Форма входа
Читем онлайн Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Сквозь очень скудные летописные сведения о первых русских правителях все-таки проступают их живые лица. Вот тот же Кий. Летопись сообщает, что иные считают его не князем, а перевозчиком, чья ладья переправляла людей через полноводный Днепр. Но ведь он же «ходил к Царю-городу!» – возражает летописец; значит, он был князем. Летописцу, жившему через три столетия после Кия, когда государство уже имело строгую иерархию, представлялось, что перевозчик не мог являться в Царьград и, уж конечно, стать князем. Но Кий был первым князем у полян, и не исключено, что его, бывшего перевозчика, все же избрали князем – может быть, после того как он побывал на своей доброй ладье в Царьграде и тщетно попытался укорениться на Дунае. Почему бы, вернувшись после таких странствий, он не мог стать князем полян и основателем Киева? А человеческий характер проглядывает в кратком летописном рассказе такой, что в пору сочинять о Кие поэму…
Есть в летописи сведения и о совсем других древних героях – например, о деревлянском князе по имени Мал. Деревляне (обычно их называют «древлянами», но в летописных текстах чаще встречается форма «деревляне», вероятно, более правильная) жили к западу от Киева в девственных лесах и долго стремились противостоять киевским властям. Как известно, деревляне во главе с Малом жестоко расправились с князем Игорем, предав его своей, «лесной» казни. По сообщению современника события, византийского императора Иоанна Цимисхия, Игорь был «привязан к стволам деревьев и разорван надвое». Это произошло в 944 году.
А затем князь Мал совершает крайне дерзостный поступок: сватает оставшуюся без мужа Ольгу…
Вместе с ближайшими сподвижниками Игоря, варягами Свенельдом и Асмудом, Ольга страшно отомстила Малу и деревлянам. Сам сложный ритуал мести, подсказанный, по-видимому, Свенельдом и Асмудом, явно не русский, а скандинавский, германский; ни об одной подобной акции в русских летописях больше не повествуется. Но вот что удивительно: история князя Мала на этом не завершается. Его юного сына Добрыню и дочь Малушу Ольга делает своими слугами, рабами, но в конце концов Малуша становится супругой Святослава и матерью Владимира, а Добрыня – верным воеводой последнего! Создается впечатление, что Ольга, отомстив Малу, вместе с тем оценила его стойкость и дерзость и захотела, чтобы ее внук был внуком и Мала (так что свадьба все же состоялась…). Перед нами, в сущности, целый драматический роман о князе Мале и его детях, сыгравших весомую роль в истории Руси. Роман этот как бы получит завершение через много лет, когда внук Ольги и Мала Владимир будет сватать дочь полоцкого князя Рогнеду, а та надменно скажет: «Не хочу разуть сына рабыни» (то есть сына Малуши), и еще раз разыграется жестокая драма.
А противоречивое столкновение характеров словно предвещает столь отдаленные во времени острые коллизии романов Достоевского…
* * *Итак, обращаясь к самым ранним страницам истории Руси, мы обнаруживаем уже и там богатую, сложную, многостороннюю жизнь, которая способна захватить разум и душу так же, как и новейшая русская история. Притом следует помнить, что дошедший до нас первый летописный свод был составлен около 1113 года, то есть по меньшей мере через триста лет после князя Кия и через сто семьдесят лет после князя Мала, и что многие сведения о древнейшей Руси почерпнуты из иностранных и иноязычных источников, как, например, византийское сообщение о «способе» деревлянской казни князя Игоря. Дело в том, что на Руси письменность сложилась намного позже, чем, скажем, в западноевропейских государствах. В этом факте нет ничего «принижающего» Русь. Ведь западные государства возникли непосредственно на землях сокрушенного «варварами» Древнего Рима, и целый ряд его достижений – в том числе высокоразвитую латинскую письменность – «варвары» получили в свои руки без всякого труда. Поначалу даже и писали за них вчерашние римляне, уцелевшие среди битв, и лишь через несколько веков латинское письмо было приспособлено к языкам заселивших Западную Европу «варварских» племен.
Между тем на землях, где складывалась Русь, никакой письменности не было. Ее создали в 863 году византийцы, святые Кирилл и Мефодий. Русь не получила, а обрела, взяла себе письменную культуру, которая достигла у русских высокого уровня уже к середине XI века; к XIII веку на Руси имелись уже сотни тысяч рукописных книг.
