Форма входа
Читем онлайн Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В известной «беседе» византийского патриарха Фотия, который в 860 году говорил о жестоком нападении Руси на Константинополь, русские названы народом «рабствующим», что, по мнению М.В. Левченко, означало «намек на уплату дани хазарам».[233] Но еще более существен тот факт, что сразу же после похода Византия отправила знаменитое посольство Кирилла и Мефодия не на Русь, а в Хазарию; византийцы, очевидно, понимали, что поход русского флота был направлен на Константинополь оттуда.[234]
Далее, об одном из походов Олега в уже не раз упомянутом письме хазарского каганбека прямо сообщается, что разбитому войском хазар Олегу было приказано: «…Иди на Романа (византийский император. – В.К.) и воюй с ним…» И пошел тот против воли и воевал против Кустантины (Константинополя. – В.К.) на море четыре месяца».[235]
Наконец, как утверждал М.И. Артамонов, «вполне вероятно, что поход Руси на Константинополь в 941 г. был организован с ведома и при сочувствии хазар»,[236] правда, здесь явно слишком «мягкая» формулировка («сочувствие»). По основательному мнению С.А. Плетневой, еще в IX веке «самые неприязненные отношения… установились у Хазарии с Византией».[237]
Что же касается отношений Руси и Византии, они приобретают самый дружелюбный характер со времени княжения Ольги, которая прибыла с посольством в Царьград, захватив с собой, по-видимому, и юного Святослава; он путешествовал инкогнито, как некий «близкий родственник» (в византийском обозначении – «анепсий»).[238] Небеспочвенно и мнение, что Ольга пыталась женить Святослава на дочери императора Константина; это в искаженном виде отразила «Повесть временных лет», где рассказано о невероятном намерении женатого императора вступить в брак с самой Ольгой.[239]
Тесный союз с Византией был, в частности, вызван необходимостью противостоять Хазарскому каганату. И нужно прямо сказать, что продолжающиеся до сего времени попытки истолкования «Слова о законе и Благодати» Илариона как некоего выступления против Византии не выдерживают проверки историческими фактами. В частности, явно неубедительно давнее стремление как-то связать «Слово» Илариона с походом сына Ярослава Мудрого Владимира в Царьград в 1043 году.
Польский византолог и русист А.В. Поппэ с предельной убедительностью доказал, что все русские походы второй половины X–XI веков в византийские владения были совершены по просьбе тех или иных властителей самой Византии (поход Святослава в 968 году – по просьбе посла Калокира, а через него – самого императора Никифора II Фоки; поход Владимира в 988–989 годах – по личной просьбе императора Василия II; поход Сфенга, которого называли братом Владимира, в 1016 году – по просьбе того же Василия II и т. д.).
Другой вопрос – что по мере развития событий (как, например, в случае со Святославом) обстановка могла осложниться и русские войска вступали в конфликт с пригласившей их Византией. Однако заранее целенаправленных действий против Царьграда Русь, начиная со времени Ольги, не предпринимала. И это вполне понятно: ведь Византия никогда ничем не угрожала Руси (уже хотя бы потому, что границы ее собственной территории проходили за тысячу километров от Киева) и была, так сказать, необходимой для Руси и в экономическом, и в культурном отношении.
Все это, повторяю, хорошо раскрыто в ряде работ А.В. Поппэ – прежде всего в его книге «Государство и церковь на Руси в XI веке»,[240] а также в изданных у нас статьях «Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии»[241] и «О причине похода Владимира Святославича на Корсунь 988–989 гг.».[242]
Трудно сомневаться в том, что поход Владимира Ярославича в 1043 году был вызван теми или иными деятелями самой Византии. А.В. Поппэ полагает, что русское войско пригласил в 1043 году претендент на византийский престол полководец Георгий Маниак. Г.Г. Литаврин подверг этот вывод весьма основательным сомнениям и обратил внимание на другое, гораздо более существенное обстоятельство.[243] Дело в том, что с 1028 года византийской императрицей была двоюродная сестра Ярослава Мудрого Зоя (дочь императора Константина VIII, сестра которого Анна стала супругой Владимира Святого). У Зои была вообще нелегкая судьба, а в 1042 году она была свергнута и пострижена в монахини (ранее была пострижена и ее сестра Феодора), и только народные волнения заставили вернуть ее на престол. Затем она вышла замуж, и новый император Константин IX Мономах подвергал ее унижениям, в частности пытался заменить ее на троне своей любовницей Склиреной.
