супруга, — только себя не забудь.
— Хорошо, — ответил Мякин.
Супруга закрыла пакет и поставила его рядом с Мякиным.
— Мякиша, как ты? Как сон?
Мякин посмотрел на жену и неуверенно ответил:
— Вроде бы восстанавливается.
— Вот и хорошо, — тихо обрадовалась супруга. — Звонили с работы, хотят тебя навестить.
— Кто? — спросил Мякин.
— Да эта… — Супруга поморщилась. — Эта, расфуфыренная.
— Расфуфыренная? — повторил Мякин.
— Да, фифа. Раиса ваша. Сказала, что Мякишу хотела бы навестить.
— А ты? — спросил Мякин.
— Я ей строго ответила, что товарищ Мякин активно лечится и ему некогда.
— А она?
— Она сказала, чтобы я тебе передала её просьбу.
— А ты?
— Вот, передаю, — ответила Мякина.
Осторожно, оглядываясь по сторонам, мимо них прошёл пациент, в котором Мякин сразу узнал небритого. Небритый, не останавливаясь, на секунду обернулся в сторону Мякина и махнул ему рукой.
— Это кто? — спросила супруга.
— Местный больной, — ответил Мякин.
— Что-то не похож на больного, — засомневалась супруга. — У нас в соседнем дворе такие на помойке встречаются.
Мякин промолчал и спросил:
— Как дети?
— Учатся, — ответила супруга.
— Ну, я пойду, — сказал Мякин. — Скоро обед.
— Да, конечно, — ответила супруга.
Они одновременно встали с диванчика, Мякин взял в руки пакет, чмокнул супругу в щёку и поднялся на свой этаж, добрался до дежурной и отчитался:
— Свидание закончил. Прошу впустить в палату.
Обед прошёл вяло, без напряжений. Мякин нехотя поковырял второе, а к первому вообще не притронулся. Достал из пакета булочки и съел их с удовольствием, запивая холодным компотом. Профессор во время своей трапезы недовольно косился в сторону Мякина, посматривая то на него, то на большой белый пакет, который Мякин поставил на постель. Закончив обед, профессор встал и приступил к нервному движению по палате. Он то приближался к Мякину, то удалялся от него и каждый раз, проходя мимо мякинской постели, сверлил глазами мякинский пакет. При очередном подходе профессора Мякин встал, взял пакет в руки и объявил:
— Эти гостинцы мне передали ваши родственники. Прошу принять! — И он, по очереди обходя соседей, раздал всё, что было в пакете.
Седой усомнился в достоверности мякинских слов.
— У меня нет родственников, — хмуро ответил он на мякинский демарш.
— Если хорошенько покопаться, то кто-нибудь найдётся, — возразил бухгалтер. — Вот у нас был случай. Пришла ревизия…
— Нет у меня родственников, и никогда не было, — перебил его седой.
— Тогда отдайте мне, — настойчиво предложил профессор. — У меня много родственников.
— Берите, — махнул рукой седой.
Профессор торопливо собрал гостинцы седого и перенёс их к себе. Он ещё минут десять перекладывал их в тумбочку, приговаривая:
— Это от… — и называл всё новые и новые имена.
Мякин после обеда с полчаса полежал, потом подошёл к двери и стал стучать в неё.
— Думаете, откроют? — спросил седой.
Мякин не ответил и молча продолжил периодично бить кулаком в дверь. Наконец в двери щёлкнул замок, дверь открылась и Мякин услышал:
— Что стучите?
— Меня должны перевести к Адмиралу, — заявил Мякин появившейся дежурной.
Дежурная пожала плечами и ответила:
— Про Адмирала мне ничего не известно.
Мякин попытался объяснить дежурной, что доктор обещал его перевести, но дежурная была непреклонна:
— Про Адмирала у меня указаний не было.
Мякин ретировался на место, дверь закрылась, щёлкнул замок. В палате наступила тишина, и только профессор язвительно заметил:
— Достучались.
