Форма входа
Читем онлайн Черные береты - Николай Иванов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Выступающих послушали и отпустили с миром, никак не отреагировав на резкий тон выступлений. Да и кому было реагировать, если в зале в большинстве своем сидели люди, которые на референдуме по судьбе Союза призывали своих сторонников ответить «нет». Тогда результаты, правда, оказались не в пользу демократов, зато теперь, сидя в парламенте, они могли диктовать и манипулировать ситуацией. «Плохо Союзу? А мы ведь говорили, что Союз — это плохо…»
И уже правилом дурного тона считалось называть СССР державой. Прошлое страны благодаря журналистам становилось с каждым днем все мрачнее, и на Западе придумали для нас новый тезис: «СССР — единственная страна с непредсказуемым прошлым». Из партии стройными рядами, боясь опоздать и не оказаться в числе первых, ринулось вначале ближайшее окружение Генерального секретаря — наверное, ни одна партия в мире не имела столько предателей из числа руководства, потом, волнами, и остальные приближенные к первым секретарям по городам и весям. И все клялись народом и говорили от имени народа. И никому ни до чего не было дела. Ни до союзных законов, ни до республиканских, объявленных главенствующими. Следуя этой логике, районы в Москве тоже объявили о своих суверенитетах и перестали подчиняться городской власти. Стыд — а было. В учреждениях, конторах терялись документы, а если и не терялись, то откладывались в дальние шкафы и сейфы: исполнение предполагало профессионализм в работе или хотя бы желание работать. Новая же власть желанием работать похвастаться не могла. К тому же еще можно было все валить на старые кадры, затаившихся партократов, тоталитаризм, центральную власть и просто на социалистическую систему. Ельцин же продолжал во время поездок по стране раздавать регионам столько самостоятельности, сколько захочется местной власти. Хотелось много.
Редко, но пробивались на страницы газет истинные знатоки истории, проводили аналогии: подобное состояние в стране было после Февральской буржуазной революции в 1917 году. Та же неразбериха, те же лозунги вместо хлеба, та же раздача свободы, порождавшей анархию и новую кровь, разрыв хозяйственных связей, ломка старых структур ради революционности, а главное — дилетантизм большинства пришедших к власти. И что только Октябрьская революция остановила сползание в пропасть, крушение великой Российской империи.
Однако не намитинговавшиеся демократы вместо того, чтобы впрягаться в телегу и тащить воз проблем, усиленно начали пугать страну военным переворотом. Да так рьяно, что создавалось впечатление: они сами ждут его как манны небесной. И как можно быстрее. Ибо каждый прожитый в неразберихе день все больше и больше разочаровывал людей в их программах. А баррикады и митинги — это хорошо. Здесь не надо работать.
Среди военных выискивался генерал, который возглавит этот переворот. Чаще всего назывался Громов, знаменитый и симпатичный командарм, выведший свою 40-ю армию из Афганистана. Однако Горбачев, избравший тактику «блуждающего центра» и примыкающий сначала то к одной группировке, то к другой, а потом предающий и тех и других, делает свой ход. Громова, командовавшего войсками Киевского военного округа и имевшего огромный авторитет в армии, убирают из войск и сажают в кресло первого заместителя министра внутренних дел.
А вот министр иностранных дел Шеварднадзе хлопнул дверью, сбежав с давшего крен союзного корабля и оставив шарахающегося на капитанском мостике Горбачева практически одного. Вернее, один Горбачев никогда не оставался, вакуум вокруг него заполнялся мгновенно, — он остался единственный из той команды, кто начинал в 1985 году перемены, обернувшиеся «дерьмостройкой», «катастройкой» — горбачевскую перестройку без целей и задач каждый называл по-своему, но суть сводилась к одному: лучше после нее никому не стало. Разве только что преступному миру, до которого у затюканного прессой и неразберихой законов уголовного розыска уже не дотягивались руки.
Единственное, чему тайно радовались демократы — это смерти Сахарова. Подняв в свое время его имя как символ и знамя, сейчас, когда победа засветила ярким солнцем, ярче обозначились и тени от победителей: шло неприкрытое выгадывание личных интересов, демороссы рванулись в вояжи за границу, в спецраспределители, в коммерцию. А уже в этом они не могли бы надеяться на благосклонность академика. С его именем выгодно было идти в бой и победить, а вот иметь такого попутчика и после победы — лучше как-нибудь сами. Без образцов для подражания и ежесекундного осуждения. Это было горькой, но проверенной через других правдой: диссиденты, все как один поддержавшие начало демократических реформ в стране, не вошли затем ни в одну партию, ни в одно движение демократов.
А вообще-то заполитизированная страна следила за борьбой двух лающихся между собой президентов — Горбачева и Ельцина. Кажется, они оставались одни, кто не понимал и не хотел понимать, как губительно их противостояние для народа. Можно только предположить, сколько исследований и романов будет написано о подводных течениях всех этих событий, о предательствах, лицемерии, лукавстве, ожесточении, непримиримости, подлости, возвышениях и падениях. И сколько хулы услышат историки и писатели, если возьмутся за эти темы при жизни первой рати советских демократов, упоенно разваливающих великую державу.
