Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Знаешь, кого я боюсь?
- Нет.
- Тебя. Мне страшно тебя видеть. Мне больно на тебя смотреть.
- Вот как.
- Да. Ты живешь в аду. Ты сам вокруг себя его выстроил. Сидишь внутри… в самом центре… и мучаешься.
Он решил, что нужно весело рассмеяться. Однако то, что задумывалось как смех, на деле вышло негромким стариковским карканьем.
- Я? Мучаюсь? Я самый счастливый человек на свете. Просто ты этого не понимаешь.
- Почему не понимаю? Четыре дня рядом с тобой - достаточный срок. Мне хватило. Нельзя представить себе большего кошмара, чем твоя жизнь.
- Моя жизнь? - банкир устроился поудобнее и крепче прижал к себе узкое тело. - Я расскажу тебе про свою жизнь. Слушай. Я за месяц полностью изнашиваю новые дорогие ботинки. Я за полгода полностью убиваю новый дорогой автомобиль. За восемнадцать часов бодрствования я без усилий выполняю работу четверых взрослых профессионалов. В моем личном году - ровно тринадцать месяцев. Объясню, почему. Все спят по восемь часов - я сплю шесть. Два свободных часа в сутки дают мне ровно тридцать дополнительных суток каждый год. Целый месяц! Каждый год! Ты не представляешь, какой восторг я пережил в свои пятнадцать лет, когда подсчитал это и понял, что умею побеждать время! Это было как благодать. Как просветление. Я нашел философский камень. Я отыскал дорогу в Золотой век. Береги время, умей учитывать его, складывай сэкономленные минуты в часы, направляй эти часы на получение пользы - вот и вся премудрость!…
Рассказывая, он испытывал удовольствие, словно играл лаконичную суровую мелодию на басовых струнах. Он не носил в себе свое знание. Слишком простое и понятное, оно принадлежало всем и никому в отдельности; каждый мог вооружиться и попробовать. Знаев рассказывал десятки раз десяткам людей и готов был рассказывать снова и снова.
Люди, правда, относились к его речам по-разному. Мама, например - он поделился с ней лет в семнадцать, когда система была разработана в мельчайших деталях, - только вздохнула. Друг детства - зауважал, но не проявил большого интереса. Друг молодости - посмеялся. Бывшая жена сказала, что он, Знайка, долго не протянет. Бывший деловой партнер Солодюк заявил, что второго такого, как банкир Знаев, нет и не может быть. Герман Жаров покрутил пальцем у виска и позвал пить текилу. Алекс Горохов употребил слова «тяжело» и «сложно». Никто не захотел освоить систему. Никто не решился нагнуться и подобрать лежащее в пыли богатство…
Он собрался было рассказать притихшей, напряженной девушке про Отто Шмидта, знаменитого русского ученого, который в юном возрасте составил программу действий на всю жизнь вперед. Выучить науки, овладеть иностранными языками, совершить путешествия, стать профессором, академиком и так далее. Отто Шмидт не был наивен. Сразу после составления списка он взял карандашик и подсчитал время, нужное для выполнения своей программы. Вышло триста лет. Он расстроился и стал вычеркивать менее важные пункты. Опять подсчитал - получилось сто пятьдесят. Он работал всю жизнь, сберегая всякую свободную минуту, и умер глубоким стариком, полностью выполнив программу, рассчитанную на полтора века.
Или можно было поведать про английского историка Генри Томаса Бокля, в юности задумавшего создать «Историю цивилизации Земли». Он тоже не был наивен и понимал, что его ожидает колоссальный объем работы. Но он не испугался работы, послал всех к черту, отказался от всего: от развлечений, отдыха, - только прогулка, каждый день, чтоб мозги проветрить. Через несколько лет напряженного труда он понял, что не сможет сделать то, что хотел. Решил сузить задачу: написать «Историю цивилизации Европы». Прошли годы, он работал как заведенный, но вскоре ему пришлось опять переименовать работу в «Историю цивилизации Англии». Он умер со словами «Я не успею закончить мою книгу»…
Знаев мог бы упомянуть великого Вернадского, в юности поставившего целью «быть возможно могущественнее умом, знаниями, талантами, когда… ум будет невозможно разнообразно занят».
Мог бы процитировать Сенеку: «Люди решительно ни во что не ценят чужого времени, хотя оно - единственная вещь, которую нельзя возвратить обратно при всем желании».
Наконец, мог бы посоветовать прочитать «Эту странную жизнь» Гранина.
Но ничего не стал он рассказывать и советовать. Интуитивно понял, что девушка с золотыми волосами если и ждет сейчас от него чего-то, то никак не рассказов о великих подвижниках прошлого. Женщины не очень любят подвижников. Подвижники скучные. С ними тяжело.
Он погладил рыжую по голове.
