Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рывком распахнув дверку, Каиров втиснулся в машину. Через минуту пришел Челни. Положил на колени портфель. Сказал:
— Как же насчет ужина, Мирзо Иванович?
— Настойчивый вы мужчина, необыкновенно... — ответил Каиров. Он говорил с незначительным кавказским акцентом, и буква «е» через раз у него звучала, как «э».
— Настойчивый... Представьте... Нет, не отмахивайтесь, а только представьте... Молодая кубанская картошка. Розовая. Одна в одну. Такую и за большие деньги не купишь.
— У кого они есть, эти большие деньги?
— Думаете, нет?.. Прикиньте, сколько здесь на побережье в восемнадцатом году золота осело!
— Торгсин свое дело делает...
— Товары не только в торгсине. Французское мыло предлагали моей жене не далее как вчера. Этакий ароматный желтый квадратик с выдавленной надписью: «Париж».
— Где предлагали?
— У скобяного магазина на улице Полетаева.
— Кто?
— Мужчина.
— Какой он из себя? Приметы?
— Женщина есть женщина. Даже если она и жена милицейского доктора.
— Многие женщины очень наблюдательны.
— Моя супруга не такая.
Машина ехала медленно. Улицы были узкие, без тротуаров. И люди ходили по проезжей части. И не спешили! сторониться, услышав сигнал автомобиля. Они замедляли шаг. Провожали машину взглядом не злобным, а удивленным, как если бы смотрели на слона.
— У меня прострел, — сказал Каиров.
— Нагрейте соли... А еще лучше — подкладка из собачьей шерсти.
Каиров недоверчиво покосился на доктора, но не возразил.
Вскоре машина въехала во внутренний двор трехэтажного дома, сложенного из белого кирпича. Высокий кипарис, возле которого торчала водопроводная колонка, возвышался посреди двора, покачивая узкой вершиной.
Было пять часов вечера. И небо уже отливало розовым светом. Как оно всегда отливало осенью в это время, если тучи не заволакивали солнце. Двор был не убран. На траве и около потемневшей от ветхости скамейки валялись обрывки газет. Сотрудники, разморенные за долгие часы работы в душных кабинетах, под вечер выходили подышать свежим воздухом, покурить, пожевать принесенный из дому бутерброд.
В четвертом подъезде оперуполномоченный Волгин говорил утешительные слова заплаканной вдове Мироненко — машинистке из угрозыска.
— Крепись, Нелли. Горю слезами не поможешь, — сказал Каиров. — Найдем убийцу. Верно я говорю, Волгин?
— Точно, — подтвердил Волгин.
— Пойдем. Ты мне нужен.
Каиров тщательно прикрыл за собой дверь, прошел к столу, указал Волгину на диван:
— Садись. Рассказывай, как Хмурого брали.
— Ну вы знаете, что опознали его два дня назад. Привесили хвост. Но он ни с кем не встречался. Жил в гостинице. Вещей при нем не было. Только маленький баульчик с продуктами. Во вторник и в среду с половины двенадцатого до двенадцати прогуливался на центральном бульваре у афиши кино. Ровно в двенадцать становился спиной к афише и был неподвижен в течение минуты.
— Вы не запомнили название фильма?
— «Парижский сапожник»...
— Что было дальше?
— В ночь со среды на четверг, в третьем часу, он пришел на вокзал к поезду. Билет купил до Ростова. За десять минут до прибытия поезда Мироненко приказал брать Хмурого... В последний момент Хмурый понял, что попался. Бросился бежать по шпалам в сторону переезда. Оттуда и грохнул выстрел... Когда мы подбежали, Хмурый уже бредил.
— А именно, что он говорил?
— Повторял слово «нумизмат»... А может, это было какое-нибудь другое слово. Но мне показалось, что он раза три повторил именно это слово.
— Больше он ничего не говорил?
