Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно! — вслух произнес он. — Все эти светящиеся, все эти черные юэры и абаасы — это те самые люди, те самые подполы и майоры, которые много лет назад ушли через переход на другую планету! А выглядят они так, потому что демоны, которыми они одержимы, перестроили их организмы под условия той планеты! Твою мать!
От новизны мысли он буквально сел на пятую точку ровно на том месте, где эта идея застигла его врасплох.
— Они вернулись! А мы их начали убивать… Или? Они ведь напали первыми? Нет. Все было не так? Я не видел, что произошло на алтаре, когда мы с Юриком бежали от чокнутых «рыбаков». Если «рыбаки» начали их расстреливать при появлении, то неудивительно. Но ведь черные нападали на нас первыми? Или… Ничего не понимаю. А Савельев, выходит, просто вернул своих людей обратно? И если бы не Юрик с его мистикой, все могло бы… И не Моня с его похотью…
Рогозин замолчал, немного ошеломленный своим открытием.
Он не мог сообразить — что ему делать теперь, когда очевидная истина открылась перед ним во всем своем безумии.
Рогозин поднялся с земли, кое‑как взобрался на высокий утес над рекой и расположился под сосной. Вид открывался чудесный, величественный, но немного хмурый. Солнце пробивалось на землю сквозь редкие прорехи в облаках световыми столбами, шумела река и на много верст вокруг всю землю покрывал первозданный лес.
— Представляю, — пробормотал Виктор, доставая из рюкзака уже опротивевшую ему пастрому, — Гагарин приземлился, а ему в лоб из ружья. Обидно, должно быть. Но почему Савельев‑то ничего никому не сказал?
— Я бы мог вам все рассказать, но кто бы мне поверил, — раздалось над головой. — Что за дерьмом от тебя воняет? Медвежьим, что ли? От Атаса прячешься? Зря. Убили моего Атаса мои бывшие сотрудники. Там, в пещере и убили. Зря ты дерьмом измазался.
Рогозин не испугался — теперь он уже вообще ничего не боялся.
— Здравствуйте, Ким Стальевич, — даже не поворачивая головы, сказал он. — Кушать хотите?
— Нет, Виктор, спасибо, — отказался бывший начальник и встал перед Рогозиным, загородив всю панораму. — С едой у меня все хорошо. У меня с лодками плохо — гроза утащила все. А резиновая соседская оказалась прострелена в двух местах. Так что вот, пришлось выбираться на своих двоих.
— И куда вы теперь?
— За тобой иду. Помощь мне твоя нужна. Никого ведь больше не осталось.
— Все погибли?
— Да, Виктор. И мне их искренне жаль. Там были не самые плохие люди. Борисов, Перепелкин, Андреевна. Светлая память. — Савельев присел на трухлявый пенек, но неудачно, потерял равновесие и, неловко взмахнув руками, упал на травянистую почву. — Вот ведь не везет! С демонами не шутят, Вить. До какой‑то поры их можно контролировать, но если он чувствует реальную угрозу, то начинает все делать сам. А убить его, как ты уже знаешь, очень трудно.
— В чью голову вообще эта идея пришла — делать людей одержимыми?
Этот вопрос сильно заботил Рогозина и почему‑то ему казалось, что узнав на него ответ, он поймет что‑то важное.
— Отец Арсений. Хороший был человек. Давно это было. Отец Арсений долгое время изучал бесноватых, — Савельев как будто бы и не старался ничего скрыть, наплевав на подписки и секретность. — Он бы тебе все это во всех подробностях рассказал, любил старик языком помолоть, но, к сожалению, он умер в пятьдесят шестом. А началось все это еще при царе — батюшке, когда отец Арсений проводил обряды экзорцизма. Он заметил, что одержимые не одинаковы. Одни боятся креста, другие нет, с одними можно разговаривать, с другими — нет. Изучал труды отцов церкви, но ничего внятного на эту тему не нашел. Долго рассказывать. Лет за тридцать ему удалось систематизировать каким‑то образом всю эту адскую иерархию и он пришел к выводу, что все зависит от того, какие бесы терзают душу несчастного. В тело плохого христианина никогда не вселится какой‑нибудь индуистский божок, равно и как наоборот — Вельзевулу не нужны души почитателей Кали, они в его понимании и без того уже прокляты. И только атеисты открыты всем духам. Такой вот у нас с тобой бонус.
— И что было дальше?
— А дальше он с одобрения на самом верху создал целый закрытый институт, который пытался приспособить открытый им феномен для службы всепобеждающему учению Маркса — Энгельса. Ну, знаешь, неутомимые труженики, непобедимые солдаты… Этнографы, монахи, мистики, маги — всем у него дело нашлось. У немцев был Аненербе, а у нас — епархия отца Арсения. Потом уже в полном составе здесь оказались, когда здесь научились пространство пробивать.
— А вы?
— А мы с братом…
— С Железноногим?
— С Железноногим? Да, — хохотнул Ким Стальевич. — С Виленом. Он Железноногим стал после неудачного эксперимента с одержимостью. Мы с ним — потомки шаманов. Правда, не здешних, а карельских. Отец Арсений нашел нас в середине тридцатых и привлек к работе. Я постепенно до его заместителя вырос, а Вилен так и остался мальчишкой на побегушках. Ему все хотелось своими руками потрогать. Дотрогался…
— Так сколько же вам лет? Вы что, вечный? — Рогозин недоверчиво улыбнулся.
