Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В качестве легенды мы сослались на некоего человека, который якобы проявлял повышенный интерес к офицерам, испытывавшим некоторые временные финансовые трудности. Незаметно подсунув ему эти сведения, мы хотели понаблюдать за его дальнейшими действиями. Легенда сработала неплохо: мы не только беспрепятственно получили необходимые документы, но и обошлись без пересудов.
Теперь надо было достать подходящий фотоснимок Пам, невесты майора Мартина. Мы попросили нескольких самых красивых девушек различных отделов предоставить в наше распоряжение свои фотокарточки, среди которых будут положены для опознания два фотопортрета подозрительных лиц – в ходе будто бы намечавшегося дознания. «Свидетель» происшествия должен будет опознать ту личность, которую он заметил. В результате у нас оказалась целая коллекция отличных фотоснимков. Отобрав подходящий, мы возвратили все остальные их владелицам. Изображенная на фото девушка работала в министерстве сухопутных войск и имела допуск к секретным материалам. Поэтому мы сказали ей, что ее фотокарточка необходима для представления в качестве фиктивной невесты одного человека, задействованного в некой операции. Она без долгих раздумий дала свое согласие.
Никто из нас не смог бы написать любовное письмо, да еще от девушки. Требовался подходящий «автор». И мы попросили одну из девушек нашего управления найти кого-либо из своих подруг. Она выполнила нашу просьбу, но не назвала имени женщины, написавшей два великолепных письма, которые майор Мартин взял с собой в дальнюю дорогу. Я настоял на том, чтобы первое письмо было написано на почтовой бумаге моего шурина с типично английским адресом, который должен был произвести на немцев соответствующее впечатление. Вот оно:
«Менор-Хаус
Огборн-Санкт– Георг
Марльборо, Уайтшир.
Телефон: Огборн-Санкт-Теорг 242
Воскресенье, 18
Любимый, считаю, что провожать таких людей, как ты, на перроне вокзала довольно прискорбное удовольствие. Ведь отходящий поезд может внести в нашу жизнь нечто неожиданное, и ты будешь пытаться всеми силами, но, к сожалению, бесполезно, исправить положение. При этом не поможет даже то, что еще пять недель тому назад приносило столько радости. Прекрасный золотой день, который мы провели вместе!.. Я знаю, что уже все сказано, но тем не менее: если бы время остановилось хотя бы на минуту! Но это нереально. И я говорю себе: «Держись, Пам, и не будь маленькой глупой идиоткой».
После получения твоего письма мне стало значительно легче. Но у меня вызывает страх – не сумасбродство ли это? – ведь сказанное тобою обо мне я считаю преувеличением, и ты это скоро заметишь.
Эти выходные дни я провела здесь, в таком чудесном уголке, вместе с маменькой и Джейн. Они относятся ко мне с полным пониманием, но мне без тебя скучно и грустно, что не выразишь словами. Мечтаю, чтобы скорее наступил понедельник, и я смогу возвратиться к своему точильному камню. Ну не идиотизм ли это!
Билл, любимый, дай мне немедленно знать, прояснился ли твой вопрос и можем ли мы строить какие-нибудь планы. Пожалуйста!!! Не разрешай им вот так просто послать тебя к черту на кулички – так, как они это обычно делают, ныне тем более, когда мы нашли друг друга! Думаю, что я того не вынесу.
Любящая тебя
Пам».
Следующее письмо было написано на обычном листке бумаги, которую используют в учреждениях. Конец его был скомкан. Видимо, к себе возвратился «кровавый пес» – ее шеф, и она поспешила закончить свою послание:
«Среда, 21 апреля
«Кровавый пес» покинул свою конуру на полчаса, так что я смогу использовать то время, чтобы нацарапать тебе пару слов. Твое письмо пришло сегодня утром, как раз тогда, когда я убегала на работу, и, как всегда, с большим опозданием. Твои письма столь чудесны! Но что означают твои намеки о том, что тебя ожидает? Они все же хотят тебя куда-то послать… Конечно, я не скажу никому ни слова о том, что ты мне рассказываешь, – я такого себе никогда не позволяю, – но ведь поездка-то не за пределы страны? Я этого не хочу, просто не хочу, так им и скажи! Дорогой мой, зачем мы познакомились в самый разгар войны – глупее этого люди сделать ничего не могут… Если бы не эта война, то мы, пожалуй, уже поженились бы и бегали сейчас по магазинам в поисках занавесок и тому подобного. И мне не приходилось бы торчать в этой конторе и печатать целыми днями идиотские бумаги. Я знаю абсолютно точно, что бесполезная работа, которую я здесь выполняю, ни на минуту не укорачивает войну…
Дорогой Билл, я так восхищаюсь своим кольцом – оно просто великолепно!.. Ты знаешь, как я люблю бриллианты – просто не могу не смотреть на него снова и снова.