Г.Г. Литаврин пишет: «Вполне вероятно, что при русском дворе с некоторой тревогой и неудовольствием следили за развитием событий… Идея наследственности высшей власти пустила на Руси в это время гораздо более глубокие корни, чем в Византии (это ясно видно, между прочим, и в «Слове о законе и Благодати», возводящем власть «к старому Игорю». – В.К.). Последние представительницы Македонской династии, Зоя и Феодора, были связаны… узами родства с русским двором… Не могло не беспокоить русский двор и известие о смутах и унижающей скипетр империи неразберихе при дворе на Босфоре».[244] Не исключено, что Зоя, оказавшись в тяжком положении, в конце концов тайно обратилась за помощью к двоюродному брату, Ярославу Мудрому.
И поход Владимира Ярославича в Царьград не был направлен против Византии как таковой, а явился попыткой поддержать те или иные силы при византийском дворе. Как подчеркивает Г.Г. Литаврин, накануне 1043 года «постоянные дружеские связи Руси и Византии непрерывно углублялись и крепли… Мало того, в то самое время, когда русская рать отправлялась в поход… в Киеве византийские мастера трудились над украшением интерьера Св. Софии, а в столице империи пребывали во множестве русские купцы и воины, несшие здесь союзническую службу».[245]
Стоит добавить, что в 1046 году либо, может быть, несколько позже, но, так или иначе, всего лишь через несколько лет после похода Владимира Ярославича его младший брат Всеволод вступил в брак с дочерью Константина IX Мономаха;[246] в 1053 году у них родился сын – Владимир Мономах.
Словом, «враждебные отношения» Руси и Византии, в свете которых ряд исследователей пытается истолковывать и «Слово о законе и Благодати», и деятельность Илариона в целом – это историографический миф. Поход 1043 года был вызван не враждебностью к Византии, а, напротив, – озабоченностью судьбой правящей династии или даже судьбой империи в целом.
Без вышеизложенных фактов, обрисовывающих историческую реальность IX–XI веков, невозможно понять истинный смысл творчества Илариона. В новейшей работе по истории Древней Руси справедливо сказано: «Государство «Русская земля» развивалось и крепло в борьбе с хазарской экспансией».[247] Это, в сущности, и воплощено в основном содержании «Слова о законе и Благодати».
Но, разумеется, не менее существенны для истории становления Руси были и ее взаимоотношения с Византией – в особенности со времен княгини Ольги, то есть с 945 года, за сто лет до «Слова о законе и Благодати». Как справедливо писал А.П. Новосельцев, Ольга «проводила политику сближения с Византией… В период ее правления по просьбе византийского правительства в различных районах Средиземноморья на стороне византийцев действовали русские вспомогательные войска (русские дружины воевали тогда в Малой Азии, Сирии, на островах Средиземного моря)».[248] Это тем более относится к последующему времени – к эпохам Владимира Святого и Ярослава Мудрого.
Подводя итоги осмысления «Слова о законе и Благодати» Илариона, М.Н. Тихомиров, который умел, как, пожалуй, никто из историков, сочетать точнейшее следование фактам с самыми широкими обобщениями, писал: «Под видом церковной проповеди Иларион, в сущности, поднял крупнейшие политические вопросы своего времени, связанные со сношениями Киевской Руси с остатками Хазарского каганата и с Византийской империей».[249]
Конечно, это только, так сказать, земной «фундамент», «исходная ситуация» творения Илариона. Он возводит над ней «здание» многостороннего и исключительно весомого духовного смысла – и смысла всецело позитивного, утверждающего. И все же историческая реальность эпохи сыграла, несомненно, громадную роль в творчестве Илариона.
«Политические вопросы» становятся в «Слове о законе и Благодати» подосновой глубокой, полной значения историософской концепции, а «решение» этих вопросов совершается на пути утверждения высших нравственных идеалов, которые обобщены в понятии Благодати. В самое последнее время началось все расширяющееся изучение этого конкретного духовного содержания творчества Илариона.[250]
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов бесплатно.
Похожие на Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов книги
- Россия. Век XX-й (1939-1964) - Вадим Кожинов - История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- Россия - Век XX (Книга 1, Часть 1) - Вадим Кожинов - История
- История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Холокост и православная церковь - Найт - История
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Адамович Надежда - История
- Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - Вячеслав Черемухин - История / Политика / Периодические издания
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
