Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она с умилением наблюдала за Альбертом, когда тот, посадив на каждое колено по ребенку, играл на органе или мастерил какую-нибудь штуковину для первоапрельского розыгрыша. Она без всяких стенаний переносила свою четвертую беременность и по-прежнему была полна сил и энергии. «Складывается впечатление, что эта удивительная женщина просто семижильная!» — воскликнула как-то леди Литтлтон, гувернантка королевских детей.
После возвращения Альберта из Кобурга траур при дворе практически сразу же был снят, поскольку Виктория пожелала увидеть представление труппы Барнума с участием «генерала-карлика» по прозвищу Том-с-Пальчик. Эта суперзвезда американского цирка как раз находилась на гастролях в Лондоне. В один из вечеров Барнум вывесил на дверях Египетского зала огромный плакат: «Сегодня наш цирк закрыт в связи с тем, что генерал Том-с-Пальчик по приказу Ее Величества отбыл в Букингемский дворец».
Виктория приняла артистов в галерее Ватерлоо. Генерал поклонился и поприветствовал присутствующих, пропищав своим тоненьким голоском: «Добрый вечер, дамы-господа», что заставило благородную публику покатиться со смеху. «Пародия на Наполеона вызвала всеобщее веселье, за ней последовал показ греческих статуй, а затем генерал исполнил матросский танец и спел множество своих коронных песенок» — можно было прочитать на следующий день в «Court Circular»[37] — рубрике, ежедневно публикуемой в «Таймс». Уход спиной вперед, как это предписывалось протоколом, дался крошечному Тому-с-Пальчик не очень легко. «Нам нужно было пройти достаточно большое расстояние вдоль всей галереи, и каждый раз, когда генерал замечал, что сбился с шага, он бегом возвращался на несколько метров, чтобы вновь начать пятиться», — вспоминал Барнум. Придя в возбуждение от шума и смеха, собачонка королевы бросилась вдруг к «генералу-карлику» и принялась трепать его за штаны, а он пытался отогнать ее своей тросточкой, и это еще больше позабавило публику.
Том-с-Пальчик был приглашен во дворец второй раз, чтобы дать представление в желтом салоне для королевских детей. «Наследный принц выше меня, сам же я ощущаю себя таким же высоким, как любой другой человек», — остроумно и очень кстати заявил он, что очень понравилось королеве. Ее так забавляли грубоватые шутки этого маленького человечка, что она пригласила его во дворец еще и в третий раз. И преподнесла ему в подарок золотой футляр для карандашей. А Барнум получил три кошелька, которые должны были компенсировать его потери из-за отмены представлений в Египетском зале. Он рассыпался в благодарностях. Три приглашения в Букингемский дворец сделали американца любимцем лондонской публики.
Между тем череда балов, праздников и государственных визитов не прерывалась. Пышные празднества, устраивавшиеся английским королевским двором, не имели себе равных, и Альберт упивался ролью хозяина дома. Визиты именитых гостей сопровождались военными парадами и протокольными мероприятиями, которые продумывались Викторией до мелочей.
Самым неприятным для супругов оказался визит короля Ганновера, прибывшего на крестины маленькой Алисы, чьим крестным он стал. Жуткий дядюшка устроил скандал, едва подъехав в фиакре к месту церемонии «как раз вовремя, чтобы оказаться среди опоздавших», — писала Виктория Леопольду. К завтраку он выходил именно в тот момент, когда королева вставала из-за стола. А на свадьбе своей племянницы Августы Кембриджской, состоявшейся через неделю после крестин Алисы, герцог чуть не подрался с Альбертом.
Король Ганновера всей душой презирал этого младшего отпрыска династии Кобургов, которого по-прежнему называл не иначе как «Картонное высочество». Когда свадебная процессия двинулась к дверям церкви, он попытался оттеснить принца от Виктории, чтобы самому встать рядом с ней, но Альберту удалось одним движением локтя отбросить его на три шага назад. Та же сцена повторилась и в самой церкви, когда пришло время свидетелям расписываться в регистрационной книге. Королева быстро обогнула стол и протянула Альберту перо, которое пытался выхватить у нее из руки король Ганновера.
А еще дядюшка потребовал, чтобы ему возвратили принадлежавшие принцессе Шарлотте фамильные драгоценности. Именно ганноверцы привезли их в Лондон, когда взошли на английский трон. Но у Виктории не было никакого желания расставаться с этими сокровищами. «Она вся увешана моими бриллиантами», — без устали твердил противный старик на всех приемах.
А вот милейший король Саксонии был, напротив, идеальным гостем. Сосед Кобургов и давний друг семьи, он разъезжал по всему королевству, самостоятельно решая, в каких замках благородных лордов ему останавливаться и какие посещать заводы, с которых он возвращался в полном восторге. В один день с ним в Англию прибыл русский царь в своей меховой шубе и шапке. Сорокавосьмилетний Николай I взошел на престол в 1825 году, унаследовав его после своего брата. При росте в сто восемьдесят пять сантиметров ему пришлось согнуться пополам, чтобы поцеловать королеву, пребывающую на седьмом месяце беременности. «Это весьма импозантный мужчина и до сих пор еще очень красивый. У него великолепный профиль, благородные и изящные манеры. Он очень учтив, и его учтивость почти нагоняет робость из-за избытка комплиментов и других знаков внимания. Но выражение его глаз от этого не становится менее грозным, никогда прежде я не видела ничего подобного. Мне, как, впрочем, и Альберту, он показался не слишком счастливым человеком, которому тяжело и неприятно нести груз его положения и безграничной власти. Он редко улыбается и даже когда делает это, вид у него не становится счастливее». Во время своего первого визита в Лондон, когда он был еще совсем молодым человеком, Николай вызвал там сенсацию тем, что привез с собой свой кожаный тюфяк, набитый соломой, который стелил на походную кровать: «Он не показался мне ни слишком умным, ни слишком эрудированным. Его образованию явно уделялось недостаточно внимания».
Прошлогодний родственный визит королевы к Луи Филиппу в его нормандский замок взволновал царя, собиравшегося воспользоваться ослаблением Османской империи, чтобы вывести наконец свой флот в Средиземное море. Его орлиные очи под седыми бровями без всякого удовольствия наблюдали за тем, как Англия завязывает дружеские отношения с Францией, которую он ненавидел. Он знал, что министры Луи Филиппа с вожделением поглядывают на Египет и Сирию. «Он интересуется лишь политикой и военными вопросами. И с презрением относится к искусству и другим удовольствиям, скрашивающим нашу жизнь», — с сожалением отмечала Виктория.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- 100 знаменитых американцев - Дмитрий Таболкин - Биографии и Мемуары
- Черчилль и Гитлер - Эндрю Робертс - Биографии и Мемуары
- Конан Дойл - Максим Чертанов - Биографии и Мемуары
- Генрих V - Кристофер Оллманд - Биографии и Мемуары / История
- Филипп II, король испанский - Кондратий Биркин - Биографии и Мемуары
- Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII - Стефан Кларк - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Московский проспект. Очерки истории - Аркадий Векслер - Биографии и Мемуары