Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, очевидно, Жало сунул Жмурову фальшивые деньги, поскольку представился удобный случай сбыть поддельную стотысячную, которую ему сунули на рынке. Только благодаря этой случайности Жмурова запомнили. Да, Ильяшину определенно везло в последнее время. Он дал отбой ребятам, которые менее результативно, но не менее напряженно трудились на других вокзалах, и поехал докладывать о результатах.
Внутри у него все плясало и пело от нетерпения. Ему казалось, что теперь поймать Жмурова — дело времени. Он чувствовал себя матерым сыщиком, ведь именно его интуиция направила их бригаду на верный след — это было приятное чувство, и впереди, мерцая, уже светили, как путеводные звезды, золотые звездочки капитанских погон.
Ильяшин встряхнулся, еле сумев отогнать от себя честолюбивые мечты. Сейчас не время думать о карьере и о благодарности начальства. Сейчас главное — Жмуров! Надо поймать этого матерого рецидивиста, вот тогда он прогремит на все управление! Второй год работы — и такой ощутимый результат. И Лиля Анцупова, которая так много воображает о себе, умудряясь посматривать на Костю с высоты своего крошечного росточка не иначе как сверху вниз, даже она теперь посмотрит на него восхищенными синими глазами, и кто знает, может быть, в этом взгляде он прочтет не только уважение к коллеге по работе, но и кое-что еще…
Бросившись на Петровку, Ильяшин предстал перед озабоченным шефом трясущийся от возбуждения, как молодой пес, который внезапно учуял лисью нору и готов целый день звонко лаять, оглашая морозный осенний воздух невообразимыми переливами звуков.
— Молодец, — отозвался Костырев. — Что ж, твоя работа, тебе и карты в руки. Езжай в Тулу, обыщи весь город, но Жмурова достань.
— Разработка версии о причастности Жмурова к преступлению начала приносить плоды, — произнес Ильяшин. — Наверное, нет смысла разрабатывать другие версии.
— Плоды хорошие. — Хмурый Костырев между делом разбирал на столе бесконечные бумаги. — Но и с ними много туману и никакой ясности… Сдается мне, что Жмуров, если только нам его удастся отыскать, поможет прояснить ситуацию. Если только удастся… Ну, с Богом! Я позвоню полковнику Звягинцеву, чтобы он помог тебе на месте с людьми.
Пожав протянутую руку, Ильяшин повернулся кругом и вышел. Его ждал поезд в Тулу.
Глава 28
НОЧНАЯ ВСТРЕЧА
Лиля Анцупова, в форменном кителе и синей юбке, удачно заканчивающейся как раз над ее круглыми коленками, нетерпеливо расхаживала по кабинету Костырева. Шеф задерживался. Лиля знала, что произошло покушение на Барыбина и обстоятельства требуют личного присутствия на месте происшествия, но ей не терпелось разобраться с Кабаковым, ведь у них есть такой замечательный компромат на него — она нашла на рабочем столе Кабакова пустую упаковку пантропанола!
Баночка от лекарства лежала на самом виду, и Лиля даже не поверила своим глазам, когда увидела ее. В уме сразу всплыли слова Величко: «Он отравил бы ее… И попытался бы инсценировать несчастный случай…» Но она тут же засомневалась. Похоже, что упаковку специально подложили. Наверное, все в театре уже знают, что Шиловская пыталась отравиться пантропанолом. Но не все знают, что попытка ее была бы не слишком удачна, если бы не… Если бы не тот, кто помог ей отправиться в мир иной.
Лиля задумалась. Что-то многовато у нее сведений, полученных со слов Величко. Не подбросила, ли сама Величко пустую упаковку, чтобы милиция переключилась на Кабакова? Ведь баночка появилась именно тогда, когда Лиля стала появляться в театре. Зачем ей, Величко, это нужно? Скорее всего, таким образом она отводит подозрения. Но от кого? От себя? От своего милого Панскова? Дешевый прием!
Стоп! Ведь пантропанол — сердечное средство, а Кабаков сердечник. Может быть, дело в этом? Надо выяснить, пользуется ли он им. Если пользуется, то… Нет, надо наконец разобраться с Кабаковым! Слишком многое замыкается на нем.
«Разобраться» — это означало допросить Кабакова и вынудить его к объяснению. А факты на него будут!
…Лиля прочитала отчет Кости Ильяшина — небольшой листок, на котором излагались результаты опроса цветочницы. Этот отчет «зацепил» ее. Цветочница вспомнила, что двадцать шестого июня, около одиннадцати тридцати утра (точнее время она не могла назвать), она продала роскошный букет белых голландских роз пожилому представительному господину, чье лицо показалось ей знакомым.
