотрел на него, пытаясь понять, что произошло. Рёв: «Снимай!!!» вернул в осознанную действительность, но снимать уже было нечего.
Горела пара брутальных «шайтан-арба»[79] с ДШК на кузове, третья ткнулась носом в базальтовую осыпь на спущенных передних колёсах и повисшем на борту кузова «бармалее», словно собираясь совершить утренний намаз. Затюкованный перевязанными тюками и мешками выше кабины родной КАМаз осел на пробитых колёсах. Навскидку «бармалеев» должно было быть с полдюжины, но на поверку оказалось ровно дюжина. В остатке пятеро спецназовцев, трое друзов – итого восемь с барудой, и нас трое с двумя видеокамерами. Итого восемь охотников за караванами против двенадцати боевиков. Силы неравны, но мы же работали из засады, это напрочь обнуляет их шансы.
Нет, за что я люблю сирийцев, так это за то, что они наши, братья-славяне со всеми свойственными нам пофигизмом, леностью, извечным авось и далее по списку. Нашей крови, русской. И раскачиваются со свойственной южанам неторопливостью, словно вымороженные сибирскими морозами. Правда, если запряжёшь, то едут быстро, только поспешай.
Мы даже не успели ничего снять, как всё было кончено. Марат метался разъяренным тигром: ему нужен был сам контакт, от первого выстрела до последнего, панорама боя, а тут замершие машины и трупы. Да кто поверит, что это не постановка, что это настоящие «бармалеи», а не измазанные томатной
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной бесплатно.
Похожие на «Кофе по-сирийски». Бои вокруг Дамаска. Записки военного корреспондента - Сергей Александрович Бережной книги
- Сотворение мира: Российская армия на Кавказе и Балканах глазами военного корреспондента - Виктор Литовкин - Военное
- Войска специального назначения Организации Варшавского договора (1917-2000) - Жак Бо - Прочая документальная литература
- Обыкновенный спецназ. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ - Андрей Бронников - Военное
- Записки подводников. Альманах №3 - Александр Дацюк - Военное
- Первая помощь при боевых действиях. Опыт Сирии - Юрий Юрьевич Евич - Военное / Медицина
- Почему Путин боится Сталина - Юрий Мухин - Прочая документальная литература
- Хроника одного путешествия или повесть о первом луноходе - Владимир Губарев - Прочая документальная литература
- Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц - Джон Дуглас - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Психология
- Разорванный берег - Сергей Иванович Зверев - Боевик / Военное / Шпионский детектив
- Военнопленные Халхин-Гола. История бойцов и командиров РККА, прошедших через японский плен - Юрий Свойский - Военное
