Форма входа
Читем онлайн Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
тоже было немало.
Прежде всего самые первые переселенцы, как следует из интервью, испытывали острый недостаток в продовольствии. Соответственно многие рассказы касаются найденной на новой территории еды. Только что приехавшие люди были вынуждены выбирать между угрозой голода и страхом перед оставленными на хуторах продуктами: использовать или не использовать обнаруженную в погребах еду? Сюжет о пробе продуктов часто присутствует в рассказах. Также много историй о том, как снимали оставленный финнами прошлогодний урожай — овощи, пережившие зиму. Недостаток необходимых вещей заставлял первых переселенцев собирать по отдаленным пустовавшим хуторам мебель, утварь, одежду и обувь. Оставленные в центральных населенных пунктах и на оживленных дорогах дома, пережившие войну и присутствие армии, по воспоминаниям многих, были абсолютно пустыми и иногда требовали основательной уборки, дезинфекции и ремонта.
Большинство первых переселенцев вспоминают о том, что они были свободны в выборе жилья на новой территории. Недостатка в жилых домах не было — не понравившийся по каким-то причинам дом можно было тут же поменять. Но, по воспоминаниям людей, финские дома почти всем нравились: они были добротно и удобно построены и не требовали никаких переделок. С приехавшими позже дело обстояло иначе: их уже селили по нескольку семей в один дом, обычно рассчитанный на одну семью. В этом случае большие помещения делили на более мелкие.
Несмотря на то что в рассказах декларируется полное принятие обретенного материального мира, сопровождающееся утверждениями о его полном соответствии жизненным потребностям переселенцев, в них можно найти и много противоположных свидетельств. Так, для русских жителей были очень непривычными типичные для финского частного дома большие кухни и довольно маленькие комнаты — их стремились функционально поменять местами; что-то достраивалось, что-то, наоборот, за ненадобностью разбиралось на дрова. Вынесенные на большое расстояние от дома туалеты старались перенести поближе. Нежилые постройки, использовавшиеся под жилье, требовали некоторой переделки. Особое место занимают воспоминания о расположении домов. Структура расселения была непривычной для новоприбывших: большинство жилых домов с хозяйственными постройками было раскидано по хуторам. Многие вспоминают о том, что дома с хуторов свозили в деревни.
Красной нитью через все интервью проходит идея о том, что обретенный переселенцами рай первых лет жизни на новом месте постепенно стал разрушаться, — многие общественные и производственные здания оказались заброшенными, пустовавшие жилые дома и подсобные постройки быстро обветшали. Расположенные в полях сараи для сена пошли на дрова, так как приехавшие крестьяне привыкли хранить сено в стогах под открытым небом. Поля оказались заболоченными, а леса — забуреломленными. Таким образом, старый мир довольно быстро начинает уступать новому порядку. Нужно отметить, что доставшийся в наследство переселенцам финский культурный ландшафт, при его сравнении с русским, представляется довольно гомогенным: территория кажется равномерно обжитой и обустроенной. Хозяйства с жилыми постройками раскиданы по всей территории, культивированные земли небольшими островками как бы внедряются в природный ландшафт. Отмеченные на карте центральные населенные пункты при финнах выполняли функцию административных и торговых центров, которые посещались хуторянами лишь в случае особой необходимости. С приездом переселенцев происходит переструктурирование культурного пространства: люди постепенно концентрируются в основных населенных пунктах, противопоставление культивированного пространства (полей и огородов) пространству природному (лесу и отдаленным островам) оказывается более четким, границы внутри культурного ландшафта проводятся по другим принципам. Государственная политика укрупнения колхозов в совхозы, по сути дела, лишь убыстряет этот процесс и гипертрофирует его.
Говоря об оставленных финнами вещах и своем взаимодействии с ними в прошлом, люди одновременно рассказывают о себе и о своем сообществе в настоящем. И несмотря на то что структура повествования во многом была задана вопросами исследователей, способ рассказывания — выбор объектов описания, конкретных случаев из жизни, связанных с ними, оценка оставленных вещей — все это подчиняется общей логике репрезентации рассказчиками себя.
