Форма входа
Читем онлайн Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В какой степени верно данное Бонч-Бруевичем описание его военных бдений? Насколько его воспоминания о том времени соответствуют реальности? Известно, что во время войны Бонч-Бруевич действительно постоянно заявлял о повсеместном распространении шпионов и вражеских агентов и без устали призывал арестовывать и депортировать наиболее «подозрительных» личностей. Еще до ареста Мясоедова (который, кстати, был произведен совсем не так, как описано в книге Бонч-Бруевича) он успел инициировать обвинения в измене против девяноста двух человек в одной только Курляндской губернии, чем вызвал большое неудовольствие П.Г. Курлова, тогдашнего балтийского генерал-губернатора47. Курлова, с которым мы уже встречались на страницах этой книги, едва ли можно назвать образцом честности и благородства, однако резкое осуждение им того вызова своей власти, который представляло собой совершенно вышедшее из-под контроля контрразведывательное ведомство Бонча, невольно вызывает сочувствие. Под руководством Бонча и Батюшина контрразведка в России разрасталась как раковая опухоль — никому не подчиняющаяся, попирающая власть гражданской администрации и оправдывающая свои самые безобразные действия аргументом «национальной безопасности». Военная контрразведка вмешивалась в вопросы, совершенно далекие от сферы ее ответственности, такие, как борьба со спекуляцией и ценообразование, политическая пропаганда и трудовые конфликты. Один случай в особенности стал Курлову поперек горла, когда Бонч прислал ему ордер на административную высылку восьми видных балтийских землевладельцев и при этом отказался представить какие бы то ни было резоны, утверждая, что все они составляют государственную тайну. «Таким образом, — писал Курлов, — данные, находившиеся в руках прапорщиков запаса [то есть у контрразведчиков низшего звена], были тайной от начальника края, который по инструкции, утвержденной верховным главнокомандующим, пользовался в отношении гражданского управления правами командующего армией»48.
Самый, пожалуй, вопиющий пример инквизиторского пыла Бруевича имел место летом 1915 года и был связан с компанией «Зингер», производителем швейных машин. Эта принадлежащая американцам фирма, занимавшая 80 % русского рынка швейных машин, имела обширную сеть магазинов по всей империи, которые обслуживало соответственное количество торгового персонала. Именно масштаб операций «Зингера» в России спровоцировал подозрительность Бонч-Бруевича: на его предвзятый взгляд, нельзя было придумать лучшего прикрытия для сбора низовой разведывательной информации в интересах Германии. Когда Кельпин, директор петроградского отделения компании, разослал всем торговым представителям «Зингера» в России циркуляр с вопросами о работе заводов на обслуживаемой ими территории, Бруевич решил, что это «в полной мере» подтверждает «шпионский характер означенной фирмы, так как проявление этой фирмой особого интереса к организации и работе российских промышленных учреждений несомненно находится в связи с развивающейся в настоящее время интенсивной деятельностью этих учреждений на нужды армии»49. Далее Бонч-Бруевичу каким-то образом удалось убедить Янушкевича в необходимости предпринять шаги против «Зингера». В течение второй и третьей недель июля по приказу Ставки по всей России разлетелись полицейские агенты, арестовывая региональных управляющих «Зингера» и закрывая сотни магазинов. Деятельность «Зингера» в России была полностью парализована; в одном только Петрограде и соседних областях закрылось пятьсот контор компании и шесть тысяч служащих лишилось места50. Однако тут Бонч-Бруевич перегнул палку. В сентябре Совет министров, заинтересовавшийся делом «Зингера», издал постановление, в котором сообщал, что остановка деятельности компании нанесла вред интересам российских потребителей и испортила отношения России с Америкой. Несмотря на то что в компании, возможно, и служат какие-то сомнительные личности, сама она никак не является шпионской сетью. Вне театра военных действий магазины «Зингера» должны быть вновь открыты51.
К этому времени было принято решение урезать масштаб деятельности Бонч-Бруевича: ему приказали вернуться из Ставки в Петроград и занять должность начальника штаба 6-й армии, не участвовавшей в боях. Однако прежде чем отбыть в столицу, он успел разработать и ввести новый организационный устав для российской военной контрразведки. В соответствии с придуманной Бончем системой во всех российских армиях создавались совершенно идентичные разведывательные органы, что способствовало институционализации и распространению на весь театр военных действий его личных экстремистских взглядов. Кое-что в системе, придуманной Бончем, заслуживает особого внимания: на руководящие позиции в контрразведке предписывалось назначать прежде всего военных из штабов, но не из жандармского корпуса или охранки. Эго требование, несомненно исходящее из убеждения, что полиция в лучшем случае сплошь массово некомпетентна, а в худшем — коллективно нелояльна, стало летом 1915 года причиной генеральной чистки и увольнения высокопоставленных полицейских агентов из всех важных контрразведывательных структур. Остальное время до конца войны российская контрразведка по большей части действовала в соответствии с планом Бонча, поэтому он заслуживает быть упомянутым как первый виновник ее гротескных перегибов52.