Сегодня вечером я собираюсь пойти на довольно одиозные танцульки вместе с Джокой и Хазелью. Они пригласили и своего знакомого – ты же знаешь, какие у них друзья. У парня – маленькое адамово яблоко и выбритая до блеска лысая голова. Я – неблагодарная скотина. Разве не так? Скажи мне, пожалуйста, об этом!
Дорогой мой, а ведь следующее воскресенье и понедельник у меня свободны. Это из-за Пасхи. Я конечно же поеду домой. Если только сможешь, приезжай. Но если ты не сможешь выбраться из Лондона, то я удеру из дома, и мы вместе проведем чудесный вечер… Между прочим, тетя Марианна сказала, чтобы я пригласила тебя к ней на ужин, когда в следующий раз буду в ее краях. Думаю, однако, что торопиться с этим пока не будем?
Идет «кровавый пес». Самые наилучшие пожелания и поцелуй
от твоей
Пам».
Мы посчитали, что письма эти просто идеальны и как нельзя лучше подходят для наших целей.
Но прежде чем доверить их майору Мартину, мы приняли кое-какие меры предосторожности. Бумаги я поносил несколько дней в своих карманах, чтобы придать им надлежащий вид. Что же касается любовных писем, то одно из них, как я уже упоминал, было написано на простой бумаге. Их, видимо, перечитывали по многу раз, и они не могли быть в безупречном состоянии. Их нельзя было комкать и снова разглаживать, как кое-кто предлагал, да и майор вряд ли стал бы их небрежно мять. И я стал проделывать то, что, скорее всего, делал бы он: раскрывал и снова клал письма в конверты. Более того, я осторожно тер их о свою одежду, чтобы придать им зачитанный вид…
3 мая мы получили радиограмму от нашего военного атташе из Мадрида. Труп майора Мартина был обнаружен 30 апреля 1943 года неподалеку от Хуэльвы и там же предан земле.
ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ «ОВЕРЛОРД»
(Статья из журнала «Арми тайме»)
Почти перед каждой операцией союзных войск в Европе в период Второй мировой войны осуществлялись соответствующие подготовительные мероприятия, преследовавшие цель дезинформировать противника о времени и месте ее проведения. Меры дезинформации перед началом крупнейшей высадки войск союзников в Нормандии – операции «Оверлорд» (повелитель) – включали в себя целую серию обманных маневров.
В мае 1944 года в Гибралтар прибыл высокопоставленный представитель английского правительства на личном самолете британского премьер-министра. Крючковатый нос, проницательные глаза и военная выправка прибывшего выдали сразу же встречавшему его почтенному караулу на крошечном аэродроме, что это был не кто иной, как фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери. Можно было предположить, что он прибыл для проведения срочной инспекции, а возможно, и для того, чтобы лично руководить вторжением союзных войск на континент через территорию Франции, а то и Испании. Он сердечно ответил на приветствия и тут же юркнул в автомашину оливково-зеленого цвета. По пути к дому генерал-губернатора, так называемому конгрессу, полководец высунул голову из окна автомашины, чтобы отвечать на восторженные приветствия гарнизона.
Старый добрый Монти!
Появление фельдмаршала конечно же не укрылось от глаз одного из испанских жителей «скалы», известного английской секретной службе агента-двойника. Как и ожидалось, тот не теряя времени доложил своему немецкому руководителю о появлении на британском средиземноморском опорном пункте высокопоставленного посетителя.
Его визит подтолкнул генеральный штаб в Берлине к выводу о необходимости продолжать дислокацию семи немецких дивизий в Южной Франции. И это несмотря на тревогу фельдмаршала Эрвина Роммеля, который находился на побережье канала Па-де-Кале и требовал подкреплений. Неизвестно ведь, какие цели преследовал Монти своим визитом в Гибралтар.
Фельдмаршал Герд фон Рундштедт, командовавший Западным фронтом, был одним из немногих, кто считал появление Монтгомери на Гибралтаре трюком. Но даже и ему не пришла в голову мысль, что визитер вовсе не Монтгомери.
Человек в фельдмаршальской форме был всего лишь его дублером – капитаном Майрихом Эдвардом Джеймсом, начальником финансовой службы одной из частей королевских сухопутных войск. Его в свое время «обнаружили», когда он исполнял роль Монти в одном из спектаклей армейского театра в Ляйсестере.
- «Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945 - Вольф Аакен - О войне
- Житейская правда войны - Олег Смыслов - О войне
- Присутствие духа - Марк Бременер - О войне
- Скаутский галстук - Олег Верещагин - О войне
- Здравствуй – прощай! - Игорь Афонский - О войне
- Исповедь тайного агента - Шон Горн - О войне
- Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол - Биографии и Мемуары / Военное / Поэзия / О войне
- В начале войны - Андрей Еременко - О войне
- Атаманова казна - Алексей Полилов - Исторические приключения / Классическая проза / О войне
- Десантура - Алексей Ивакин - О войне