Во всех наших исканиях, доискиваемся ли мы нашего земного или космического происхождения, в конечном счете мы ищем самих себя, ищем чего-то, что может объяснить и придать смысл быстролетному существованию каждого «я».

Наш недуг — узость нашего кругозора, наша вдохновляющая задача — суметь раздвинуть его границы.

Сами рамки земного времени ограничивают перспективы. Наш поиск приблизил к нам прошлое. Тем самым мы приблизились к самим себе. И все же перспектива сужается фрагментарностью наших познаний и склонностью смотреть на прошлое современными глазами, по сути превращая всю историю в современную историю.

И насколько уже та щель во времени, что приоткрывается взгляду, когда мы поднимаем глаза от земли, к которой привязаны наши тела!

Мифы и предполагаемые истины, в которые человек облекал то, что ему виделось через эту узкую щель, носили печать специфических предпосылок каждой эпохи. Их приходилось оставлять на обочине, когда поиск расширял границы. Приуроченной к своему времени была армия звероголовых нильских богов, приурочен бог, коего Запад заимствовал у восточного пастушеского народа, преобразовал для своих целей и убеждал затем темнокожие народы поклоняться ему. Приурочены Нгаи и Рува. И приурочены каждая к своему времени константы статической картины мира: плоская Земля округлилась, механистический мир Ньютона обрел кривизну, неделимый атом был расщеплен.

На долю нашего поколения выпало увидеть, как поле зрения расширилось больше, чем когда-либо за всю прошедшую историю человека. Следопыты науки широким фронтом идут вперед. Подобно тому как поиски пращуров человека из занятия одних лишь палеонтологов стали делом комплекса наук, так и за астрономами в космос входят новые исследователи: астрофизики, астрохимики, астробиологи. Коллективными усилиями людей складывается новая картина мира.

Результаты, по видимости, противоречивы. Вселенная в одно и то же время приблизилась и отдалилась. Приблизилась потому, что мы осознали, как сильно окружающий космос воздействует на нас, удалилась, потому что вселенная ширится в бесконечности, которую трудно объять нашей ограниченной в пространстве мысли.

Мы добыли ряд знаний о внешней природе, недоступных прежним поколениям. Мы достаточно уверенно знаем, как совершается круговорот воды, как образуется и расточается почва, с большой точностью умеем вычислять период распада атомов и орбиты планет. Мы не знаем структуры материи, но наши гипотезы позволяют нам имитировать солнечные процессы и прелюдию того, что мы называем жизнью.

Однако с каждым новым открытием, ломающим прежнюю картину мира, открываются новые неясности и многозначности. Зная, сколько прежних миротолкований возникало и гасло, мы должны постоянно сомневаться в окончательности наших собственных объяснений. Мы иначе, нежели прежние поколения, сознаем, что наши модели бытия — артефакты, которые придется препроводить в те слои, где собираются умственные окаменелости по мере того, как растет дальность действия наших мыслей и приборов.

Завтрашние предполагаемые истины могут оказаться такими же далекими от сегодняшних, как сегодняшние от той поры, когда считалось ересью сомневаться, что Земля есть средоточие вселенной.

Ново и то, что мы сознаем как ограниченность наших знаний, так и их зыбкость. Быть может, главное, что нами познано, — как мало мы знаем. И самое прочное достижение нашей мысли — понимание того, как шатки наши наблюдения и выводы.

Сколько бы мы по собственным меркам ни расширяли пределы нашего знания, наша картина вселенной неизбежно будет оставаться фрагментарной. Ведь наблюдения человека, как сказал Арнольд Тойнби, по необходимости отталкиваются от той точки в пространстве и того момента времени, где мы находимся{65}. Никогда не сможем мы наблюдать что-либо далее того, что лежит ближе всего к нам в безбрежном космосе и бездонном времени. И разве можем мы выйти за пределы наших биологических предпосылок. Видимое нами через нашу щелочку, открытую в мироздание, с космической точки зрения может быть второстепенным. Быть может, биологическое развитие на некоторых небесных телах, сделавшее возможным наши собственные наблюдения и мысли, всего только пена на гигантской волне космического развития.

Но что́ бы ни дразнило недоступностью жадно ищущую мысль, все же мы вправе верить, что вышли на след некоторых фундаментальных принципов бытия: эволюции и общности.

Системы мышления могут истлеть, предполагаемые истины — рассеяться, как летучие облака, наша картина мироздания может всегда оставаться фрагментарной, обусловленной ограниченностью наших органов чувств, — то, что восприняла интуиция, что уловила мысль и подтвердили приборы о непрестанном движении и единении всего в этом движении, указывает на нечто такое, что мы вправе считать центральным в бытии.

Эволюция — челнок, ткущий динамический узор.

Эволюция — безостановочное новотворчество из компонентов, кои всегда были и всегда будут. Через эволюцию вечность испытывает все новые структуры.

Эволюция — больше процесс, чем вещь. Процесс, течение, движение. Вещь в своей конкретной форме преходяща. Процесс, течение, движение — вот реальность. Вещь существует только в движении.

Неизменна в эволюции лишь сама изменчивость. Индивиды и виды — конечный в каждом жизненном проявлении бесконечный процесс. Бытие — вечное становление.

В эволюции все причастно ко всему. Человек, как и все остальное, существует лишь как проявление великого потока. Единственное, в чем человек может претендовать на исключительность: на этой крупинке мироздания он осознал свою неисключительность.

Эволюция и общность — два проявления одной действительности. Частные воплощения общности могут быть разными — от галактик до микробов, от космического излучения до мыслящих созданий, — но сама по себе общность вытекает из постоянства эволюции. Общность перебрасывает мост через вечности времени и пространства.

Время. Пространство. Уже на заре своего мышления человек пытался подчинить своему разумению незримую категорию, которую мы называем временем. Конкретно время воплощается в событиях, впечатлениях. Это подразумевает наличие воспринимающего впечатления. Наши конкретные представления о времени связаны с преходящим феноменом в бесконечности, каковым является наша Земля. Меры времени, которые существо каменного века начало изображать рисками на кости, служат практическим средством вести учет ритма Земли, запечатленного во всякой земной жизни. Минувший оборот Земли — наш вчерашний день, последующий — наш завтрашний день.

Наши понятия о времени даруют нам историю и будущее. Они пригодны, когда речь идет о конечных проявлениях бесконечного движения. Они позволяют нам проникать в атомные микромиры и покрывать расстояния, измеряемые световыми годами. Однако даже на этой планете наши органы чувств — всего только один из возможных вариантов восприятия окружающего. В рамках земного ритма у каждого вида своя шкала и свой предел восприятий. Свой у импалы, свой у термита, свой у тебя.

В головокружительной бесконечности вселенной, где частицы могут перемещаться вперед и назад по отношению к нашим временны́м шкалам, становятся иллюзорными наши земные понятия о времени. Во вселенной не может быть абсолютного времени и абсолютного расстояния, есть только движение с различными скоростями относительно различных физических объектов. Вечность — величина, не поддающаяся измерению. Она есть, она существует, покуда в пространстве бесконечной чередой проносятся галактики. С точки зрения вечности время можно назвать протяженным «теперь», включающим непрестанно обновляющее движение.

Для современных небозрителей пространство и время предстают как две стороны одного измерения; физики употребляют термин «пространство-время». Пространство и время существуют лишь посредством материи, которая воплощена в движении и общности. Одним из краеугольных камней теории Эйнштейна было положение о том, что время и пространство перестанут существовать, если вселенная лишится материи. Вечность и бесконечность — функции яви, именуемой нами материей.

Таким образом, наши попытки карабкаться все выше и выше, чтобы расширить свой кругозор, привели нас на уступ, с которого мы как будто различаем обусловливающие друг друга эволюцию — общность и пространство — время. А это дарует нам совсем другие возможности восприятия, нежели статическая картина мира.

Что ожидает нас за следующим гребнем? Мы ведь должны продолжать свое странствие. Сложная многозначность, куда завели нас исследования последних десятилетий, сравнима с зарослями, сквозь которые надо пробраться, чтобы улучшить обзор.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 64

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Письма Колумбу. Дух Долины - Рольф Эдберг бесплатно.

Похожие на Письма Колумбу. Дух Долины - Рольф Эдберг книги

Письма Колумбу - Рольф Эдберг - Публицистика
Шерше ля нефть. Почему наш Стабилизационный фонд находится ТАМ? - Николай Стариков - Публицистика
Россия - Америка: холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России - Вероника Крашенинникова - Публицистика
Черная дыра. Как Европа сделала Африку нищей - Клод Аке - Публицистика
В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
Молот Радогоры - Александр Белов - Публицистика
«Срубленное древо жизни». Судьба Николая Чернышевского - Владимир Карлович Кантор - Биографии и Мемуары / Культурология / Публицистика
Турецкие диалоги. Мировая политика как она есть – без толерантности и цензуры - Иван Игоревич Стародубцев - Политика / Публицистика
Думаю – следовательно, играю! - Андреа Пирло - Публицистика

Оставить комментарий