- Тебе не должно быть страшно. Разве я страшный? Я всего лишь банкир. Не самый успешный. Кое-как содержу меняльную лавочку для своих - вот мое достижение. Лопнет лавочка - никто не заплачет… Я с этой мыслью каждое утро просыпаюсь. И я хочу идти дальше! Потому что знаю: каждый из живущих носит с собой безразмерный мешок, откуда непрерывно высыпается самая дорогая на свете субстанция. Залатай прорехи в мешке - и все изменится, ты станешь богачом, успеешь там, где никто не успеет, узнаешь то, чего никто не знает…
- Время нельзя победить, - сказала рыжая.
- Можно! Конечно, я пока не знаю, как… Но чувствую, что можно. Чтобы победить неприятеля, надо знать о нем все. А я знаю про время если не все, то очень многое. Когда зритель смотрит увлекательный фильм, его время летит. Когда ученик скучает на уроке, его время ползет. Если космонавт полетит в соседнюю галактику и вернется, он состарится на несколько лет - на Земле же пройдут века. Время относительно. Чем быстрее ты движешься, тем медленнее оно течет. Твоя задача - втиснуть как можно больше самого себя в каждую секунду твоего существования…
- Зачем? - спросила Алиса. - Зачем втискивать?
- Чтоб успеть много сделать.
- Ты и так сделал немало.
- Я? Немало? Мне сорок один год. Я хочу сделать еще пять раз по столько же.
Алиса печально усмехнулась и начертила пальцем на простыне некий знак.
- Не хотела тебе говорить, но… Тебе сорок один, а ты выглядишь на пятьдесят.
- Неважно. Какая разница, кто как выглядит?
- Разница есть. Ты выглядишь… мало того что на пятьдесят… Ты выглядишь дико. Действительно, как пещерный человек. Лохматый, жилистый, темный… То в себя погружен, то куда-то бежишь, глазами сверкаешь…
- Бежать и сверкать глазами - это и есть настоящая жизнь.
- Для тебя - да. А вот я… - печальная, она опять начертила пальцем, - у меня до тебя… До того, как появился ты… Я встречалась с молодым человеком. Почти год. Неплохой мальчик, симпатичный… Конечно, не миллионер, но зарабатывал неплохо. Хорошая машина, одевался красиво. Со спортом тоже дружил… Веселый, в себе уверенный. Музыку любил, неплохо готовил… В общем, меня все устраивало. Сначала. И вот однажды на Новый год он подарил своей маме кофеварку. Через неделю вдруг в его квартире тоже появляется новая кофеварка. Такая же. Даже лучше. Потом - февраль, День святого Валентина, он преподносит мне часы. В знак любви то есть. Через несколько дней я замечаю, что и у него тоже есть новые часы! Причем дороже моих. Через три недели - Восьмое марта, он дарит мне телефон. За двадцать тысяч. А у самого одновременно появляется телефон за двадцать пять. Я не выдержала и спросила. А он отвечает: «Понимаешь, я так не могу. Если я делаю кому-то подарок - я тут же должен сделать себе такой же подарок. На ту же сумму. А еще лучше - на другую, большую. Если я этого не сделаю, мне становится очень обидно, я себя жалею, впадаю в депрессию и все такое…» С тех пор у нас все стало разваливаться, и мы расстались. По моей инициативе. Я не могу понять мужиков, которые себя жалеют и о себе заботятся. Я пришла в твой банк, увидела тебя… Не влюбилась, нет. Даже не особенно заинтересовалась. Но обратила внимание. Ты каждый день пробегал мимо меня, никого и ничего вокруг не замечая, а я думала: вот человек, который себя не жалеет. Не умеет жалеть. Не способен. Еще пиджак этот твой ужасный…
Знаев ждал, что рыжая хотя бы усмехнется, но она была серьезна.
- Вот, думала я, мужчина, который никогда не станет делать себе подарков. Он весь мир хочет. И он его получит, судя по всему… Но теперь… Я нахожусь возле тебя четыре дня и понимаю - так еще хуже. Совсем себя не жалеть. А наоборот - мучить. Нельзя себя мучить, нельзя на себе ездить. Ты сказал мне: «Просто будь рядом» - я согласилась. Я была не против. Но теперь… Эти четыре дня, всего-навсего четыре коротких дня… То, что ты делаешь с собой, - страшная пытка. Я женщина. Я не способна смотреть на пытки.
- И что ты решила делать?
- Уйти.
Банкир помолчал. Ему вдруг стало очень жалко себя. Невыносимо, до слез.
- Я хочу, чтобы ты осталась.
- Нет. Я уеду. Я уже вызвала такси. Мне было интересно с тобой. Ты классный. Ты нежный, умный, очень сильный, я тебя никогда не забуду… Но я с тобой не могу.
- Ты любишь меня?
- Нет. И никогда не любила.
- Ты спала со мной.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Завтра, завтра, завтра и так далее - Джон Апдайк - Современная проза
- Банкир - Лесли Уоллер - Современная проза
- Учитель пения - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Первый бой тимуровца - Андрей Рубанов - Современная проза
- Мне грустно, когда идёт дождь (Воспоминание) - Рэй Брэдбери - Современная проза
- Экватор. Черный цвет & Белый цвет - Андрей Цаплиенко - Современная проза
- Другая судьба - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Современная проза