Несмотря на давность события, цветочница отлично запомнила тот день благодаря каким-то личным обстоятельствам и поэтому восстановила его в памяти с точностью, порадовавшей всю оперативно-розыскную бригаду. Она вспомнила, что роз было семь, что господин был очень взволнован, и когда она спросила его в приступе любопытства: «Невесте будете дарить?» — господин буркнул что-то невразумительное, расплатился с ней и сразу спустился в подземный переход под Воздвиженкой. Куда он направился дальше, она, естественно, не знала. Цветочница потом целый день мучилась вопросом: где она видела этого господина, в облике которого было что-то смутно знакомое.
«Да, постарел Кабаков, — размышляла Лиля, открывая окно, чтобы впустить свежий воздух, промытый дождем. — Вот и я не узнала его, когда увидела. В памяти зрителей ему всегда будет максимум сорок лет — как графу Монте-Кристо, которого он играл двадцать лет назад».
От Арбатской до Патриарших ходу около получаса. Таким образом, даже неспешным шагом Кабаков должен был попасть к Шиловской точнехонько в то время, которое следствие считает за время смерти актрисы.
Надо как-то подействовать на Кабакова. Ho как? Как повлиять на пожилого человека, который умело принимает разные личины? Как повлиять на него, чтобы он выложил все сам? Здесь надо действовать с фантазией…
Нахмурив брови, так, что они грозно сошлись на переносице, Лиля достала из стола фотографию Шиловской. Это не было обычное моментальное фото или семейный снимок. Это был кадр из фильма «Сказка, рассказанная осенью». В нем актриса играла молодую женщину, смертельно влюбленную в человека, который ее не любит, — эдакая «лав стори» на нечерноземной почве. В глубине души Лиля презирала подобные фильмы, и интерес к картине у нее был сугубо профессиональный.
«Смертельно влюбленную» — потому что, насколько она помнила сюжет, героиня в конце фильма мучительно долго умирала на руках своего возлюбленного, который буквально в последних кадрах раскаялся в своей черствости и понял, что был не прав. Что он любит ее, уже мертвую, бездыханную, — холодное безжизненное тело, со смертельно-белым лбом и неподвижными глазами, спутанными в агонии волосами и тонкой рукой, судорожно сжимавшей его руку.
«Отчего же умерла ее героиня? — спросила вдруг себя Лиля. — Кажется, отравилась… Все ясно, мадам Бовари на современный лад. Да-да, по-моему, отравилась. Помню, как она каталась по ковру с почерневшим от боли лицом и сжимала сожженное горло двумя руками. Помню кадр — пена на губах и обезумевшие глаза с огромными зрачками (наверное, специально капали атропин). И весь фильм — одно сплошное безумие на грани фарса, слегка отдающее романтической пошлостью».
Она повертела в руках стертый на сгибе листок, вырезанный из киножурнала. Осенний лес, сырой и холодный даже на фотографии, по небу плывут свинцовые тучи с рваными краями, луч солнца пронизывает золотой дрожащий лист, и беглый блик освещает лицо Шиловской, молодое, живое, счастливое. Прислонясь к дереву, она стоит, запрокинув голову, так, что длинная шея томно изгибается, углы сочных губ приподнимаются в лукавой полуулыбке — кажется, что она вот-вот рассмеется, захохочет и убежит в лесную золотолиственную глушь, обрывая на бегу прозрачные паутины, хрустя валежником, шурша опавшей листвой, как озорная лесная дриада.
Отложив снимок, Лиля критически глянула на себя в маленькое карманное зеркало и попробовала так же выгнуть шею, запрокинуть голову, чтобы волосы пушистым каскадом спускались на плечи, и изогнуть губы в сладостной улыбке.
«А я на нее похожа, — вдруг пришла неожиданная мысль. — Конечно, не копия, что уж говорить, да и рост у меня куда меньше, но… Если завить волосы, немного подкрасить глаза… А что, это идея!»
Спрятав зеркало в сумочку, Лиля подошла к окну. Лицо ее стало жестким и отчужденным, черты обострились. Она в задумчивости взялась рукой за подбородок и стала ходить по кабинету. В ее мозгу постепенно зрел, обрастая деталями, необычный план.
Для осуществления его надо было основательно подготовиться. Она вышла из здания, села на метро и через несколько минут оказалась на станции «Арбатская». Густая, ярко одетая толпа тут же подхватила ее и поволокла к выходу. На эскалаторе Лиля стояла с сосредоточенным хмурым лицом, так не соответствовавшим солнечному дню и общей атмосфере летней расслабленности.
- Владивосток - МИК РЭД - Детектив / Классический детектив / Крутой детектив
- Блондинки начинают и выигрывают - Светлана Успенская - Детектив
- Телохранитель класса люкс - Марина Серова - Детектив
- Обаяние «новых русских» - Светлана Алешина - Детектив
- Смертельная цена успеха - Лариса Соболева - Детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Гадание на королей - Светлана Алешина - Детектив
- Канун дня всех святых - Чарльз Вильямс - Детектив
- Проклятый дом, или Зловещий дневник домработницы - Ева Корн - Детектив / Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Побег из гламура - Наталья Александрова - Детектив