Как объяснить одержимость Бонч-Бруевича предательством и изменой? Не будем с ходу отвергать возможность, что его неистощимая подозрительность и паранойя были лишь ширмой. Возможно, утверждения Бонча, будто Россия наводнена тысячами шпионов, были ловким пропагандистским ходом, выдумкой, имевшей целью создание контрразведывательной империи, которая обеспечила бы огромный рост его личной власти. Однако содержание и тон его многочисленных рапортов, которые я внимательно изучил, свидетельствуют об ином: переписка Бонч-Бруевича с начальством и его публичные заявления несут на себе отпечаток веры подлинной и фанатичной.
В таком случае можно предположить, что шпиономания генерала, равно как и многих других россиян, подпитывалась социальными, психологическими и идеологическими обстоятельствами жизни империи военного времени. Об этих тенденциях речь пойдет далее. Нужно учитывать и то, что, работая в контрразведке, ничего не стоило искренне уверовать в смертельную серьезность угрозы, которую представляют собой тайные шпионы. Подобные взгляды разделяли профессионалы разведки и других воюющих стран. По свидетельству Тристана Буша из австрийской военной разведки, в Австрии военные цензоры всю публику воспринимали как «коллективного шпиона». Цензоры эти трудились с такой фанатичностью, что в течение десяти недель 1915 года окурили парами йода — в поисках записей невидимыми чернилами — четверть миллиона писем.53 Однако следует отметить, что офицеры российской контрразведки, помимо мотивированных институциональной принадлежностью особенностей, имели два основания для беспокойства, которые, вероятно, сделали их особенно восприимчивыми к «шпиономании». Во-первых, они сомневались в устойчивости собственной организации, во-вторых, не верили в стабильность своей страны.
Как известно, одним из главных достижений российской разведки предвоенных лет была вербовка Альфреда Редля, шефа австро-венгерской контрразведки, предательство которого и сообщенные им сведения придали России уверенность в своих силах в случае столкновения на поле боя с Австро-Венгрией. Однако в мае 1913 года австрийские власти вышли на след Редля — тот утратил бдительность и в конце концов был задержан с двумя набитыми деньгами конвертами, полученными на центральном венском почтамте. Тут, конечно, не обошлось без немцев, сообщивших союзникам имя, на которое Редль получает почту, — сами они получили эти сведения, распечатав над паром подозрительные письма, адресованные тому же вымышленному лицу54. В России, однако, точные обстоятельства ареста Редля известны не были. В среде российской разведки сложилось твердое мнение, что за крахом Редля стоит некий предатель — якобы внедренный русский шпион выдал противнику ценнейшего агента. Из чего естественно следовал вывод о том, что на российскую разведку нельзя полагаться до тех пор, пока не будет найден и разоблачен притаившийся в ее недрах опасный предатель55. Мысль о том, что враги России, возможно, пробрались в самое сердце системы национальной безопасности, отравляла рабочую атмосферу в разведывательных бюро по всей стране, сея недоверие и подогревая и без того паривший там параноидальный стиль мышления.
Слухи о внедренном агенте посеяли беспокойство и в рядах российской контрразведки, однако у этой службы имелось другое основание для волнения, гораздо более реальное. Одной из причин поражения России в предыдущей войне, с Японией, была разразившаяся в 1905 году революция. Предположим, пусть гадательно, что, не разразись революция именно в то время, Россия вполне могла бы одержать верх над противником на Дальнем Востоке. Японцы, конечно, никоим образом не «начали» революцию — существовавших в России условий с лихвой хватало для самовозгорания — однако им она оказалась на руку, и они предпринимали усердные, хотя и спорадические усилия, дабы ей способствовать, — например, тайно снабжая революционные организации деньгами56. Что, если Германия попытается сделать то же самое? Конечно, война как будто бы способствовала сплочению населения империи, но долго ли продлится патриотический подъем? Возможно, война лишь на время затушевала глубокие противоречия и неразрешенные конфликты внутри российского общества. Если так, разве это не прекрасная почва для подстрекательства к беспорядкам? Имеются свидетельства того, что размышления немецкой стороны развивались в том же ключе. За неделю до казни Мясоедова российский военный атташе в Голландии телеграфировал в Петроград:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер бесплатно.
Похожие на Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России - Уильям Фуллер книги
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
- Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР - Александр Мясников - История
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
- Террористы - Александр Андреев - История
- Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев - История
- Трагедии советского подплава - Владимир Шигин - История
- Закат и гибель Белого флота. 1918–1924 годы - Олег Гончаренко - История
- Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев - История
