Под вечер Мунисэ вдруг исчезла, хотя ей было известно, что она нужна мне (мы ещё не всё уложили в дорогу). Я несколько раз позвала её — ответа не было. Видно, девочка вышла в сад. Я открыла окно и крикнула:

— Мунисэ!.. Мунисэ!..

Тоненький голосок отозвался издали, оттуда, где находилась усыпальница Зейни-баба:

— Я здесь!.. Иду!..

Когда Мунисэ прибежала домой, я спросила, что она делала одна на кладбище.

Девочка растерялась, начала лепетать что-то невразумительное. Она хотела меня обмануть. Я внимательно посмотрела ей в глаза — они были красные, на побледневших щеках следы недавних слёз. Меня охватило беспокойство. Я взяла Мунисэ за руки и принялась настойчиво расспрашивать, что она делала у гробницы, почему плакала. Девочка отворачивалась, прятала лицо, губы её дрожали.

Надо было во что бы то ни стало заставить Мунисэ признаться, и я заявила, что если она будет такой скрытной, то я оставлю её в Зейнилер. Тут девочка не выдержала, опустила голову, точно каялась в смертном грехе, и робко пробормотала:

— Меня пришла проведать мама… Узнала, что я уезжаю… Не сердись, абаджиим…

Я поправила волосы, упавшие ей на лицо, нежно погладила по щеке, мягко и спокойно сказала:

— Чего же ты боялась? Почему плакала? Ведь это твоя мама. Конечно, ты должна была проститься с ней…

Бедняжка не верила своим ушам. Она пугливо поглядывала на меня и придумывала смешные детские отговорки, стараясь уверить, что не любит эту женщину, которую все проклинают и ненавидят. А я видела: как горячо она любит мать!..

— Дитя моё, — сказала я, — это очень плохо, если ты не любишь свою мать. Тебе должно быть стыдно. Разве можно не любить маму? Ступай, беги, верни её. Передай, что я хочу непременно её видеть. Я сейчас приду к усыпальнице.

Мунисэ припала к моим коленям, поцеловала подол платья и бегом кинулась в сад.

Знаю, я поступила неосторожно. Если в деревне станет известно, что и виделась с этой женщиной, обо мне подумают очень плохо, возможно даже, что меня проклянут. Ну и пусть…

Мне пришлось долго ждать в рощице возле усыпальницы Зейни-баба. Несчастная мать успела уйти далеко. Кажется, чтобы вернуть её, девочке пришлось бежать напрямик через заросли камыша.

Наконец я увидела их, мать и дочь… Боже, какая это была грустная, какая печальная картина!.. Они шли не вместе, словно стыдились, избегали друг друга, нарочно медлили, делали вид, будто вязнут в грязи.

Я приготовилась сказать этой женщине несколько ласковых слов, полных любви и нежности. Но, очутившись лицом к лицу, мы не знали, о чём говорить.

Это была высокая статная женщина в ветхом, заплатанном чаршафе. Лицо покрывала не чадра, а фиолетовый платок. На ногах стоптанные, насквозь промокшие туфли со сбитыми каблуками. Я видела, что она дрожит, словно боится кого-то.

Как можно спокойнее, стараясь не волноваться, я сказала:

— Откройте лицо.

После некоторого колебания женщина откинула платок. Она была светловолосая и довольно молодая, не более тридцати — тридцати пяти лет на вид. Но лицо было такое усталое, такое измученное…

Я думала, подобные женщины сильно красятся. Но на лице у неё я не увидела и следа краски. Больше всего меня поразило их внешнее сходство. На мгновение мне даже почудилось, что эта сама Мунисэ, которая вдруг выросла, стала взрослой женщиной. Затем, затем…

Я схватила девочку за плечи, прижала к себе. Грудь моя вздымалась от волнения, глаза наполнились слезами. Я взяла на себя большую, очень большую ответственность. Но я непременно воспитаю Мунисэ порядочной женщиной, и это будет моим самым большим утешением в жизни.

