— Я опасаюсь издания ее книги. И не без оснований. — Барыбин выразительно скосил глаза на забинтованное плечо. — Это несколько человек, близких к правительству. При моем содействии была заключена четыре года назад крупная сделка по поставке урана и оружейного плутония в Иран, она имела большой резонанс на Западе. Скандал тогда был удачно погашен в самом зародыше заверениями правительства. Теперь те люди, которые давали согласие на операцию, занимают крупные Должности и не позволят правде выйти наружу, Даже в такой вызывающей сомнения форме, как бульварные откровения второсортной актриски.

— Когда должна выйти книга?

— В начале следующего года. Но теперь они поторопятся, ведь смерть автора позволит сильно взвинтить тираж и будет способствовать популярности книжки. До меня первая волна, поднятая этим камнем, докатилась уже вчера. Я имею в виду взрыв. Но до гибели Евгении еще можно было все спасти — изъять те главы, в которых говорилось о поставках урана и плутония. Тогда, до ее смерти, меня не столько волновала потеря моей коммерческой репутации, перемывание косточек и карикатурный образ на страницах этой книги, сколько потенциальная возможность очутиться на том свете из-за вот этих тетрадок, наполненных самым отборным ядом, по сравнению с которым даже яд кураре показался бы легким слабительным!

Барыбин еще не потерял способности шутить — его мужество в ситуации, когда он висел на волосок от смерти, с одной стороны, и на волосок от тюрьмы — с другой, вызывало уважение.

— И вы воспользовались помощью специалистов?

— Вы имеете в виду наемных убийц, киллеров? — лиловым обескровленным ртом улыбнулся Барыбин. — Скажу вам как на духу. Я не раз думал об этом. Сначала мне не позволили прибегнуть к этому безотказному средству какие-то остатки совести и остатки порядочности, а потом… Потом было уже поздно. Конечно, я мог нанять людей, которые вскрыли бы квартиру, перевернули в ней все вверх дном и разыскали бы эти тетради. Но в то время, когда такой метод был еще эффективен, я не мог оценить всей грозящей опасности. Понадеялся на то, что она побоится замахиваться на влиятельных людей. А когда понял, что она решилась на все, то было уже поздно — Евгения передала часть рукописи в «Бест бук», и даже ее смерть ничего не могла бы изменить в сложившейся ситуации. Напротив, ее смерть стала для меня еще более невыгодной — поскольку ускорила бы выход книги. Только ее добровольное согласие могло спасти меня или хотя бы облегчить мою участь. Его-то я и пришел добиваться в тот день. В день ее смерти…

Барыбин замолчал, морщась, потянулся к стакану с водой, сделал несколько крупных глотков и обессиленно откинулся на подушку. Часы с золоченым купидоном захрипели, заскрипели и начали бить, медленно, неровно, старчески подкашливая и шипя.

— Я пришел к ней, — глубоко вздохнув, как будто готовясь уйти под воду, продолжал Барыбин. — Она не хотела впускать меня в квартиру. Сказала, что ждет кого-то, что нам давно уже не о чем разговаривать. Я настаивал. Пытался пройти мимо нее. Она отпихивала меня руками, ругаясь, как уличная торговка. Создалась глупейшая ситуация. Наш скандал могли увидеть соседи, могли услышать совершенно посторонние люди. Я с силой оттолкнул ее и прошел в спальню. Сел на кровать и твердо сказал, что не уйду без ее положительного решения.

«Хорошо же, — сказала она. — Раз так, я тоже буду действовать силой». И вышла из комнаты.

Я продолжал сидеть.

У нее был небольшой пистолет, браунинг. Дамский, крошечный, почти игрушечный. Она купила его, когда мы только поженились, и часто носила в сумочке, довольная тем, что у нее есть средство защиты. Я сам учил ее стрелять, чистить, заряжать оружие. Иногда за городом мы уходили в глубь леса и стреляли по воронам и галкам. Евгения стреляла очень метко, у нее была твердая Рука прирожденного стрелка, и даже такой пистолет был в ее руках грозным оружием.

Я сидел на постели, схватившись руками за голову. Послышались ее шаги. Потом раздался щелчок взведенного курка. Я поднял голову. Прямо на меня смотрело черное дуло браунинга.

«Пошел вон отсюда», — сказала она с такой злостью, что я понял: ей ничего не стоит разрядить пистолет прямо мне в лицо.

«Послушай, — примирительно сказал я. — Ты ведешь себя как ненормальная. Я не отниму у тебя много времени. Давай поговорим».

Ее лицо было бледно от бешенства, руки дрожали. Я испугался, что она не справится с собой и нечаянно нажмет на спусковой крючок.

Я встал.

Она взвизгнула: «Не подходи!» — и стала пятиться к двери. Я решил выбить у нее из рук пистолет, чтобы обезопасить себя, и резко дернулся. Она испугалась и выстрелила.

Пуля пролетела, наверное, в сантиметре от моей головы, пробила картину, которая висела над комодом, и застряла в стене.

Пока она не успела снова взвести курок, я выбил у нее из рук пистолет и отбросил его подальше, почти в угол, — она могла накинуться на меня, чтобы отнять его, а драка с женщиной меня не прельщала.

