с коллегами, он изобразил замысловатый жест.
— Ваши светлости, Иоанн Карлович, Анна Николаевна, Виктор Иоаннович, Алексей Иоаннович, Татьяна Иоанновна… От имени их императорских величеств Николая Петровича и Надежды Федоровны, а также от имени его императорского высочества Петра Николаевича приветствуем вас на праздновании!
Мы расшаркались, как того требовали приличия, а затем матушка жестом пригласила лакея с кейсом.
— Пожалуйста, уточните, в каком зале мы можем оставить подарок для именинника?
— Все дары будут храниться в Угловой гостиной, ваша светлость. Когда настанет момент поздравлений, слуги вынесут подарки, чтобы вы могли вручить их лично. А пока что о них позаботятся наши служащие. Будьте спокойны, ваша светлость…
Матушка кивнула и велела лакею передать кейс. Церемониймейстер отрядил с нами одного из камергеров для сопровождения.
— Прошу за мной, ваша светлость, — он поочередно нам поклонился. — В саду дают приветственные напитки для гостей.
Обычно такие мероприятия состояли из нескольких частей. Сначала шел так называемый приветственный час, когда все собирались, знакомились и обменивались новостями за боклальчиком.
Затем выходил император, приветствовал всех — точнее, в данном случае мероприятием должна была рулить императрица Надежда Федоровна, поскольку самодержец не мог долго концентрироваться.
После официального приветствия обычно начиналась небольшая формальная часть — например, объявляли, что в честь именин цесаревича заложена такая-то церковь, открыта школа — или еще что-нибудь общественно полезное. А затем начинались танцы, во время которых можно было пообщаться с кем хочешь.
Часа через полтора-два все отправлялись на банкет, и это было главным событием. После банкета начиналась церемония преподнесения подарков, после — снова танцы… Словом, хорошо, если получится освободиться до восьми.
— Все же нужно было надеть каблук пониже, — вздохнула Таня.
Мы побрели по дорожке, что уводила из дворца в пейзажный парк. Там, возле Белой башни, устроили настоящий царский пикник. Несколько шатров с местами для отдыха, столы с закусками и напитками, оркестр. Все было увито живыми цветами. Гости могли отдыхать в тени шатров или прогуливаться по дорожкам парка — все пространство было огорожено и надежно охранялось.
Отец вел матушку под руку, а Виктору, как наследнику, выпало быть кавалером Тани. Я наслаждался одиночеством и внимательно изучал обстановку.
На небольшим столом собрались некоторые знакомые мне лица под началом великого князя Федора Николаевича. Был здесь министр внутренних дел граф Кутайсов, также князь Мещерский — глава «Четверки». Не обошлось и без министра императорского двора князя Голицына — тот что-то обсуждал с секретарем Совета регентов Рюминым. Словом, почти что весь основной состав Совета в сборе, что было ожидаемо.
В соседнем шатре отдыхали преимущественно дамы, и многих я не знал. Но увидел великую княгиню Елизавету Александровну вместе с дочерью, княжной Мариной. Были здесь и обе девицы Павловичей — Кати и Виктория. Их сопровождала довольно мрачная дама в наряде, застегнутом на все пуговицы. Судя по портретному сходству, это должна была быть княгиня крови Елена Павловна, бывшая принцесса Вюртембергская.
Увидев нас, гречанка извинилась перед дамами и поспешила к нам, чтобы поприветствовать нас первой.
— Анна Николаевна! Алексей Иоаннович! — Со свойственным ей темпераментом она принялась жать руки мим отцу и матери, не дав им как следует поклониться. Затем она перевела взгляд на нас, детей. — Алексей Иоаннович, рада видеть вас в добром здравии. А вы, должно быть, Виктор Иоаннович…
Братец элегантно поклонился и поцеловал протянутую руку.
— Счастлив познакомиться, Елизавета Александровна. И почту за честь представить вам Татьяну Иоанновну, нашу с Алексеем сестру. Татьяна еще не представлена ко двору, и это ее первый выход на прием.
Великая княгиня расплылась в улыбке.
— Бог ты мой, какое прелестное создание! — воскликнула она. Таня не успела толком сделать реверанс, как гречанка уже схватила ее за руки. — Татьяна Иоанновна, безмерно рада знакомству. С удовольствием представлю вас родне. Пойдемте же со мной…
Таня улучила момент и с мольбой на меня посмотрела, но мне оставалось лишь украдкой пожать плечами. Темперамента Елизаветы Александровны не могло сдержать ничто, так что пришлось позволить ей увести сестру для знакомства с остальными дамами.
— Что ж, могло быть и хуже, — тихо проговорила матушка. — Ее императорское высочество — вполне приятный проводник. Но лучше я прослежу за тем, как все пройдет.
С этими словами матушка поспешила вслед за великой княгиней и Таней к шатру. Мы с отцом и братом оглядывались по сторонам, выбирая, куда пойти в первую очередь — пространство для празднования было большим. Для маленьких детей устроили аттракционы и игры в Белой башне.
Но все решилось, когда перед нами возник великий князь Федор Николаевич.
— Иоанн Карлович, — дядя слегка склонил голову, приветствуя моего отца. — Сколько лет, сколько зим…
Признаться, я немного беспокоился о том, как пройдет их встреча. Ведь у обоих были причины недолюбливать друг друга из-за событий прошлых лет. Я лишь надеялся, что оба поведут себя благородно и не станут ворошить прошлое. Хотя бы сегодня.
Мы с Виктором поклонились дяде и отступили на шаг, давая старшим возможность пообщаться.
— Ваше императорское высочество…
Отец тоже изобразил поклон, но великий князь жестом его остановил, не дав согнуть спину так, как того требовал этикет.
— Оставьте излишние формальности, Иоанн Карлович. У вас найдется несколько минут для приватного разговора?
Отец явно был удивлен такой просьбой, но не растерялся.
— Разумеется, Федор Николаевич.
— Тогда прогуляемся. Воздух на лесных аллеях чудо как хорош сегодня.
Слегка кивнув нам, отец удалился вместе с великим князем.
— Кажется, мы многое пропустили, пока были в Гельсингфорсе, — брат задумчиво смотрел вслед отцу и дяде. — Что это сейчас такое было?
— Это, дорогой Виктор, называется перемирием. Нам продемонстрировали добрые намерения и гостеприимство.
— В обмен на что?
— Экий ты меркантильный, Витя, — усмехнулся я. — В обмен на нашу поддержку и силу.
— Твою силу. Если ты подтвердишь высший ранг.
— По возвращении в Петербург мы с матушкой неожиданно обнаружили, что, оказывается, о нас далеко не все забыли. И наша семья этим воспользуется. А сейчас, если хочешь, я представлю тебя членам Совета регентов.
Брат вытаращился на меня.
— Ты в своем уме, Алексей? — прошипел он, озираясь по сторонам, словно боялся, что о моих дерзких планах могли услышать. — Какое право ты имеешь представлять меня им? Это же Совет…
— Обоснованное, — отрезал я. — Я знаком с ними лично и имею право представить своего брата. Чем и собираюсь
