не привлекал сына азовского рыбака.
В 1909‑м к нему приходит большая любовь, как и у всех цельных людей – одна-единственная. В июне 1910 года он женился на Вере Май-Маевской.
Ее родным дядей был будущий командующий Добровольческой армии Владимир Зенонович Май-Маевский, наибольших успехов добившийся на этом посту в 1919 году в родных для Седова местах – нынешнем Донбассе. Впрочем, и горчайшие поражения были у этого генерала там же.
Еще один круг замкнулся.
Седов загорелся идеей покорить Северный полюс в 1911 году.
Наступала эпоха спорта, когда путешественники соревновались друг с другом в дерзновенных планах постижения еще не изведанных мест планеты. Северный полюс в те годы был у всех на устах. К нему стремились норвежцы, русские и американцы – дети стран, претендующих на владение замогильным холодом Земли.
Первыми попытались американские путешественники Пири и Кук. Но о последнем говорили, что он никуда не дошел, а свой вояж выдумал, а про Пири даже глава Русского императорского географического общества знаменитый исследователь Азии Петр Семенов-Тян-Шанский говорил: «Черт его знает, был он, не был на полюсе, и вообще, где он был – дело мутное».
Поэтому Седов имел все шансы стать первым русским покорителем полюса.
Как мы знаем, это ему не удалось. Упорства, воли, желания оказалось мало. Георгия Яковлевича подвело полное отсутствие таланта администратора. Он должен был быть завхозом, директором, стоять на страже интересов экспедиции, а он отнесся к ней с огромным небрежением.
Для того чтобы узнать, чем закончилась экспедиция, необязательно читать специальные географические сочинения. Подойдет знаменитый роман Вениамина Каверина «Два капитана», в котором писатель вывел Седова под именем капитана Татаринова. Он дал ему почти седовскую биографию, поменяв только Кривую косу на Геническ.
Начать с того, что Седов не смог даже грамотно составить «бизнес-план» экспедиции.
Рассмотрев представленные Седовым наметки достижения Северного полюса, комиссия Главного Гидрографического управления его отвергла из-за его абсолютной фантастичности и нереальности и в выделении средств отказала, хотя в комиссию входили многие специалисты, очень благожелательно настроенные по отношению к Георгию Яковлевичу.
Тогда за дело взялась Русская национальная партия, а конкретно ее видный деятель, владелец популярнейшего «Нового времени» Михаил Суворин. По подписке, объявленной газетой, через патриотически настроенных купцов удалось наскрести денег на экспедицию.
Однако позже выяснилось, что подкладка патриотизма и разговоров о «русском старте в Арктике» скрывала банальное желание нажиться на крупном проекте.
Судно «Святой Фока» норвежской постройки было очень старым и немощным, 42‑летний корабль едва не погиб вместе с экспедицией в жутком шторме в самом начале пути.
Архангельские купцы всучили Седову гнилую солонину и столь же гнилую рыбу, под видом ездовых собак на «Св. Фоку», уже переименованного в честь благодетеля в «Михаила Суворина», привезли дворняг, отловленных на городских улицах. Часть собак, продуктов и оборудования смыл в море с палубы тот самый шторм.
Члены команды постоянно ссорились друг с другом, а на Новой Земле, где экспедиции довелось зимовать два сезона из-за непроходимых льдов, с корабля ушли сразу несколько моряков.
Гибель самого Седова была закономерным итогом отвратительной подготовки экспедиции, людей и корабля. Когда стало ясно, что цинга и недоедание просто убивают членов команды, уже серьезно больной Седов решил идти на собаках к полюсу в сопровождении матросов Линника и Пустошного.
Рывок к полюсу начался 15 февраля 1914 года. Сергей Марков в «Вечных следах», со слов Пустошного, с которым познакомился в 1932 году, так описал этот злосчастный поход:
«На девятые сутки у Седова снова начали пухнуть ноги. Утром он с усилием стащил меховые сапоги, и его спутники увидели на бледной коже черные пятна.
– Пройдет! – утешал Седова Григорий Линник.
Пустошный и Линник растерли ноги Седова спиртом. В тот же день начальник сел на переднюю нарту. Пустошный попеременно с Линником шли около нарты Седова. Он молчал, все время держа на ладони компас, как бы не доверяя ему. Но магнитная стрелка показывала на север. Нарты продвигались вперед по нескончаемому льду.
1 марта в сильную пургу Пустошный и Линник установили палатку в трех милях от мыса Бророк, на южной оконечности Земли Рудольфа. Стоял мороз в 60 градусов по Цельсию. У палатки замерзли четыре собаки. Седов лежал в спальном мешке в глубине палатки.
– Эх, эх… “Все пропало!” – еще в сознании говорил он.
Утром 5 марта 1914 года начальник попросил сварить ему бульон (примус горел в палатке все время, хотя запасы керосина истощались). Но когда бульон был готов, Седов отказался от обеда:
– Ешьте вы, а я подожду!
Пустошный и Линник взялись за ложки. В молчании они ели бульон и вдруг услышали странный, необычный хрип. В ужасе они повернулись к больному. Седов лежал, приподнявшись в спальном мешке, упершись головой в заднюю стенку палатки. Линник вскочил, бросил ложку.
– Георгий Яковлевич, что с вами? Что случилось? – закричал Линник и приподнял тело Седова.
Но Седов был уже мертв».
Спутники Седова чудом спаслись и смогли вернуться к судну. Летом по открывшейся воде они повернули на юг. Топливо кончилось, в топки шло все дерево, которое только могли найти, включая палубу и бимсы переборок судна.
Измученные, полуживые люди на обломке своего корабля пришли, наконец, к Кольскому полуострову. Два человека умерло позже от истощения.
Так завершилась героическая в своем безумном порыве первая попытка России покорить Северный полюс Земли. Вместе с Седовым отправились на полюс еще две экспедиции – Русанова и Брусилова. Обе сгинули во льдах. Кстати, седовцы на обратном пути ухитрились наткнуться на двух человек из экспедиции Брусилова. Для бедолаг «Михаил Суворин» был просто провидением Господним.
Но Седов все же побывал на «макушке планеты». В год 100‑летия азовского рыбака, ставшего офицером и путешественником, на Северный полюс пришла советская экспедиция на ледоколе «Георгий Седов».
В то время экспедиции в эту точку Земли стали делом обыденным.
* * *
Панас подвигал по столу какие-то бумаги, заглянул в электроблокнот и поднял глаза на Донну:
– Давайте посмотрим на первый ряд русской культуры. Нам известны те из деятелей культуры этого ряда, которые происходят из всех трех русских столиц. Но вот с Югом нам необходимы надежные сведения. Понятно, что мы не позитивисты какие-нибудь, чтобы брать фактаж и пускать его в научный оборот без проверки и уяснения всех нюансов и особенностей употребления этой информации. Скажу вам больше – именно поэтому наша группа и занимается тем, чем занимается. В это время десятки, если не сотни других групп предоставляют свои данные таким же кураторам, как я. Итак, чем продолжим?
Палыч тряхнул стриженой головой:
