и малые. Мы пытались сохранить ту структуру общества и государства, к которой привыкли. — Начала объяснять Ильрейс. — После того, как мы начали обживать эти земли, одни дома раскалывались на несколько других, другие поглощались более крупными, третьи объединялись и росли. В итоге осталось пять домов. Первый, наверное, единственный оставшийся неизменным ни по положению, ни по содержанию. Правители, политики, судьи. Второй дом, в прошлом первопроходцы, первооткрыватели, именно они находили для нас новые земли. Сейчас изобретатели и алхимики, совсем и окончательно помешались на своих теориях и учениях. Их правящая может запросто пропустить совет, просто увлекшись чем-то в своих лабораториях. Третий и четвертый дом раньше были одним домом, но потом разделились. Но связи между домами очень крепки. В этом мире они занимаются тем же, что и в том. Добыча и торговля. Четвертый дом владеет шахтами и каменоломнями, эти места богаты на залежи драгоценных минералов и ценных для жителей поверхности руд. Что касается торговли, то самостоятельно дома закупают только необходимую мелочёвку и питание, остальное идёт через третий дом. У них договора, перевозки, поставки и прочая муть.
— А также возможность контролировать оборот всего, что поступает в Дроумвир! Плюс пополнение ресурсов собственного дома за счёт того, что остальным домам продаётся подороже и похуже. Круто устроились. — Я начинала потихоньку понимать подоплеку внутренней политики государства дроу. — Получается, что между третьим и четвертым домом давние родственные связи, скреплённые жёсткой экономической взаимовыгодой.
— Да. — Кивнула мне Ильрейс. — Шестого дома уже не существует. Его остатки, когда-то влились в наш. Эти земли, не просто так считались бросовыми и опасными. Если мы разведка, то шестой дом был основной воинской силой. Два наших дома зачищали эти территории и были сдерживающим оцеплением, пока другие дома создавали то, что сейчас называется Дроумвиром.
— Очень интересно. То есть фактически, пятый дом это объединенные остатки двух военизированных подразделений. А столкнуться мы должны с пусть и не такими хорошими бойцами, но более многочисленными и гораздо лучше оснащёнными? — задала прямой вопрос правящей.
— Это будет славная битва! — с непонятным блеском в глазах ответила мне Ильрейс.
— Ага, главное, чтобы Акелла не промахнулся. — Ответила ей, приближаясь к камню.
Вспоминая своё общение с камнями третьего дома, я поранила руку и прижала к многоцветным граням. И мгновенно окунулась в волну узнавания и тепла. Кристаллы помнили, кто прекратил издевательства над их побратимами.
Это был странный разговор. Образами и картинами, примерно так я общалась с Дзеном. Я и не собиралась скрывать, что мне нужна помощь, и что в опасности весь дом. Уходили мы из пещер, сняв оковы со всех менталистов, совсем. Зато каждый обзавелся кулоном — звездой с частичкой своего камня.
Слабость многих была вызвана именно тем, что стоило дару начать раскрываться в полную силу, так сразу же шёл ритуал братания с камнем. А раскрытие дара и так процесс болезненный и опасный. Так ещё и дроу утяжеляли его по незнанию. Многие из питающих приходили в себя после этого годами, это я ещё не вспоминала про пытки, что тоже здоровья не прибавляло.
Так что большинство менталистов оставались в пещерах, под опекой Флайриль и Наргиль. А за моей спиной вышагивали сразу три менталиста, готовых, а главное желающих помочь своему дому.
Стоило нам только выйти в жилые помещения, как тут же выяснилось, что нас обеих уже ищут. Вся паника началась из-за Дзена, оккупировавшего госпиталь, и, как мне сказали, собирающегося сожрать мой выигрыш. Совсем не понимая, что там происходит, я побежала разбираться.
Ильрейс от меня почти не отставала. И это было странно. Кто бы спорил, у неё вся жизнь одна сплошная тренировка, но возраст тоже не шуточный.
— Магия! — рассмеялась она, указывая на сверкающий камнями браслет-наруч у себя на руке и медальон, горящий синим светом в расстегнутом вороте моего костюма. — Твой лечит и восстанавливает силы, следя, чтобы не повредились связи, хотя уже скоро он станет совсем не нужен. А мой забирает у меня несколько лет.
— Скорее уже десятков. — Улыбнулась ей в ответ.
В палате мы застали удивительную картину. Мой выигрыш лежал на животе, сбившись кучками, вдоль стен большой пещеры стояли мужчины-дроу с расширенными от страха глазами. Впрочем, не только мужчины.
Некоторые воительницы держали в руках длинные копья, которые использовали на охотах, когда подобраться к звероподобным порождениям Пограничья на расстояние удара клинком не было возможности. И притащили они их явно для того, чтобы достать Дзена, близко к нему не приближаясь.
Сам Дзен расположился на спине Выигрыша и тщательно заполнял страшную рану на спине какой-то бело-прозрачной субстанцией. Между ним и воительницами с копьями стояли Ардига, Зайкиль, Ветерок и, что меня удивило, Лютый.
— Что здесь происходит? — громко спросила я.
— Принцесса Лилит, ваш паук всё-таки взбесился! Природа взяла своё, чуть подрос и вот результат. Не зря же таких как он даже сородичи прогоняют из гнезда, сразу после рождения. Вот, хочет этого, полудохлого сожрать! — пояснила мне одна из девушек с копьём. — А они не дают его прикончить, пока это ещё возможно. Говорят, что это ваш паук, и может он что-то нужное делает, или вы ему разрешили, и вообще только вам решать, как с ним поступить.
— Во-первых, абсолютно верно, что это мой паук, и никто не должен даже мысли допускать, что можно ему навредить! Иначе такие мысли появятся у меня, а я предпочитаю делать, а не думать! — злобно прошипела я, только представив, что могло случиться, если бы Дзена не прикрыли или я бы ещё чуть задержалась. — И это касается всего, что принадлежит мне! Я понятно выражаюсь?
В ответ я услышала только испуганное и неуверенное даканье. Но особо я не прислушивалась, кто и что мне ответил, я рассматривала работу Дзена. Широкая и глубокая рана была полностью заполнена непонятной субстанцией, больше всего напоминающей своим видом разведённый клейстер. Дзен уже еле шевелил лапками, аккуратно заполняя самый край раны на пояснице. Чуть понаблюдав за ним, я поняла, что это такое, и подхватила на руки уставшего, но закончившего свою работу арахнида.
— Во-вторых, с чего вы взяли, что Дзен собирается навредить? Такая рана, как у этого парня, до конца не зажила бы никогда, остался бы грубый, глубокий и постоянно кровоточащий шрам. Сшить тоже нельзя, из-за ширины раны, швы будут рвать кожу, а если бы и срослись, то нарушили бы парню координацию. — Поясняла я всем остальным то, что частично поняла сама, частично показал Дзен. — Фактически, это как с дерева содрать кору до самой древесины, повреждение сохранится навсегда, хоть и
