class="p">"Конечно".
Эрнандес пошел и выпил чашку воды, понимая, что не пил почти сутки. Как только он допил чашку, ему пришлось наполнять ее еще несколько раз. Вдоволь подкрепившись, он спустился на палубу, чтобы встретиться с Данзой. Он был рад увидеть лейтенанта, который уже ждал его там. Как и большинство членов экипажа.
"Лейтенант Данза. Полагаю, у вас есть что сказать мне?"
"Есть."
Эрнандес улыбнулся, скрестил руки и замер в ожидании. Он направил корабельные прожекторы на палубу, чтобы все взгляды были устремлены на Данзу. "Тогда говорите свое слово, лейтенант".
Данза заколебался, оглядел команду, окружавшую его. То, что он собирался сказать, было явно непросто. Эрнандес наслаждался каждой секундой. "Многие из вас служили со мной некоторое время, - начал Данза, - поэтому вы знаете, что я офицер, который не всегда следует правилам. Решения я принимаю в зависимости от ситуации, и я всегда стараюсь делать то, что лучше для моего экипажа. Командир Джонсон был таким же, и если я смогу стать хотя бы наполовину таким офицером, каким был он, я уйду в отставку с полными почестями".
Эрнандес постучал ногой. "Мы можем ускорить это, пожалуйста, лейтенант?"
Данза кивнул. "Протокол требует, чтобы я подчинялся лейтенанту Эрнандесу, поскольку он старший офицер на борту. Таковы правила. Однако это не лучшим образом сказывается на моем экипаже. Сегодня мы пережили Армагеддон, и я имею в виду не только на борту этого корабля. Мир рассыпался в прах. Мы, способные мужчины и женщины ВМС США, в состоянии что-то с этим сделать. Наша страна - мир - нуждается в нас, поэтому правила больше не действуют. Я не буду следовать правилам, когда они не имеют смысла".
Эрнандес нахмурился. Мало того, что Данза назвал его "лейтенантом", так еще и не похоже, чтобы он извинялся. Каждое слово, произнесенное этим человеком, казалось, все дальше и дальше уводило его от слова "извините".
Эрнандес попытался прервать его, но Данза махнул на него рукой. "Просто дай мне закончить, Эрнандес. Весь день ты говорил, говорил и говорил. Сначала я подумал, что ты сошел с ума, но ты не так уж невинен. Это твое эго. Всю свою жизнь ты хотел быть мужчиной, но быть мужчиной - это не то, чем можно завладеть. Это то, что ты зарабатываешь".
"Я услышал достаточно. Кто-нибудь может сопроводить лейтенанта Данзу на гауптвахту?"
Никто не двинулся с места.
Эрнандес подтолкнул Куэрво. "Выполняйте свой долг, лейтенант".
"Есть, сэр". Она отсалютовала и поспешила к Данзе, но ее прервал другой член экипажа. Из толпы вышел Оутербридж и преградил ей путь.
Эрнандес взорвался. " Оутербридж! Вы были отправлены на гауптвахту. Вы бросили вызов прямому..."
"Я освободил его, - сказал Данза, - вместе со всеми другими невинными моряками, которых вы туда отправили. Это не преступление - отказываться потворствовать вашему эго".
"Я командую этим..."
Данза покачал головой. "Нет, не командуете. Я говорил с частью экипажа, и все они согласились признать меня преемником Джонсона. Корабль " Аугуста" находится под моим командованием".
"Мятеж!"
Данза с улыбкой проигнорировал это оскорбление. "Я веду ""Аугусту"" в Джексонвилл, где мы все сделаем все возможное, чтобы работать вместе и помочь нашей нации. Я не буду принимать решения, основанные на эго. Я сделаю то, что будет лучше для моего экипажа и моей страны, и отправлю на гауптвахту только одного человека - вас, лейтенант Эрнандес".
"Как вы смеете? Я не совершил никакого преступления. Командование принадлежит мне по праву".
"Возможно, но пока мы не выясним обстоятельства смерти коммандера Джонсона, вы отстранены от службы. Вы будете содержаться на гауптвахте для вашей же безопасности".
"Да иди на хуй, Данза."
"Вы будете обращаться ко мне как к коммандеру".
Эрнандес оглядел мужчин и женщин на палубе. Данза еще не добрался до всех, но достаточно большая часть, похоже, твердо стояла за него.
Эрнандес вытащил свою "Беретту" из кобуры и направил ее на Данзу. ""Аугуста" принадлежит мне!"
Он нажал на курок.
Ричард Хониуэлл
"Глен? Глен, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что они идут?" Ричард тряс своего коллегу, но тот был без сознания. Быстрый осмотр выявил рваную рану на животе, кожа серая и влажная по обе стороны от кровавой борозды. Дело было плохо.
"Они здесь, не так ли?" - спросил Аарон, стоя над Ричардом и все еще надевая свой фартук из магазина чипсов. "Демоны идут".
Ричард поднял глаза на мальчика и наконец-то увидел, как тот напуган. "Да, я так думаю. Ты готов?"
Аарон выглядел так, будто его сейчас стошнит на ботинки, но он кивнул.
"Тогда бери своих парней, бери оружие и становись на баррикаду". Ричард опустил Глена на тротуар и встал. Он обратился ко всем, почти крича. "Вы слышите это? Враг идет, чтобы убить нас. Будьте готовы убить их первыми".
Семь новичков все еще стояли рядом с баррикадой. Ричард подошел к тому, кто объявил об их прибытии, - высокому мужчине средних лет в кожаной куртке и с битой для крикета. "Что случилось с Гленом?"
Мужчина покачал головой. "Я не знаю. Мы просто нашли его лежащим на обочине дороги. Он сказал, что на него напал демон".
Ричард подозрительно посмотрел на новую группу. "Кто вы такие?"
"Я работаю в гараже на Троттер-лейн, а эти парни работают в супермаркете по соседству. Мы слышали, как ваш друг кричал, говоря, что у него есть место, куда мы все можем пойти, чтобы быть в безопасности. Нам показалось, что это здорово, и мы пошли искать, откуда он кричал. За углом мы нашли его, истекающего кровью".
"Значит, демона не было? А как же офицеры, которые были с ним?"
Мужчина покачал головой и выглядел так, будто хотел бы знать больше.
Ричард потер подбородок, затем поморщился, когда понял, что на нем кровь Глена. "Спасибо, что вернули его. Вы можете выпить чашечку горячего чая в церкви, но времени на отдых может быть немного. Если демоны действительно добрались сюда из города, то нам предстоит битва".
Мужчина поднял свою бейсбольную биту. "Я готов, губернатор, не волнуйтесь. Кстати, меня зовут Леонард".
"Приятно познакомиться, Леонард. Подготовь своих ребят".
Леонард кивнул и взял с собой шестерых своих спутников. Ричард обернулся, чтобы взглянуть на неорганизованный хаос позади себя. Если он не понимал этого раньше, то теперь увидел со всей очевидностью. Люди в лагере были обычными людьми, панически боявшимися за свою жизнь. Преодоление паники и мужественное поведение не было нормальной реакцией - этому
