Форма входа
Читем онлайн Из "Матросских досугов" - Владимир Даль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Об этом славном деле царь своей рукой писал Меньшикову, Головину, Нарышкину, Шереметьеву, Репнину, Голицыну, Шафирову, Мусину-Пушкину, Брюсу, Зотову и повелел тела наших убитых, сколько их привезено было, предать земле в Петербурге, с офицерскими воинскими почестями, при сопровождении целого батальона.
ПЛЕН И ПОБЕГ
В 1807 году капитан В.М.Головнин, известный после пленом своим у японцев, отправился на шлюпе "Диана" в кругосветное путешествие. Это было первое на судне русской постройки: шлюпы "Надежда" и "Нева" уже прежде этого, под начальством И.Ф.Крузенштерна, первые под русским флагом обошли вокруг света – но эти два судна куплены были в Англии.
Экипаж "Дианы" был отборный; офицеры избраны были отличные; вооружение, запасы и все принадлежности изготовлены и устроены были с особенной заботливостью и знанием дела.
Незадолго до выхода шлюпа из Кронштадта государь вынужден был заключить мир с Наполеоном – мир непрочный, но кое-как державшийся до 1812 года миролюбием царя нашего, который не хотел войны. Этот мир не полюбился англичанам, которые были и оставались в ссоре с французами и хотели принудить к тому же других. От этого вышла у нас с ними размолвка.
Пришедши в Англию и запасшись там еще чем нужно было, В.М.Головнин, видя, что дело между Англией и Россией может дойти до разрыва, стал хлопотать о выдаче ему от английского правительства свободного паспорта, какие выдаются судам, идущим за учеными розысками в дальний и многолетний путь. Эти паспорты заведено выдавать разными государствами на случай объявления войны после отбытия судов, в том именно уважении, что такие суда, хотя и военные, но отправлены не для войны, а для ученых розысков на общую пользу.
Паспорт и был выдан – но на беду в тот самый день, когда объявлена была между Россией и Англией война. "Диана" отправилась и по необходимости зашла на мыс Доброй Надежды. Здесь стояла английская эскадра, и адмирал ее объявил, что не может отпустить нашего шлюпа, а должен его задержать до получения из Англии приказаний. Как ни горько, а надо было покориться силе.
Проходит один месяц за другим, наконец и целый год – а англичане все еще держат шлюп наш, будто бы не получая из Англии приказания. У капитана уже почти недоставало средств содержать и продовольствовать команду; англичане ему не только не оказывали ни в чем и никакой помощи, но, напротив, старались всячески притеснять, чтобы принудить отдаться добровольно в их руки: то требовали они, чтобы матросы наши высылались для работ на английские суда – в чем, однако же, Головнин отказал наотрез, – то грозили свезти команду нашу на берег и приставить к шлюпу свой караул.
Видя, что положение его со дня на день становится хуже и что добра ожидать нельзя, командир "Дианы" решился выручить команду и судно и уйти из залива при первом удобном случае. Дело это было весьма трудное: "Диану" поставили в самой глубине, в углу залива, подле английского адмиральского корабля и окружили многими другими кораблями и фрегатами, мимо которых надо было проходить. Кроме того, все паруса были отвязаны и нельзя было привязать их на глазах англичан; провизии свежей не было вовсе, а сухарей очень мало – за год все съели – и заготовить их также нельзя было при наблюдении неприятеля.
Головнин нарочно выезжал много раз на шлюпке из залива, наблюдая различие ветров, которые в самом заливе и в открытом море стояли всегда разные. Таким образом он узнал, какого ветра ожидать в море при таком-то ветре в бухте, и, соображаясь с этим, готовился. С большой осторожностью перевезли понемногу самый небольшой запас харчей и воды и, подготовив в палубе паруса для привязки, ждали по ночам попутного ветра.
В половине мая 1808 года, ночью, задул очень свежий NW; английская эскадра чинилась, отдыхала и исправлялась еще к выходу в море; но телеграфом дано было знать с вечера, что два судна идут с моря: их-то всего более надо было опасаться. В.М.Головнин надеялся на темную и бурную ночь и на расторопную команду свою. Терять время было нечего; надо было решиться; годичная неволя всем так надоела, что все готовы были на отчаянное спасение.
Как только смерклось, на "Диане" привязали втихомолку штормовые стакселя – других парусов нельзя было привязать скрытно; тут нашел шквал, и командир, велев обрубить канат, поворотился на шпринге и, подняв стакселя, пошел. В ту же минуту замечена была тревога на ближайшем английском судне, откуда и закричали в рупор адмиральскому кораблю, что русский шлюп уходит.
На "Диане" была тишина: никто не смел громко говорить, не только кричать. Миновав все суда, она пустилась в проход из бухты и в то же время бросились подымать брам-стеньги, привязывать паруса: все офицеры, гардемарины и унтера работали внизу, на реях и марсах.
Несмотря на усилившийся ветер, дождь и темноту, в два часа успели привязать фок и марселя и поставить их, также выстрелили брам-стеньги, подняли брам-реи, поставили брамселя, подняли на места лисель-спирты, изготовили к подъему лисели; так что если бы только ветер позволил, то и они были бы поставлены.