Начало освоения только что обретенного, еще чужого пространства в рассказах часто репрезентировано темой оставленной финнами пищи (о чем уже было сказано выше), что не случайно — ведь еда является необходимым для жизни человека условием. В рассказах о пробе спрятанных в подвалах и ямах прежними хозяевами продуктов — когда старший член семьи рискует жизнью и пробует, не отравлена ли она, чтобы затем отдать детям, — можно ощутить переживание острой опасности, исходящей от чужого. В повторяющемся сюжете о встречающем переселенцев в покинутом финнами доме горячем горшке каши или щей, стоящем на столе, чувствуется доверие к оставившим их прежним хозяевам, а также вера в их доброжелательность и гостеприимство по отношению к новоприбывшим. Описание финского — природного и культивированного — ландшафта, построек и вещей, которые наделяются в большинстве рассказов положительными качествами, выражает лояльность новых жителей по отношению к финскому миру, неотъемлемой частью которого является его материальная составляющая. Подчеркнутое неразличение финских и русских бытовых реалий говорит о желании рассказчика представить обретенный мир, как свой, а себя — как интегрированную в него часть. Напротив, различия между новоприобретенными и оставленными на родине вещами проводят границу между двумя мирами — финским и российским, а негативное описание материальных объектов выражает неприятие создаваемого ими пространства: в этом случае человек как бы отделяет себя от своего окружения, отказывается от своей причастности к нему. Тема обветшания оставленных финнами построек, разорения, перевозки хуторов и порчи природы заставляет выстроенный в рассказах мир жить по закону «ухудшения времен», который характерен для русской крестьянской нарративной традиции в целом. Рассказы о заселении домов подчеркивают одинаковую позицию всех новоприбывших на территорию в обстоятельствах, при которых происходит распределение необходимых для жизни благ, и рисуют сообщество первых переселенцев как общество равных.
Довоенная история территории глазами переселенцев
№ 1 [ТРИ]
И А Вы знали об этом, когда сюда ехали... что это финские земли?
С Конечно. Знали, конечно. Нам сказали: «В Финляндию».
И В Финляндию, сказали, едете, да?
С Да, да, да.
И А здесь когда жили, говорили тоже, что, вот, как в Финляндии живете?
С Но финнов-то не было же.
И Не было?
С Да. Им дали двадцать четыре часа на сборы отсюда. Уехали они. Их выгнали. Ну, хутора были такие. Когда работали, вот, на плесе, там сено косили, хутора были. Бани были! Ну, в общем, вся постройка была замечательная. Дворы такие огромные были. Мы всё удивлялись, что как люди жили.
№ 2 [СЕМ]
С А потом, вот, в те... как я говорила, в числе первых он[8] входил уже на освобожденную, это, территорию. И, вот, он рассказывал совершенно трогательные сцены, когда, вот, стоит последний поезд финский, где грузится имущество. Все имущество финнов было упаковано,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов бесплатно.
Похожие на Граница и люди. Воспоминания советских переселенцев Приладожской Карелии и Карельского перешейка - Коллектив авторов книги
- «Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.) - Н. Тархова - История
- Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока - Коллектив авторов - История / Публицистика
- Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943 - Тике Вильгельм - История
- Танки в Зимней войне - Баир Иринчеев - История
- Военные мемуары. Единство, 1942–1944 - Шарль Голль - Биографии и Мемуары
- Оболганная победа Сталина. Штурм Линии Маннергейма - Баир Иринчеев - Биографии и Мемуары
- Русские Курилы. История и современность. Сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы - Вячеслав Зиланов - История
- Хрущёв и Насер. Из истории советско-египетских отношений. Документы и материалы. 1958–1964 - Сборник - История
- Экономика СССР в период с 1921 по 1929 годы. Деньги и Вторая мировая война. После Второй мировой войны: экономика ФРГ, Англии, Франции, США, Латинской Америки, Китая, Японии и Восточной Европы [ - Коллектив авторов -- История - История / Экономика
- Финляндия — Россия. Три неизвестные войны - Александр Широкорад - История
