Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Свет зажигать? – спросил сторож.
На стороже была курточка и джинсы, но во время разговора с нами он извлек откуда-то зеленую форменную фуражку со звездочкой и напялил ее.
– Свет будем зажигать по мере продвижения, – сказал полковник. – Сегодня спектакль был?
– Только утренний, – сказал сторож. – Эпидемия гриппа, понимаете, три исполнителя простудились.
– Когда разошлись актеры и техсостав?
– Ну, в три часа уже никого не было. Нет, Катя Смирнова оставалась еще... Звонила насчет аренды.
– Кто такая?
– Наш администратор.
– Что было потом?
– Потом я заступил.
– И кого увидели?
– Да никого я не видал!
– А что делали?
– Что всегда. Почитал Канта, потом конспектировал Платона. Потом спать лег.
– Про Канта это вы всем проверяющим говорите? – спросил Миша.
Ответ сторожа ему не понравился, может, потому, что он давно не брал в руки Канта и оттого сердился на тех, кто находит время на философию.
– Готовишься в университет? – спросил милиционер.
– Уже выгнали, – ответил сторож.
Сторож мне нравился. Он был человеком независимым.
– Ну пошли, – сказал Миша.
– Куда?
– Гримерные заперты?
– Гримерные заперты, административные помещения заперты – можете проверить: все ключи на доске.
Миша проверил, все ли ключи на месте. Оказалось, что все. Впрочем, это ничего не доказывало.
– Пошли за кулисы, – распорядился Миша.
– А там-то что искать? – спросил сторож.
– Бомжей, – сказал милиционер.
– И охота вам была... – Но сторож уже шел с нами по коридорчику вдоль основного зрительного зала, потом мы прошли узким коридорчиком на сцену.
– Свет! – приказал Миша.
Сторож включил рубильник.
Высоко, под самой крышей, зажглись яркие лампы, но свет их еле достигал пола. За кулисами было гулко, пусто и пыльно. Тянуло холодом.
– Никаких странных явлений не наблюдалось? – спросил Миша.
– Каких странных?
– Посторонних людей, предметов?
– Это спрашивайте у администрации, – сказал сторож. – Мне об этом не сообщают.
Мне захотелось задержаться здесь, посмотреть внимательнее – может быть, остались следы. Надо было взять с собой Егора. Он показал бы точное место перехода между мирами.
Милиционер Миша быстро прошел между висящими декорациями в глубину сцены, оказавшейся громадной, как собор.
Миша нигде не задерживался. Мы с Калерией покорно следовали за ним, полагаясь на его умение ловить злоумышленников.
Либо нюх подводил милиционера, либо в самом деле здесь никого не было, но мы прошли все театральное «Зазеркалье», повернули назад, еще раз обыскали кулисы – никого. Даже я уже встревожился.
И тогда Калерия спросила:
– Вы сегодня не видели в театре девушку... молодую женщину, блондинку, крашеную блондинку двадцати шести лет, зовут Тамарой, очень красивые ноги.
– Красивые ноги? – спросил сторож.
Эти слова были рассчитаны лишь на то, чтобы отвлечь наше внимание. Неожиданно сторож рванулся в сторону и исчез в темноте. Лишь кроссовки шаркнули вблизи – и тишина!
– Это еще что означает? – воскликнула Калерия.
– Вернее всего, это означает, что сторож знает куда больше, чем говорит. И дела вашей Тамары плохи! – ответил полковник.
«Может, он оттуда! – подумал я. – Они заподозрили неладное – наша-то красавица всем, наверное, намозолила глаза. И ликвидировали ее».
– Гарик, не отвлекайся на глупости, – сказала Калерия. – Даже мысленно.
– За мной. На цыпочках! – скомандовал Миша. Профессиональная интуиция ему что-то подсказала.
И он кинулся бежать по лестницам, а мы спешили за ним, запыхавшись и разбивая локти и коленки в темноте.
Мы бежали по темному узкому коридору. По сторонам угадывались двери.
И вдруг я увидел – как лезвие раскаленной бритвы, как отрезок молнии – свет из-под одной из дверей.
Миша прыгнул к этой двери, рванул ручку, дверь растворилась.
Тамара сидела на узком кожаном диванчике, поджав ноги.
– Ой! – сказала она.
Мы все ввалились в комнату, но милиционер тут же кинулся в коридор и через несколько секунд втолкнул сторожа.
– Что и требовалось доказать, – произнес он.
– Только без рук! – заявила Тамара. – Аркадий ни в чем не виноват. Он мне помогает выполнять задание.
Рядом с диваном стоял низкий столик. На нем две бутылки пива, открытые, пустые, два стакана и что-то в рваной яркой иностранной упаковке.
– Ну, слава богу, – сказала Калерия, садясь на диванчик рядом с Тамарой. – Меня уже ноги не держат.
– А чего такого? – Тамара была растрепана даже больше, чем в обычной жизни. Я подумал, что она старалась быть похожей на сторожа Аркадия.
– Вы о Канте разговаривали? – спросил полковник Миша.
– Да вы что! – возмутилась Тамара. – Я же говорю, что я здесь на задании. А ваш Кант сюда даже не заходил.
Полковник Миша был молод и в штатском, потому Тамара не смогла оказать ему всего уважения, которое положено полковникам.
– Я думаю, что я вам больше не пригожусь, – сказал Миша.
И удивительно – в голосе его не было упрека.
– Я вас подвезу, – предложила Калерия.
– Нет, спасибо, вам же нужно обсудить результаты задания, – сказал полковник и быстро вышел. Калерия не успела его остановить.
– Мы все морги обыскали, – сказала Калерия. У нее был голос мамы, дочка которой вернулась домой под утро.
– Меня в морг калачом не заманишь, – сообщила Тамара, как всегда не к месту используя народную мудрость. – Скажи, Аркадий, разве мы не работали?
– Мы? – Аркадий удивился. У философов не бывает такой легкости мышления, как у проштрафившихся дочек.
– Только я не ходила в эти пыльные трущобы, – сказала Тамара. – Зачем ходить, если Аркадию все равно надо обходить их дозором?
– И чего же вы искали, Аркадий? – спросила Калерия у философа.
– Чужого мужчину, а разве вы не знаете?
– Горю желанием узнать.
Тамара провела ручкой по волосам и смутилась. Раскрыла сумку, достала щетку и стала приводить себя в порядок, глядясь в круглое зеркальце.
– Тамара предположила, – сообщил нам Аркадий, – что в нашем театре может находиться окно в параллельный мир. Но его сторожит некий человек, чужой для театра, который появляется именно тогда, когда окно должно открыться. Правильно?
– Продолжайте, – сказала Калерия.
– С точки зрения избирательности фатума, – сказал философ, – в том нет ничего интересного и особенного. Я вам должен сказать, что числю себя солипсистом. То есть окружающий мир мне только кажется. Существую в нем только я. Понимаете?
– Чего же не понять? – ответила Калерия. – Это уже со многими случалось.
Философ не уловил иронии и продолжал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Две капли на стакан вина - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Как его узнать? - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Соблазн - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Съедобные тигры - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Прошедшее время - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Глубокоуважаемый микроб - Кир Булычев - Научная Фантастика
- По примеру Бомбара - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Свободные места есть - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика