Шрифт:
Интервал:
Закладка:
в) Аксиома генерации. Всякая фонема содержит в себе в свернутом виде бесконечный ряд своих творчески-жизненных воплощений, тут же возникающих уже в развернутом и закономерно-оформленном виде (III 2в).
Латинское слово «генерация» значит «рождение», «порождение», «появление», «происхождение», «становление». Отвергать аксиому генерации невозможно по тем же причинам, что и аксиому валентности. Подчеркнем только то, что речь здесь может идти не просто о каком бы то ни было порождении, но обязательно о закономерном, осмысленном. Иначе, – для чего же мы тогда так много говорили об абстрактных функциях фонемы? Точно также генерацию не нужно понимать грубо натуралистически, в каком-то зоологическом или примитивно-антропологическом да и вообще в физико-физиолого-психологическом или социологическом плане. Для фонолога здесь важна прежде всего отчетливая закономерность появления отдельных звуков из того начального звука, который можно назвать генератором, или породителем последующих звучаний. В этом смысле историческая фонетика любого языка и, особенно, более или менее обширных групп языков, дает фонологу неисчислимый материал. Однако весь этот материал должен быть очищен от обычных фактологических приемов традиционной эмпирической фонетики.
В традиционной исторической фонетике мы обычно ограничиваемся тем, что такой-то звук «переходит» в определенный другой звук, а, если не «переходит», то мы обычно говорим, что здесь подействовала аналогия с какими-нибудь другими фонетическими структурами. Такая методика, часто, впрочем, весьма точная, все же отличается слепым эмпиризмом и слишком усердным фактопоклонничеством, напоминающим по своему фанатизму разве только каких-нибудь первобытных огнепоклонников. Никакого слепого эмпиризма современная наука допустить не может. Слепо полученные и случайно наблюденные факты могут иметь значение для науки только как проявление определенных закономерностей и систем, как представители тех или других исторических структур. В этом смысле традиционная историческая фонетика, повторяем, предоставляет в наше распоряжение неисчислимое количество весьма доброкачественных материалов. Но их нужно уметь излагать так, чтобы становилось вполне очевидным и ощутительным то, что именно является в истории данного звука его генератором, что является порождением этого генератора, какая связь этих порождений между собою и какой осмысленной закономерности они подчиняются. То же самое необходимо соблюдать и в синхронном изображении языка. Звуки, одновременно наличные на данной ступени языкового развития, тоже не находятся в каких-то бессвязных сочетаниях и тоже требуют генеративной обработки. К сожалению, эта последняя очень трудна и не всегда возможна при данном состоянии фонологической теории. Но ясно, что к ней нужно всеми силами стремиться.
Аксиома фонематической градации
Теперь, когда мы вновь подошли к реальному звучанию, и рассматриваем уже не сущность этого звучания и не тот объективирующий акт сознания, в результате которого оно появляется, а рассматриваем само это звучание, мы сразу же замечаем бесконечное разнообразие этого звучания, но не в его смутной и непосредственной данности, а в его смысловых различиях. Здесь перед нами возникает бесконечно разнообразная степень интенсивности фонемы, и ее бесконечно разнообразная градация.
Одно дело, когда мы произносим отдельный звук, вне всякого звукового контекста. Фонему такого звука можно назвать элементарной, или примитивной. Другое дело, когда мы берем звук в его звуковом же окружении. В этом случае почти всегда наверняка можно сказать, что этот же самый звук изолированно произнесенный нами вне контекста, обязательно будет нести на себе следы своего окружения. Так, например, фонема резко меняется в зависимости от ее положения в том или ином фонемном контексте в связи с ударением этого контекста. Очевидно, в наиболее чистом и определенном виде фонема появляется тогда, когда соответствующий ей звук стоит под ударением и, тем самым, в значительной мере становится самостоятельным и в значительной мере изолируется от других звуков.
Совсем другую характеристику получает этот же самый звук в своем послеударном или предударном состоянии. Здесь всегда возможна та или иная редукция звука, доводящая этот звук иной раз почти до нуля. Звуки перед мягкими звуками всегда смягчаются, перед твердыми звуками – отвердевают, перед звонкими – озвончаются, перед глухими – оглушаются; согласные в конце слова всегда оглушаются, хотя, попадая перед звонкими согласными и гласными, опять озвончаются; и т.д. и т.д. Можно выставить общее правило: оттенков данного звука столько же, сколько и тех звуковых контекстов, в которые он попадает. Может возникнуть вопрос, считать ли эти измененные благодаря контексту звуки фонемами или считать фонемами основные и полноценные звуки, т.е. изолированно произнесенные, а контекстные их оттенки – только их вариантами или фонемоидами.
Еще новое положение дела возникает в связи с морфемным значением звука, когда он, не теряя своей основной значимости, получает разное звучание в связи со своим положением в парадигме склонения или спряжения. Еще более сложное значение получает фонема, когда она лежит в основе разных звуков, возникших в связи с историей языка. А если взять сравнительную фонетику многих языков, то морфемное единство фонемы усложнится еще больше, поскольку такую фонему иной раз невозможно даже и произнести, хотя она, несомненно, лежит в основе соответствующих разных звуков разных языков.
Мы не ошибемся, если скажем, что интенсивность значимости фонемы совершенно ничем не ограничена так же, как не ограничены и те звуковые области, которые являются контекстами для тех или других звуков, которые в разной степени обобщают фонему и которые создают, вообще говоря, ничем не ограниченную градацию понимания фонемы. Отсюда, раз уж мы вернулись на почву живого потока человеческой речи и покинули область сущностных или смысловых характеристик фонемы, по
- Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию - Алексей Федорович Лосев - Языкознание
- Очерки по словообразованию и формообразованию в детской речи - Стелла Цейтлин - Языкознание
- Русский язык и культура речи - Екатерина Михайлова - Языкознание
- Стили речи. Учебное пособие для бакалавров - Татьяна Глазкова - Языкознание
- Русские поэты XX века: учебное пособие - В. Лосев - Языкознание
- Магия слова. Диалог о языке и языках - Дмитрий Петров - Языкознание
- Введение в теоретическую лингвистику - Джон Лайонз - Языкознание
- Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию. - Роман Красильников - Языкознание
- Учимся строить предложения и рассказывать. Простые упражнения для развития речи дошкольников - Елена Бойко - Языкознание
- Drei Kameraden - Валентина Щербина - Языкознание