Смуту, дикое по варварству к собственной истории время переживала страна летом 1991 года.
Зато сладостно, решительно менял облик своего кабинета избранный председателем горисполкома Илья Юрьевич Карповский. Правда, цветам виселось неуютно на огромной стене, а может, это просто так казалось с непривычки. За все семьдесят лет советской власти разве хоть один председатель горисполкома мог повесить на стену что-то иное, чем портрет Ленина или Генерального секретаря? А вот он, Карповский, делает это. Даже секретарша — женщина! — увидев цветы, со страхом перевела взгляд на нового начальника.
Впрочем, она не женщина, она именно секретарша. И таких секретарш — полстраны: испуганных, затюканных, замордованных, боящихся новых начальников и новых порядков. Хоть в лаптях, с кляпом во рту и страхом в печенках — зато с красным бантом на груди в колоннах Первомая.
Звонки и посетители пока особо не досаждали — город то ли привыкал, то ли пытался бойкотировать его. Но в этом плане Илья Юрьевич не комплексовал. День-два-три ему самому как раз нужны, чтобы осмотреться и войти в дело. А уж потом он сам начнет вызывать. И тогда станет видно, кто и как улыбается. Особенно из числа тех, кто спит и видит его обратно в тюрьме и зоне.
Лучше бы не поминалось это под руку!..
— Илья Юрьевич, к вам посетители, — однажды под конец дня осторожно заглянула к нему секретарша, оставив свой горб за дверью. Была Валентина Ивановна худа, с вечно поднятыми плечами, сутулой спиной, и Илья Юрьевич по лагерной привычке сразу окрестил ее про себя: «Кэмел». На сигаретах нарисован точно такой же верблюд — худой, старый, одногорбый. И как она столько лет просидела при начальстве?
— Я никого не вызывал, Валентина Ивановна. А время приема расписано и висит внизу, — улыбнулся в ответ Илья Юрьевич. Но улыбнулся так, чтобы секретарша на веки вечные, то есть до последнего дня работы здесь, усвоила распорядок. По совести, ей самой следовало бы написать заявление об уходе и вместе со старым председателем — на все четыре стороны, продолжать искать коммунистическое завтра. Однако что-то молчит, выжидает. Неужели думает, что сработается? Или шпионить осталась? Не-ет, водитель и секретарша — эти сотрудники должны быть надежнее жены. Или, в крайнем случае, привлекательнее.
Валентина Ивановна, поняв взгляд начальника, обреченно попятилась назад, но все равно — какая же все-таки выучка, успела доложить главное:
— Извините, но они сказали, что вы их ждете и обязательно примете. Просили передать только одно слово — «Верхотура».
Вот тут Илья Юрьевич подскочил, как… Впрочем, ужаленные и ошпаренные подскочили бы, наверное, все же не так стремительно.
— Кто они? — вскричал он. Чувствовал, что потерял контроль над своим голосом и жестами, но, тем не менее, не мог собраться и взять себя в руки. — Кто?
Он, видимо, хотел услышать фамилии, но вторично перепуганная секретарша прошептала:
— Не назвались. Сказали только — «Верхотура».
— Да слышал уже, — закричал, попытавшись перебить, но не секретаршу, нет, а просто это страшное слово, Карповский.
— Не пускать? — ни жива, ни мертва стояла «Кэмел». — Или милиционера…
— Нет! Нет. То есть… Погодите. Их двое? Чего же они хотят? Так, так, — он посмотрел на телефоны. Подними трубку, вызови наряд милиции — и… Заставил себя отвести взгляд от новеньких аппаратов — от греха и соблазна подальше. «Верхотура» — это Верхотуринск по-лагерному, место, где тянул свой срок Илья Юрьевич. Что же за гости объявились? Зачем? Кто конкретно? Черт, он же всех перезабыл. «Синица», «Узбек», «Вадик»… А с милицией — полная глупость, здесь она не поможет. Что же делать?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Черные береты - Николай Иванов бесплатно.
Похожие на Черные береты - Николай Иванов книги
- Черные дьяволы - Александр Тамоников - Боевик
- Псы войны - Иван Стрельцов - Боевик
- Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает - Данил Корецкий - Боевик
- Последний варяг - Ильяс Сибгатулин - Боевая фантастика / Боевик / Триллер
- Надейся только на себя - Сергей Кулаков - Боевик
- Железный тюльпан - Елена Крюкова - Боевик
- Боевой друг. Дай лапу мне! - Александр Тамоников - Боевик
- Грозовой перевал - Игорь Афонский - Боевик
- Мент - Сергей Зверев - Боевик
- Народный мститель - Кирилл Казанцев - Боевик
