Форма входа
Читем онлайн О дивный тленный мир - Хейли Кэмпбелл
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
шкаф вязаных шапочек и детской одежды — в основном белой. Размеры разные, от крохотных, ручной работы, до обычных. Головные уборы нужны не для тепла, а в косметических целях, во многом как у Лары в морге. Когда ребенок проходит через родовой канал, кости черепа заходят друг на друга, чтобы он смог протиснуться, но при избытке жидкости в теле эти же кости после смерти могут впиться в головной мозг и деформировать головку. Клэр уверяет, что под чепчиком никто этого не заметит. Рядом стоят деревянные ящички с медными петлями. Я думала, что они для украшений, но потом она встает на цыпочки и достает одну из них. Внутри пусто, если не считать белой кружевной салфетки. «Это гробы для самых маленьких», — говорит она, поднимая ее, чтобы я заглянула внутрь.
Я понятия не имела, что существуют траурные родильные отделения, не говоря уже о гробах для младенцев размером с мои ключи от машины. У меня в голове всплывают картонные ящики всех размеров на каталке в морге больницы Святого Фомы, где работает Лара. Многие из них значительно меньше страниц формата A4 с информацией для патологоанатома, которые лежат сверху. Клэр говорит, что некоторые пациентки, потерявшие ребенка на пятой неделе беременности, страдают от утраты сильнее, чем те, у кого умер полностью доношенный малыш. По ее словам, между эмоциями от потери и стадией развития вообще нет прямой зависимости. Если ребенок желанный, ты теряешь потенциал, целую будущую жизнь, твою и этого малыша. Исчезает параллельная вселенная, где все живы и произошли бы другие события. Рушатся планы, становится ненужной купленная одежда, башмачки, коляска. Это вообще никак не зависит от размеров умершего младенца.
«У всех своя предыстория. Нельзя сказать, что, если выкидыш случился на десятой неделе, он менее важен, чем рождение мертвого ребенка в срок или смерть через два дня после родов, — говорит она, убирая деревянную коробку обратно в шкаф к другим таким же. — Неудачную беременность воспринимают совершенно неправильно. Маленькая жизнь почему-то кажется людям не такой значимой, если можно попробовать еще раз». Мне вспоминается «правило 12 недель»: не принято говорить о своей беременности до этого срока, чтобы не «накаркать», чтобы потом не пришлось объяснять, что ты уже не беременна. Эту утрату приходится переживать в одиночестве, и подразумевается, что женщина ее выдержит. Во многих случаях нет символа, нет гроба, и меньше половины женщин узнает, по какой причине произошел выкидыш[123]. Сначала ты — экосистема, вселенная с как минимум еще одним жителем, а потом перестаешь ею быть.
Мы в Тихой комнате. Здесь близкие ждут новостей, расхаживая у нагревателей и кофеварок. Здесь печенье лежит нетронутым на тарелке, пока в помещении по соседству беззвучно проходят роды. В углу стоит пластмассовое деревце, на котором висят бумажные бабочки с именами тех, кто появился на свет в отделении, записки от родителей, детские послания братику или сестренке, написанные корявыми буквами.
Клэр открывает другой шкаф и показывает памятные шкатулки. Их много: белые, розовые, голубые. Внутри лежит незаполненный альбом для фотографий с местами для отпечатков ручек и ножек. Семьям предлагают серебряные украшения, сделанные по этим оттискам. Есть шкатулка специально для бабушек и дедушек — наверное, чтобы отметить момент, когда они таковыми были. Клэр говорит, что идет работа над набором для сестер и братьев, благодаря которому они осознают произошедшее и младенцу найдется достойное место в их жизни.