Я сказала женщине, словно была уверена, что в эту минуту она думает то же самое:

— Моя дорогая ханым, волею судьбы вам не выпало счастья воспитать самой эту маленькую девочку. Что поделаешь? Такова жизнь. Я хочу вам сказать: пусть ваше сердце будет спокойно. Я приютила Мунисэ и воспитаю её, как свою дочь. Я ничего не пожалею для неё.

Кажется, мои слова приободрили женщину.

— Я всё знаю, милая барышня, — сказала она. — Мунисэ говорила… Иногда, когда мне случалось бывать в этих местах, я заходила её проведать… Да наградит вас аллах…

— Значит, вы виделись с Мунисэ?

Я почувствовала, что ручонки Мунисэ, обнимающие меня, задрожали. Опять открылся её секрет. Значит, девочка тайком виделась с матерью?.. Но самое грустное во всём этом было другое — Мунисэ стыдилась говорить матери, что скрывает от меня эти встречи.

— Если бы мы остались здесь, вы всегда могли бы видеть Мунисэ, — сказала я. — Но завтра мы уезжаем в Б… Куда мы двинемся оттуда, неизвестно. Пусть ваше сердце не тревожится, моя дорогая ханым. Не могу обещать, что я заменю ей вас, — мать никто не может заменить. Но я постараюсь быть для неё заботливой сестрой.

Кто-то шёл внизу, в зарослях камыша. Это был, наверно, отец моего ученика Джафер-аги. Он часто ходил на болото охотиться на диких уток.

Женщина вдруг заволновалась.

— Мне надо уходить, моя дорогая ханым. Никто не должен видеть меня рядом с вами…

Эти слова лишний раз подтверждали её чуткость. О том же говорила её внешность, манера держаться. Мунисэ унаследовала от своей несчастной матери и лицо, и тонкую благородную душу.

Бедная женщина старалась уберечь меня от сплетен, но задела моё самолюбие. Так хотелось, чтобы в её сердце сохранилось тёплое чувство ко мне.

Я сделала вид, что сплетни нимало не волнуют меня, и сказала:

— Почему вы торопитесь? Побудьте ещё немного.

Несчастная мать с глубокой признательностью смотрела на меня. Я видела, что она страстно желает поцеловать мою руку, но не смеет прикоснуться ко мне.

Мы присели на тонкий ствол тополя, поваленного последней бурей, и посадили между собой Мунисэ. Бедная женщина заговорила. Она волновалась, спешила, словно чувствовала, что ей станет легче, если она расскажет о своей жизни. У неё был правильный стамбульский выговор.

Я услышала простую, но грустную историю. Она родилась в Стамбуле, в Румеликавак[70], в семье мелкого чиновника. Вскоре умер отец, затем и мать. Сироту удочерила богатая семья из Бакыркейя. Девочку воспитывали вместе с другими детьми, обращались с ней, как с маленькой барышней. Когда ей исполнилось пятнадцать — шестнадцать лет, к ней стали присылать сватов из состоятельных семей. Но девушка под разными предлогами всем отказывала. Дело в том, что сердце её было отдано другому. Она любила младшего сына в приютившей её семье, юношу, у которого едва только начали пробиваться усики. Он учился в военной школе «Харбие». У девушки не было никакой надежды, она понимала, что является в доме всего-навсего приёмышем. Но какое это было счастье — видеть хоть раз в неделю его лицо, слышать его голос!..

1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 115

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Птичка певчая - Решад Гюнтекин бесплатно.

Похожие на Птичка певчая - Решад Гюнтекин книги

Замужняя невеста - Лариса Кондрашова - Исторические любовные романы
Лотос Серебристый - Александра Хартманн - Историческая проза / Исторические любовные романы
Придворная роза - Аманда Маккейб - Исторические любовные романы
Мой любимый негодяй - Эви Данмор - Исторические любовные романы
Запретная драгоценность - Луиза Аллен - Исторические любовные романы
Путеводная звезда - Анастасия Дробина - Исторические любовные романы
Секреты леди - Анна Бартон - Исторические любовные романы
Кирклендские услады - Виктория Холт - Исторические любовные романы
Непобежденная - Ханна Хауэлл - Исторические любовные романы
Обольщённый (ЛП) - Чемберс Джоанна - Исторические любовные романы

Оставить комментарий