Но вернемся к самой ранней поре русской государственности. Уже в IX веке были заложены основные устои и устремления всей последующей истории Руси-России, хотя многое выразилось пока не в полновесных свершениях, а скорее в открывающихся возможностях или даже только намеках. Так, Русь еще во время правления Аскольда в Киеве начала приобщаться к христианству, хотя до действительного утверждения его как основополагающей религии должно было пройти столетие с лишним. Наметилось и становление единой и сильной центральной власти, присущей позднейшему развитию Руси, что просматривается в действиях князя Рюрика и тем более его воеводы Олега и князя Олега. Наконец, уже тогда складывается трудно понимаемый, глубоко противоречивый характер русского народа, который то безропотно, безмолвно подчиняется существующему порядку вещей, то вдруг резким и мощным движением опрокидывает весь этот порядок.
В начальный период «имаху дань варязи из заморья на чуди и на словенех, на мери и на всех и на кривичах» (то есть «взимали дань варяги из-за моря с чуди, словен, мери, веси и кривичей»; речь идет о финских и северных славянских племенах). В течение определенного времени никто этому порядку не сопротивлялся, но в какой-то момент «изгнаша варяги за море и не дата им дани». А затем еще прошло время – и «идоша за море варягом» и «реша (то есть сказали. – В.К.) чудь, словене, и кривичи, и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда (то есть власти; иногда это неточно переводится с древнерусского словом «порядок». – В.К.) в ней нет. Да пойдете княжити и володети нами». Так в Ладоге стал править Рюрик. И снова происходит то, о чем в свое время Н.М. Карамзин в «Истории Государства Российского» написал так: «Славяне скоро вознегодовали на рабство, и какой-то Вадим, именуемый Храбрым, пал от руки сильного Рюрика вместе со многими единомышленниками».
Это чередование безропотной, безграничной покорности и столь же безграничного, беспредельного непокорства, побуждающего к борьбе не на жизнь, а на смерть, – характернейшее свойство русской истории. Нередко оно подвергается резкому осуждению, и России как бы ставят в пример страны Запада, для которых типично постоянное сопротивление общества давлению власти, почему и дело гораздо реже доходит до ярого бунта.
Однако подобная постановка вопроса едва ли основательна и серьезна: легкомысленно и даже нелепо требовать от какой-либо страны – в данном случае от России, чтобы она отошла, отказалась от присущего ей тысячелетнего своеобразия. Необходимо только ясно понимать, что своеобразие страны и народа нельзя рассматривать как заведомо «отрицательное» (и в равной мере как «положительное») явление: это именно своеобразие, в котором всегда есть свое зло и свое добро, своя ложь и своя истина, свой грех и своя святость, свое безобразие и своя красота.
Да, Россия – в отличие от тех же стран Запада – страна «крайностей», и это вызывает и проклятья, и восторги у разных людей (а нередко и у одного и того же человека в различных обстоятельствах). Но объективный и трезвый взгляд на русскую историю призван понять эту ее неотъемлемую особенность, а не хулить и, равным образом, не восхвалять ее.
* * *В самый ранний период закладываются и основы евразийской сущности России – то есть свойственного ей слияния многообразных особенностей двух столь отличающихся друг от друга континентов. Эта двуединая природа имеет бесспорное фактическое обоснование: ведь в историческую жизнь Руси уже с конца VIII–IX века влились и европейская или, точнее, североевропейская струя в лице варягов, и, с другой стороны, пришедшие из Азии племена, входящие в состав соседнего и не раз вторгавшегося в Южную и Восточную Русь Хазарского каганата, – сами хазары, булгары, гузы, аланы и т. д., которые внесли азиатскую стихию (позднее из Азии приходили все новые и новые племена). Немалую роль на Руси сыграли хорезмийцы, которые, эмигрировав в начале VIII века из своего высококультурного азиатского государства в Хазарский каганат, ко второй трети IX века оказались в Киеве. По всей вероятности, именно от хорезмийцев были восприняты образы двух (из шести) главных языческих божеств Киева – Хоре (от его имени произошло существеннейшее русское слово «хорошо») и Симаргл.
Двуединая – евразийская – природа Руси подкреплялась и ее многовековыми взаимоотношениями с Византийской империей, которая также являла собой синтез европейской и азиатской стихий. Представления о евразийском характере Руси-России нередко весьма неточны: «евразийство» понимают как простое объединение, «приплюсовывание» европейских и азиатских этносов в составе России. На деле же только русский народ является по своей глубокой сути евразийским. Другие – западные и восточные – этносы приобретали евразийские черты, лишь войдя в состав России. Например, калмыки и казахи или, позднее, армяне и грузины стали евразийскими народами только после своего вхождения в Россию (а ранее были безусловно азиатскими).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов бесплатно.
Похожие на Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов книги
- Россия. Век XX-й (1939-1964) - Вадим Кожинов - История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- Россия - Век XX (Книга 1, Часть 1) - Вадим Кожинов - История
- История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Холокост и православная церковь - Найт - История
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Адамович Надежда - История
- Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - Вячеслав Черемухин - История / Политика / Периодические издания
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