Памятные коробки — это след существования ребенка для тех, кто хочет сохранить что-то вещественное, а еще это страховочная сеть для тех, кто не уверен, что ребенок вообще был. Некоторые семьи слишком убиты горем, слишком боятся посмотреть на него. Они не хотят до конца дней иметь перед глазами неизгладимый образ кошмара, который рисует их воображение. Акушерки в таких случаях могут сфотографировать ребенка, сделать отпечатки ручек и ножек и поместить эти записи в шкатулку, которая потом будет лежать неоткрытой в глубине кладовки, пока однажды, много лет спустя, родители не найдут в себе силы в нее заглянуть. Эта картина — доказательство случившегося. Отпечаток ножки показывает, что ребенок был осязаем, что женщина была матерью.
Ариэль Леви в 2013 году написала для журнала New Yorker статью о выкидыше, который случился у нее на пятом месяце беременности на полу ванной в монгольской гостинице[124]. Она держала своего малыша и смотрела, как он дышит. Это был живой человек, пусть и проживший совсем немного. Она позвонила в скорую и услышала, что ребенок не выживет. «Прежде чем отложить телефон, я сфотографировала своего сына, — пишет она. — Я волновалась, что без этого я никогда не поверю, что он существовал… В клинике потом ярко светили лампы, было много иголок и внутривенных катетеров, и я отпустила ребенка и после этого никогда его больше не видела». Сначала она смотрела на эту фотографию постоянно, потом каждый день и лишь спустя несколько месяцев смогла ее отложить на неделю. Она пыталась показывать снимок другим людям, поднимала телефон и демонстрировала, что ребенок был на этом свете. Ей было важно доказывать себе и другим, что он существовал. Без этого сложно было бы жить дальше.
Человеческие порывы веками остаются неизменными: потребность в таких фотографиях испытывали и в Викторианскую эпоху, просто тогда их дольше было делать. Замерев рядом с гробом в ожидании, когда фотограф подаст сигнал об окончании съемки, те родители, как и Леви, желали зафиксировать существование своего малыша.
Памятные шкатулки и фотографии, похожие на снимок Леви, делают из благих побуждений, но они могут вызвать ссоры в семье. Трещины, порожденные сильнейшим стрессом, могут из-за них превратиться в разлом. В этом отделении люди больше всего проявляют и уязвимость, и гнев; и иногда трения и борьба сосредоточиваются вокруг этой пустой коробочки. Каждый оплакивает утрату по-своему, но бывает, что родственники начинают осуждать друг друга за неправильную, по их мнению, реакцию, переживают, что близкий поступает не так, вмешиваются, пытаются командовать. Проблема со шкатулками возникает из-за того, что люди иногда расходятся во мнении, сколько времени следует проводить с умершим, допустимо ли его снимать, можно ли вообще на него смотреть. Это в основном следует из представления, будто горе можно уменьшить, если попытаться забыть о нем или в буквальном смысле похоронить, как по испанскому Пакту о забвении. Но черные дыры истории — всегда плохая могила. Как перейти к скорби, если не увидел и не убедился, если по-прежнему пребываешь в плену недоверия?
Когда Рон Тройер рассказывал мне о том, как помогал родителям одевать умерших детей, он упомянул, что в прошлом отцы довольно
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу О дивный тленный мир - Хейли Кэмпбелл бесплатно.
Похожие на О дивный тленный мир - Хейли Кэмпбелл книги
- Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Эмоциональность. Как чувства формируют мышление - Леонард Млодинов - Зарубежная образовательная литература / Психология
- Цивилизация майя - Дмитрий Викторович Иванов - Зарубежная образовательная литература / История
- Все ее мурашки. Как доставить удовольствие женщине - Белинда Без Табу - Зарубежная образовательная литература / Менеджмент и кадры / Психология / Эротика, Секс
- После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон - Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература / Прочая научная литература
- Реанимация. Истории на грани жизни и смерти - Мэтт Морган - Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература / Медицина
- 27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка» - Дэниел Джошуа Рубин - Зарубежная образовательная литература / Менеджмент и кадры / Самосовершенствование
- В мире древних животных - Т. Лоренс - Зарубежная образовательная литература / Зоология / Разное / Прочее
- Создание трилогии BioShock. От Восторга до Колумбии - Рафаэль Люка - Зарубежная образовательная литература / Хобби и ремесла
