ними бегал черноволосый мальчик лет семи, который пытался ее достать. И все бы ничего, но даже в прыжке он не доставал до нее. Из-за этого он вытирал крупные слезы на глазах и периодически подвывал.
Поодаль сидела рыжая девчонка. На вид ей было столько же лет, сколько и парням. Она лукаво смотрела за происходящим и заплетала в косу свои роскошные волосы.
— Вот, Павлуха! Видишь как надо? — говорил один из парней. — Берешь и поднимаешь. Берешь и поднимаешь! А ты? Что ты делаешь? Ничего! С места даже сдвинуть не можешь. Ты не одаренный, а просто ничтожество. У тебя нет силы. На хребте гриммеры сожрут тебя первым.
Я встал в дверях, поставив перед собой Никона и положив ему руки на плечи.
— Кто из вас Шура? — громко спросил я.
Все разом обернулись на меня. Тот, кто последний держал игрушку на весу, подпрыгнул на месте. Солдатик упал, глухо ударившись об каменный пол.
— Ну я, — ответил тот же, кто пытался читать нотации мальчику. — Че надо?
Дерзок не по годам. Хотя, с другой стороны, года как раз именно такие, когда гормоны бушуют и в голове перекати-поле летает.
— Не хорошо маленьких обижать, — цыкнул я. — Мама с папой тебя разве этому не научили?
— Нет, — хмыкнул Шура. — Меня забрали в пять лет. Я за это время их видел-то раз десять.
Ну это он преувеличивал, но для меня особой разницы не было.
— Значит, я научу, — твердо сказал я. — Еще раз тронешь здесь хоть кого-нибудь. Я лично тебя палкой отхожу. Будем так хорошим манерам учиться.
— А силенок-то хватит? — усмехнулся Шура.
Тут к нему подошел один из парней, тот, что уронил игрушку и что-то шепнул ему на ухо. Шура внимательно слушал, но потом начал психовать.
— Да, знаю я, что он был на стене, — заорал он на своего товарища. — Он просто воин. Боец. А я — одаренный! Он даже ко мне подойти не сможет. Так что давай, — сказал он мне. — Оставляй пацана и проваливай. Сейчас я главный. Я отвечаю за этих мальков. И буду обучать их так, как считаю нужным.
Подростки очень часто ведут себя хуже взрослых. Так и хочется хорошенького леща отвесить. Но не в моих правилах драться с несовершеннолетними. И это была проблемка, потому что они понимали только силу.
— Уверен, что не подойду? — спросил я, отводя Никона в сторону и делая шаг вперед.
— Уверен, — нагло выпятил подбородок вперёд Шура.
Я сделал еще шаг, и еще. Медленно двигался в его направлении.
— Уверен, что я просто боец? — сурово спросил я.
— Да, ты кроме как мечом махать и не умеешь ничего, — голос Шуры стал чуть тише и интонация не такой уверенной.
— С чего ты взял, что одарённый сможет меня победить? — я сжал кулаки, чтобы придать себе еще большей зловещности.
— Потому что! — крикнул Шура.
— Почему?
— Потому что одарённого может победить только сильнее его по силе, а не простой человек.
— С чего ты взял, что я простой человек?
Я подошел к нему вплотную и смотрел на него сверху вниз.
— Отойди, я сейчас тебе врежу, — попытался отстраниться Шура.
Но я его опередил. Схватил за грудки и поднял над землей.
— Силёнок не хватит, — процедил я.
— Я…Я… Я… — пищал Шура. — Я всё расскажу Святу!
Я притянул его голову поближе и зловещим шепотом сказал:
— Свята я лично вчера разделал и с магией, и без.
— Это правда! — воскликнула рыжеволосая девочка. — Я там была. Это он! Тот про которого я говорила. Из погонщиков. Он победил Свята.
Подбородок Шуры задрожал. Похоже он и правда был обо мне много наслышан. Только сначала не сразу понял, что это я.
— П-п-п… п-п-п-, — начал заикаться он.
— Что «п»? — рыкнул я.
— П-п-простите, — наконец, выдавил из себя Шура.
— Так-то лучше, — кивнул я, ставя парня на место.
Вот, даже бить не пришлось. Так все понял. А то я уже переживал, что придется все-таки затрещину втащить.
— Только попробуй еще раз кого-нибудь из ребят ударить, — сказал я. — Узнаю и сам тебя высеку. А я узнаю! Даже Никону ничего не придется мне рассказывать. Ты его по жопе палкой шлепнешь, а я уже здесь буду, понял?
— П-п-понял, — кивнул Шура.
— И тогда ты уже так просто не отделаешься, — сказал я. Лукавил, конечно. Отделается. Но затрещину-таки придется дать. — Береги этих ребят. Они может тебе когда-нибудь жизнь спасут, а ты их унижаешь. На хребте все братьями будете.
— Я учу как меня учили, — быстро сказал Шура.
— Кто? Боярышников что ли?
— Д-д-да!
— Не самый лучший пример для подражания, — покачал головой я. — Будь лучше него. И вот увидишь, что ребята только сильнее станут. А ты вместе с ними. Понял?
— П-п-понял, — закивал Шура.
— Ну вот и молодец, — сказал я. — Я слежу за тобой, не забывай.
Расставив паучков по углам, я приказал им немедленно докладывать о происходящем в этой комнате. Главное правило — никакого насилия. О любом проявлении сообщать мне. Паучки поняли и быстро разбежались по углам плести свои паутины.
Я поцеловал Никона в щеку, сказал ему, что больше его никто не обидит и вышел из кельи.
Даже настроение немного улучшилось. Я пошел по коридору в сторону выхода из замка.
Каким же все-таки был… нехорошим человеком этот Боярышников. Так обучать людей, что они даже после его ухода, гнильцой пропитаны.
Или может одаренным из-за их силы мозги переворачиваются. Все какие-то слишком самоуверенные. Взять того же Свята. Он…
Так, стоп!
Прямо передо мной промелькнула знакомая фигура в рясе и капюшоне.
Это же глашатай! Что он тут делает? В замке же особый режим.
Глава 10
Меня-то еле пустили, а он тут расхаживает как у себя дома. И это сразу после гибели князя!
Глашатай действительно ходил по замку совершенно никого не боясь. Скрестил руки за спиной и уверенно двигался в направлении выхода.
Знать бы еще что он тут делал. Стража ни слова ему не сказала на выходе. Я решил не доверять никому, чтобы не
