рюкзака появилась сначала белоснежная мордочка с ушками, затем любопытный нос, а за ним и весь щенок. Чисто белый, красивый, маленький самоед.
— Вот, друга тебе привезли, а то совсем одичаешь тут, — улыбнулся Илья.
— Нравится? Это я выбирала, — забеспокоилась Лера, так как Афанасий стоял как столб и смотрел на маленькую собаку с таким выражением, словно призрак увидел.
— Дед, ты чего?
Афанасий встряхнулся и потянулся руками к щенку, сгреб себе, прижал к груди. Затем распахнул тулуп и засунул внутрь.
— Большой хоть будет? — проворчал дед, а у самого глаза на мокром месте. — А то у меня тут… Медведи…
— Большой, — заулыбался Илья. — Я имя ему дал, ты уж не серчай. А то пока добрались, сколько времени прошло, а мохнатый без клички.
— И… Какое? — с паузами, словно выдавливая из себя слова, спросил Афанасий.
— Хан его зовут, — снова обняла деда вместе со щенком Лера. — А пойдемте в дом, а то я замерзать начала. А завтра папа с Георгом прилетят. Я тебе такой стол накрою, деда, что пальчики оближешь.
— Сама что ли готовить научилась? — проворчал Афанасий, пока они шли к дому, проваливаясь в сугробы, а Илья завел снегоход и уехал вперед к сараю.
— Частично, — засмеялась Валерия. — Ты не рад, что мы к тебе вот так без приглашения?
— Конечно, не… — собирался уже ответить Афанасий в своей привычной манере, но остановился напротив Леры и посмотрел ей в глаза. — Очень рад, внучка.
— Вот такие вот у нас приключения, дед, — рассказывал Илья, когда все уже сидели за столом, на который старик вытащил, наверное, все свои запасы.
Тут и тушеная оленина с картошкой, вяленое мясо, моченые яблоки, капуста с брусникой, ну и, конечно, самогон. Илья с дедом потягивали привезенный коньяк, а Лера морщилась от заваренного Афанасием любимого чая. Щенок, разморенный теплом, спал у ног Афанасия, уткнувшись мордочкой в его меховые чуни.
— Так что судить получилось некого, — продолжал Илья. — Быстрицкий разбился насмерть, пока уходил от погони. Хабарина взяли на следующий день, но до суда он не дожил. Отпустили под залог, когда он во всем признался, а дома сердечный приступ и всё.
— Значит, банальная месть, — почесал свою бороду дед.
— Ага, покоя ему не давало благополучие Княжина, да и Лерка в свое время подтолкнула сама не зная сына Хабарина на воровство. Он ее во всем винил, не понимая, что сын его давно уже не человек после всей дури, что принимал в молодости. А еще Алевтина родила дочку, Лера говорит, похожа на Быстрицкого, — морщится Илья.
— Ты сейчас как себя чувствуешь? — посмотрел строго на Валерию дед. — После ранения куда опять понеслась? Да еще в тайгу!
— Ничего со мной не случилось, пуля прошла на вылет, не задела сердце. Не ругай меня, деда, я от Ильи тогда наслушалась, — заулыбалась Княжина.
— Бедовая ты девка, Княжина Валерия, — усмехнулся Афанасий.
— А я уже не Княжина, а Старцева, — гордо произнесла Лера.
— Поженились, значит, — крякнул от удовольствия старик. — Детей надо делать, а не сюда ездить.
— А мы как бы уже, — смутилась Валерия.
— В смысле? — взревел Илья. — Ты сказала, ложная задержка!
— Ну была ложная, а когда на полигоне остановились на несколько дней, я тест сделала, — притихла жена. — Я же знала, что тогда ты меня сюда не повезешь, а нам нужно было Хана определить, пока не вырос.
— Мать моя женщина! — ругнулся Илья. — Иди сюда, чумовая девчонка, выпорю.
Илья потянулся к ней, и довольная Лера скользнула в его объятия.
— А меня теперь нельзя пороть, — усмехнулась она.
— Обратно с отцами на вертолете вернешься, — строго произнес Илья, а Лера согласилась.
— Оба бедовые, — довольно произнес Афанасий, любуясь целующейся парой. — Только беда вас покинула, теперь счастье будет.
— А как же! — засмеялся Илья, целуя свою жену. — Когда любишь, всё получаться по-другому…
Теперь точно всё будет хорошо, заслужили, выжили и выстояли. Пора просто жить, счастливо и в настоящей любви.