— Много, Вить, очень мне много лет. Столько не живут. Понимаешь, какое дело, я ведь тоже одержим. Мелким бесом. Он меня и латает, понимаешь? Так‑то, молодой человек.
Рогозин задумался. Информации было слишком много, он не успевал ее принять, переработать и усвоить. И вопросы — вопросы, вопросы один за другим рождались в голове, забывались и заслонялись новыми.
— Я присматривал за этим местом, — продолжал исповедоваться Савельев. — За порталом. Каждый год собирал экспедицию, приглядывался к изменениям здешним. А потом Вилен уговорил меня приехать и попытаться наладить с теми, кто ушел, контакт. Да я и сам хотел. Как видишь, у нас все получилось. Почти все. Не было бы истории с Моней, глядишь, и обошлось бы. Такие дела.
— И как человеку стать одержимым?
Савельев посмотрел на Рогозина так, будто впервые увидел.
— Зачем вам это, юноша?
— Интересно.
— Ну послушай, если интересно. Чтобы стать одержимым, человеку нужно умереть.
Савельев замолчал, задумчиво глядя в серую даль.
— Сначала, конечно, нужно провести определенный обряд, — поправился он. — А потом человек должен умереть. И в те несколько минут, которые доктора называют клинической смертью, в тело входит призванный демон. Лучше, если это будет якутский демон — с ними можно договариваться и потом без труда избавиться от них. Без своего Улу Тойона они не так сильны, как какие‑нибудь христианские или там индуистские. Собственно, за этим я к тебе и пришел.
Рогозин даже немного отодвинулся в сторону:
— Вы хотите сделать меня одержимым?
— Тебя? Нет, что ты! — засмеялся Ким Стальевич. — Меня! Мне нужен сильный демон, чтобы я мог уйти отсюда к ним. Они вернулись обратно. Теперь, наверное, навсегда. И мне нужно с ними. Но мне нужно, чтобы кто‑то проконтролировал мое превращение и проследил, чтобы я ушел правильно, понимаешь? Обряд уже проведен. Юэр здесь, рядом. Он только и ждет, когда мое тело ослабеет настолько, что он сможет проникнуть. Все, что тебе нужно сделать — выстрелить в меня. В нужное место, чтобы я кончался очень долго. Я, наверное, малодушен, но не могу на себя руки поднять…
— А ваши друзья? Им же человека убить, что два пальца…
— Они ушли отсюда. Да и будь они здесь, не стали бы этого делать. Они уже не совсем люди, даже мне их подчас трудно понять. Я спросил и мне ответили — нет. Но мне нужно туда, к ним. И поэтому я надеюсь на твою помощь.
— И юэр вселится в любое мертвое тело?
— Да, если тело даст ему хотя бы минуты четыре на адаптацию. Если умрет раньше — ему придется уйти.
Рогозин понимающе покивал:
— Нужно, чтобы вы умирали долго?
— Нет, что ты! Нужно чтобы я…
Сказать Ким Стальевич ничего не успел: сначала его голова раскололась на тысячу частей и брызнула во все стороны мелкими каплями и обломками, а затем раздался выстрел.
Рогозин схватился руками за свое окровавленное лица, протер глаза и уставился на безголовый труп Кима Стальевича. Ему было ясно, что никакому юэру вселиться в это тело уже не удастся.
— Получай, сука! — выругался поднимающийся с колена Геша, переломил ружье и выбросил гтльзу. — Я его от самого лагеря вел. Осторожный, сука.
— Ты что сделал?! — Рогозин не мог поверить в произошедшее. — Ты… как ты… Козел!
Он встал на ноги и, сжимая в руках тесак, двинулся к Геше.
— Я тебя сейчас…
— И на тебя патроны меня найдутся, — прошипел Геша. — Я тебя сразу раскусил, что казачок ты засланный. Как жареным запахло — свалил, мразота! Сейчас я тебе…
Договорить он не успел — звонко клацнул боек, вышла осечка, а второго шанса Рогозин ему давать не собирался: тесак вонзился в загорелую руку Геши. Громила заорал раненным медведем, отбросил изменившее ему ружье, выхватил из кармана нож Юрика и бросился в бой.
- Чистое Небо - Сергей Кочеров - Боевая фантастика
- Z.O.N.A. АТРИум - Дмитрий Матяш - Боевая фантастика
- Мы - сталкеры. Загадки Зоны (сборник) - Александр Шакилов - Боевая фантастика
- Охотник: Замок Древних. - Андрей Буревой - Боевая фантастика
- Испивающие Души - Бен Каунтер - Боевая фантастика
- Мир Отражений - Олег Короваев - Боевая фантастика
- Последний день может стать первым - Стас Северский - Боевая фантастика
- Стажер - Дмитрий Дашко - Боевая фантастика
- Проповедь в аду - Олег Рыбаченко - Боевая фантастика
- В поисках утраченного - Владислав Глушков - Боевая фантастика