В десять часов "Диана" была уже в открытом море, и англичане в погоню за ней не поспели; таким образом кончился плен "Дианы" на мысе Доброй Надежды, продолжавшийся год и 25 дней.
Уменьшив порцию, пустившись далее на юг и далее от всех островов и берегов, остерегаясь всякой встречи и обогнув Новую Голландию, "Диана" во весь путь пристала к одному только островку, лежащему в стороне от всякого пути, а затем отправилась прямым путем и пришла благополучно 23-го сентября 1810 года в Камчатку.
БИТВА С ИНДЕЙЦАМИ
Лет 30 тому, на севере Америки было еще мало поселений и купецкие корабли ходили к этим берегам только для промена бус, бисера, ножей – и на беду свою также ружей и пороха, – на рухлядь. Корабль, на котором я служил штурманом, занимаясь уже несколько месяцев этою меною, подвигался из бухты в бухту далее на север. Старик индеец, прибывший к нам на челноке, вызвался привести нас в безопасную бухту, где обещал очень выгодную мену. И точно, он привел нас к удобному якорному месту, прикрытому с моря островком. Но место было тесное, и мы стояли не далее тридцати сажень от берегов.
Индеец, которого мы прозвали Приседалой за то, что он припадал каждый раз, когда мы стреляли из ружья, оставил нас, а мы, осмотревшись, взяли кой-какие осторожности, зная, что здешним дикарям нельзя класть пальца в рот. Вскоре он воротился с товарищами, и мы выгодно выменяли у них до сотни бобров и выдр; они обещали привезти еще много товару, и шкипер решился простоять тут несколько дней. Приседало и товарищ его Рус остались на судне, прочие воротились на берег, куда отправилась и часть наших. Но весь берег был покрыт непроходимым, вековым лесом, почему мы сели опять в шлюпку и переехали на остров, за которым стояли.
Здесь мы нашли следы индейского стана и много огнищ; а расхаживая по острову, мы вскоре нашли дурные для себя приметы: здесь, очевидно, сожжено было по частям европейское судно: по остаткам видно было, что все железо, гвозди, петли, крючья были отодраны и вынуты. Я, призадумавшись, сел на плиту, которая подо мною покачнулась; желая поправить ее, я увидел под нею кусок аспидной же плиты, с надписью. Вытащив ее, я созвал товарищей и прочитал:
"Дикие заманили сюда 9-го июня 1784 года американский промысловый бриг Бобер, напали и вырезали его ночью, а потом сожгли".
Положение наше было не завидно. Шкипер хотел бы сняться с якоря и уйти, но ветер был противный. Оставалось утешиться тем, что Бобер, вероятно, был вырезан другим племенем, а наши приятели, Приседало и Рус, были на вид простодушны и, казалось, зла не замышляли. Шкипер приказал нам однако же остерегаться, не пускать вдруг более трех гостей на судно и держать ночью строгий караул.
Рус и Приседало ничего не знали о погибшем здесь за несколько лет судне, а выпросились ночевать у нас. Оба старика эти были безоружны и очень сдружились с нами. В ожидании продолжения выгодной мены, им шкипер позволил переночевать на шканцах. Они оба давно уже спали крепким сном, когда я в полночь вышел на вахту и присев беспечно у борта – не могу сказать что задремал, – но забылся, вспоминая прошлое. Вдруг мне платком затянули рот и в то же время руки мои были за спиною, как скованные. Оглянувшись с трудом, я увидел за собою Руса и Приседала. Они связали меня по рукам и по ногам, а платок во рту не давал мне подать голоса. Я был один наверху; матрос, назначенный на часы, сошел вниз, и этою-то оплошностью враги наши воспользовались. Вывесив для знака товарищам своим фонарь за борт, они сами стали на часы у люков. Не прошло десяти минут, как кругом из-за борта, молча, стали показываться дикари, как тени; они приставали к судну и поднимались на него так тихо, что я их только видел, но почти ничего не слышал. Они заняли люки и перешептывались.
Я услышал голос шкипера, который меня звал; я едва мог промычать горлом, и несчастный начальник наш, не слыша ответа и не зная, что делается, стал подыматься по трапу… каждая ступня его отдавалась у меня, как нож в сердце, я знал, что его ждет. Едва показалась непокрытая голова его сверху люка, как раздался по ней глухой удар кистеня, которым можно было свалить быка. Разбойники, не дав убитому упасть, подхватили его под руки и выкинули за борт.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Из "Матросских досугов" - Владимир Даль бесплатно.
Похожие на Из "Матросских досугов" - Владимир Даль книги
- Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник) - Василий Седугин - Историческая проза
- Арлекин - Петр Алешковский - Историческая проза
- Солдат и Царь. том первый - Елена Крюкова - Историческая проза
- Век Екатерины Великой - София Волгина - Историческая проза
- Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников - Историческая проза
- Век Просвещения - Петр Олегович Ильинский - Историческая проза
- Царь Иоанн Грозный - Борис Федоров - Историческая проза
- Марко Поло - Виктор Шкловский - Историческая проза
- Золото Югры - Владимир Дегтярев - Историческая проза
- Белая Россия - Николай Стариков - Историческая проза
