Все мысли о Квентине вылетели у меня из головы, когда мы доехали до Пресидио-Хайтс. Машина въехала на территорию и припарковалась. Босиком я соскользнула на гравий и прислушалась к тихому, приятному голосу Кассиана, который благодарил водителя пятидесятидолларовой купюрой. Кассиан щедро давал чаевые водителям, персоналу отеля и всем, кто держал для него двери открытыми.
Кассиан дружески помахал водителю. Он мог быть привлекательным или угрожающим, в зависимости от компании. В присутствии коллег—помимо Квентина—он излучал обаяние. Я завидовала его способности завоевывать людей.
Но как только ворота закрылись за Лексусом, он перестал улыбаться. И нацелился на меня.
— Ты в порядке?
— Да. Просто какой-то глупый парень, — я указал на его куртку, испачканную алыми пятнами. — Я испортила тебе костюм.
— Меня не волнует одежда.
Он последовал за мной в сторону дома. Я схватила садовый шланг и обрызгала руки и ноги.
— Ну хотя бы смывается.
Мои волосы были в беспорядке. Я намочила их, молясь, чтобы с ними ничего не случилось, краска соскользнула с моих волос и растеклась по кирпичной дорожке.
— Интересно, против чего протестовал этот парень? Против детей? Достижения в медицине? Может быть, ему не понравилось мое платье. Не могу сказать, что виню его, мне оно тоже не очень понравилось, — я одарила Кассиана ухмылкой, на которую он не ответил.
Его поднимающаяся и опускающаяся грудь была единственным признаком жизни.
— Ты в порядке?
— Я зол, — проворчал он.
— На меня?
— На твоего гребаного отца. Я сказал, что нам нужен большой периметр. Уровень защиты. Больше телохранителей. Он отмахнулся от моих опасений, и в результате на тебя напали. На тебя. А не на него.
От мучительного взгляда Кассиана мне стало больно. Мои чувства к нему росли, но я не могла понять, чего он хочет.
— Все в порядке. Я в порядке.
— Нет, это не так.
— И что же мне теперь делать? Плакать? Я много плакала, и мне это надоело. Господи, как же мне надоело стараться. Знаешь, что беспокоит меня больше, чем эта дурацкая краска? Это я не принадлежу к этой семье. Вообще никак.
— Ты просто не хочешь общаться с кучкой сопляков из трастовых фондов.
— Да, — я старалась сохранить серьезное выражение лица, но мои губы дрожали. — Кого, черт возьми, я обманываю? — я закатала рукава и засмеялась, глядя на свое забрызганное платье. — Это не я, Кассиан.
— Ты совсем не похожа на него.
Невозмутимая подача Кассиана и его жестокая точность ударили меня в живот. Мой желудок сжался, когда образы, которыми я искушала себя, фальшивые празднования Дня рождения и Рождества, вспыхнули пламенем. У нас с папой никогда не сложатся полноценные отношения. Я то появлялась, то исчезала с его предвыборных мероприятий, но не была частью его жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В горле у меня застрял комок, и я направилась к раздвижной стеклянной двери. Кассиан схватил меня за руку и развернул.
— Я тебя не оскорбляю. Это чистая правда. Я слишком уважаю тебя, чтобы лгать, и это все равно не поможет, — Кассиан сократил расстояние, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. — Ты — не он. Тогда какого хрена?
— Он мой отец.
— Монтгомери ужасно с тобой обращается. Он заставляет тебя чувствовать себя дерьмом, и он убедил тебя, что ты недостаточно хороша, потому что он сам ублюдок, — Кассиан издал презрительный звук. — Да пошел он к черту. Ты мне нравишься такой, какая есть. Ты ставишь счастье каждого выше своего, даже с людьми, которые ничего для тебя не значат. Ты не понимаешь, насколько это необычно.
Слезы текли по моим щекам, и его большие пальцы ловили их мягкими движениями.
— Правда?
— Да. Я мог бы потратить сотню жизней на поиски и никогда не нашел бы такую девушку, как ты.
Я не знала, что сказать. Слова казались недостаточными для того, что он сказал.
— Почему ты притворяешься бесчувственным?
— Я не притворяюсь.
— Еще как. Это сбивает с толку. Ты… ты не можешь говорить такие вещи и ожидать, что я не буду…
Не буду желать большего.
Я закусила губу. Если я закончу эту фразу, он закончит нашу короткую интрижку, разорвет свой контракт, и я больше его не увижу. От этого у меня свело живот.
Что я буду делать, когда он уйдет?
У меня защипало глаза, когда я представила себе жизнь без Кассиана. Я не могла смотреть на гостевой домик без боли в груди. Мой пульс подскочил, когда он улыбнулся, а когда прикоснулся, я растаяла в луже и превратилась в заикающееся месиво. Все мое тело болело за него. Он не чувствовал того же, и я страдала, когда он напоминал мне о своем безразличии.
Мне нужно уйти самой.
— Тебе нужно больше, — на его лице отразилось понимание, а затем тяжелое смирение. — Но я не могу дать тебе этого, Рейн.
— Ты просто не хочешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это не имеет никакого отношения к тому, что я хочу… куда ты идешь?
Я схватилась за ручку двери.
— Я больше не могу. Извини.