— Нет... Когда мы принесли его в медпункт вокзала, он потерял сознание. Я попросил медсестру остановить кровотечение и наложить повязку. Она сказала... Возможно, боялась... Но она хотела, чтобы я был рядом. В это время раздался еще один выстрел. А секунд десять спустя началась стрельба. Я знал, что Мироненко и два дежурных милиционера обследуют прилегающий к переезду участок. Оставив Хмурого на попечение медицинской сестры, я побежал к переезду... Мироненко был уже мертв. Милиционеры лежали возле него и палили в кусты ежевики. Буквально пять минут спустя мы оцепили пустырь со стороны шоссе и по склону Бирюковой горы... Но никого не обнаружили. Вероятно, неизвестный стрелял из револьвера. И гильзы остались в барабане. Мы не нашли ни одной. Трудно предположить, чтобы он собирал их в темноте.
— Дежурный по переезду допрошен?
— Да. Оказалось — женщина. Проверенный и надежный товарищ. Выстрелы она слышала. Но ни по путям, ни по шоссе мимо будки никто не проходил. Побывали мы и в поликлинике. Там тоже находились дежурные. А в лаборатории люди работают круглые сутки. И они слышали выстрелы, но выходить из помещения побоялись. Говорят, береженого и бог бережет.
Лохматый, как пудель, Золотухин приоткрыл дверь и, просунув голову, спросил:
— Мирзо Иванович, можно?
— Входи!
Золотухин шел плавно, словно скользил по паркету.
— Мирзо Иванович, а мы кое-что нашли.
— Неужели гильзы?
— Сразу гильзы. Пуп земли — гильзы... Кое-что поинтереснее. — И он положил перед Каировым крошечный белый лоскуток величиной с автобусный билет: — На кустах ежевики висел.
— Ну и что? — не скрывая разочарования, спроси, Каиров.
— Я высчитал условную траекторию полета пули. Линия шла под углом в тридцать пять градусов к железнодорожному полотну. Зная убойную силу револьвера, мне нетрудно было определить место, где стоял убийца. Когда я был маленький, Мирзо Иванович, физика и тригонометрия были моими любимыми предметами. Я и сам не пойму, почему позднее решил стать милиционером. Убийца стрелял с тридцати метров. Не попади он в переносицу, мы могли бы навещать Мироненко в больнице.
Каиров скептически улыбнулся:
— Милый мой, даже точные науки подчиняются законам логики. Если ты задумаешь кого-нибудь убивать осенней ночью, ты не станешь надевать ни белую блузку, ни куртку, ни халат... Или еще черт знает какую одежду, в которой будешь виден за километр.
— Однако факт налицо. Вы же первый, кто требует от нас фактов, и прежде всего фактов.
— Ты отнимаешь у меня время, — сказал Каиров со свойственной ему прямотой. — Но раз в мои обязанности входит и воспитание кадров, садись, наматывай на ус...
Каиров раздраженно поднял телефонную трубку. С усилившимся кавказским акцентом — первым признаком недовольства — сказал:
— Девушка, соедините с поликлиникой. Заведующего... Товарищ Акопов, это Каиров. Проконсультируйте меня по одному вопросу.
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Сохрани мгновения для друга - Алексей Черницын - Прочие приключения / Юмористическая проза
- Попутчик судьбы - Евгений Андреевич Казаков - Воспитание детей, педагогика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино - Михаил Март - Прочие приключения
- Япона осень - Лео Сухов - Попаданцы / Прочие приключения / Разная фантастика
- Игрушка для бога - Avadhuta - Героическая фантастика / Прочие приключения
- Вечный порт с именем Юность - Владимир Казаков - Прочие приключения
- Беззвездный Венец - Джим Чайковски - Прочие приключения / Разная фантастика
- Время в долг - Владимир Казаков - Прочие приключения
- Ближе к звездам - Евгений Владимирович Андрийко - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Прочие приключения