Мякин ничего не ответил. До самого ужина пациентов никто не тревожил, и только минут за десять до раздачи вечерних блюд вошедшая дежурная объявила:
— Мякин, собирайтесь.
— Куда? — машинально спросил Мякин.
— Как куда? — удивилась дежурная. — В другую палату.
— К Адмиралу? — переспросил Мякин.
Дежурная пожала плечами и ответила:
— Я точно не знаю, кто он, но точно в… — И она назвала номер другой палаты. — Собирайтесь.
Мякин оперативно собрал вещички, подошёл к двери и, обернувшись, попрощался с остающимися:
— Поправляйтесь и скорее возвращайтесь домой!
Седой угрюмо посмотрел на Мякина и ответил:
— И вам того же. Вспоминайте иногда эту весёлую компанию — может, когда и встретимся.
В другой палате, куда перевели Мякина, всё было как-то не так, как тогда, при тощем. Новый сосед занимал центр всего палатного пространства, а кровать Мякина была задвинута в самый угол, подальше от зарешёченного окна.
— Здорово, матрос! — рявкнул крупный пожилой мужчина в тельняшке. — Заходи, будем вдвоём поправляться.
Моряк встал с постели, уверенно подошёл к Мякину и протянул ему широкую ладонь. Мякин подал ему свою руку. Мякинская рука еле выдержала крепкое рукопожатие.
— Честь не отдаю — фуражки нема, — пояснил моряк и добавил: — Рассказывай: как до такой жизни дошёл?
Мякин положил свои пожитки в тумбочку у кровати и сел.
— А вы, значит, Адмирал? — спросил он моряка.
— Так это значения не имеет, матрос, — ответил моряк. — Здесь мы все равны — хоть адмирал, хоть матрос. Всем клизмы вставляют одинаково. — Моряк громко расхохотался от своей шутки и спросил: — Давно здесь харчуешься?
— Третий день, — ответил Мякин.
— Так ты, как и я, салага? Ну что ж, будем знакомы. — И моряк назвал свою фамилию. Мякин назвал свою.
— Ты вот что, матрос Мякин, не тушуйся. Койку твою мы сейчас обустроим. Подсоби-ка. — Моряк схватился за спинку мякинской кровати и выдвинул её из угла, поближе к своей.
— Вот так сподручней будет, — довольный своей работой, заявил моряк. — Как на баке байки травить, — и с шумом уселся на своё место. — Ну давай, давай рассказывай, матрос, как и что?
Мякин не спеша разложил свои вещи и ответил:
— Так нечего рассказывать. Много работал, устал, пропал сон. Вот и всё.
— Так у тебя не по этому… — Моряк щёлкнул безымянным пальцем себе по шее.
— Нет, не по этому, — подтвердил Мякин.
Моряк разочарованно прогудел:
— Работа, значит, достала. Вот оно как бывает!
Мякин кивнул.
— А ты не дрейфь, матрос, — стараясь говорить как можно тише, произнёс моряк. — Тсс! — И он шёпотом добавил: — У меня НЗ есть — заныкано в рундучке. Сейчас поправимся.
Моряк полез в тумбочку, порылся там среди пакетов и каких-то шмоток и, разогнувшись и тяжело вздохнув, пробасил:
— Где-то заныкал, а память уже не та.
Он ещё раз порылся в тумбочке, даже встал на колени.
— Фу ты, чёрт, гром её разрази! — выругался моряк и, тяжело кряхтя, встал с колен. — Как на дно ушла, дьявол её дери! Хотел угостить братишку, а её нет! — Он отчаянно повертел головой и, хлопнув ладонью по лбу, просипел: — Там она.
Моряк сунулся в свою постель, откинул матрац и извлёк из-под него металлическую фляжку. Быстро спрятал её в задний карман широких, явно не больничных брюк.
— Живём, матрос! — обрадованно произнёс он и достал из тумбочки кружку. — Давай, матрос, твою! — Моряк откупорил фляжку