Пока она поднимала пистолет, я выбежал из комнаты, закрыл за собой дверь спальни и сказал в щелку: «Я приду вечером, когда ты уже успокоишься. Выпей валерьянки, чтобы держать себя в руках».

Как взбешенная кошка, она еще что-то шипела за дверью, пытаясь открыть, а я уже вышел из квартиры. На ходу поправляя костюм, я поспешил в банк — мои полчаса истекли…

Барыбин замолчал. Рассказ походил на правду. Странно в этом было только то, что живой Барыбин в своем рассказе выглядел жертвой нападения, а погибшая Шиловская — нападающей стороной.

— Вы, уходя, закрыли за собой входную дверь? — задумчиво спросил Костырев.

Барыбин нахмурил лоб.

— Не помню, — сказал он. — Наверное, нет. Я так спешно ретировался, что, скорее всего, даже не вспомнил об этом. Она, не задумываясь, послала бы мне пулю вдогонку.

— Сколько раз она в вас стреляла?

— Один раз.

— Вы уверены, что только один раз?

— Конечно. Второго выстрела я не допустил.

Костырев и Ильяшин переглянулись. Они оба прекрасно помнили, что в протоколе осмотра квартиры упоминались два пулевых отверстия в стене, а баллистическая экспертиза показала, что выстрелы сделаны из одного и того же оружия. Тип пистолета, указанный экспертами, — мелкокалиберный браунинг — точно совпадал с тем, который, по словам Барыбина, принадлежал Шиловской.

— Итак, вы утверждаете, что оставили Шиловскую с пистолетом в руках и ушли? Как вы тогда можете объяснить, что на месте происшествия пистолет не обнаружен, домработница о его пропаже ничего не знает и даже о его существовании не подозревает?

— Не знаю, — обреченно пробормотал Барыбин и тут же спохватился: — Может быть, его забрал преступник… А насчет домработницы, так ведь она могла и не знать о нем…

— Пистолет был зарегистрирован? Вы помните его номер? Вы сможете его опознать?

— Конечно. На нем есть некоторые памятные мне приметы.

— А у вас есть оружие? — Костырев смотрел в глаза Барыбину немигающим холодным взглядом.

— Конечно есть, — спокойно ответил Барыбин. Прямо, честно глядя в глаза. — Газовый пистолет и разрешение к нему. Я стараюсь дружить с законом.

— Да, когда вам выгодна эта дружба… Покажите.

Барыбин достал из-под подушки небольшой газовый пистолет, холодно сверкнувший оружейной сталью, и протянул его. Его рука едва заметно дрожала.

Костырев взял пистолет и стал внимательно осматривать металл, тщательно отмечая все царапины, — он искал следы переделки пистолета под боевые патроны.

— Поехали дальше. Вы видели в тот день на ней кольцо с бриллиантом?

— По-моему, да. Она почти никогда не снимала его… Да, помню точно, — встрепенулся Барыбин. — Она держала пистолет двумя руками почти перед самым моим лицом, и перстень сверкал на среднем пальце, кажется, левой руки. Эта картина до сих пор у меня перед глазами. Может быть, в невменяемом состоянии, в котором я ее оставил, она покончила с собой? — с надеждой спросил Барыбин.

— Да, ударила себя в висок, а потом встала, выбросила пистолет, спрятала кольцо и опять легла на ковер, — усмехнулся Костырев, вставая и пряча в карман тетрадь Шиловской. — А кроме того, у нее нет огнестрельных ранений на теле. Ну хорошо, вы пока выздоравливайте. А за вашей квартирой присмотрят наши сотрудники. Вы будете в безопасности.

Это «пока», видимо, резануло слух Барыбина, он еще больше побледнел, обмяк, откинувшись на подушки. Он понимал, что полной веры ему нет и его удел — оставаться в числе главных подозреваемых. Пока.

Сыщики вышли из квартиры и, сев в машину, поехали на Петровку. Дождь, уныло сеявший с самого утра, уже прекратился, и между тучами стали проблескивать лазурные куски чистого неба. Вымытые дождем тротуары влажно блестели, по ним струилась вода, стекая в колодцы. Через лужи перепрыгивали прохожие, вооруженные мокрыми зонтами. Становилось душно.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 74

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голая правда - Светлана Успенская бесплатно.

Похожие на Голая правда - Светлана Успенская книги

Владивосток - МИК РЭД - Детектив / Классический детектив / Крутой детектив
Блондинки начинают и выигрывают - Светлана Успенская - Детектив
Телохранитель класса люкс - Марина Серова - Детектив
Обаяние «новых русских» - Светлана Алешина - Детектив
Смертельная цена успеха - Лариса Соболева - Детектив
Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
Гадание на королей - Светлана Алешина - Детектив
Канун дня всех святых - Чарльз Вильямс - Детектив
Проклятый дом, или Зловещий дневник домработницы - Ева Корн - Детектив / Остросюжетные любовные романы / Триллер
Побег из гламура - Наталья Александрова - Детектив

Оставить комментарий