Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что делать будем, Федор Иванович? – сокрушались ратники. – Зима впереди, а запасов – полмешка крупы да две связки рыбы.
– Жить будем, – невозмутимо отвечал людям Шереметев. – Царев приказ не выполнили, но выжить обязаны.
– Да забыл уж царь про нас! – безнадежно проронил кто-то из ратников.
– Царь не может забыть о своих воинах, – опроверг неутешительные домыслы воевода. Нет, не смел он сеять среди своих людей сомнения, хотя прекрасно понимал, что Василий Шуйский давно не думал о них, не думал о том, что происходит в двух тысячах верст от столицы – в бунтующей Астрахани.
Короткие зимние дни становились все холоднее. Выросший посреди безлюдного болдинского острова одинокий острог стал последним пристанищем царских ратников, пытавшихся выжить, невзирая на лютые зимние холода и голод.
Едва рассвет осветлил небо, Федор Шереметев начал обход острога. Сквозь отверстие, проделанное в изгороди, сторожевой ратник вглядывался в сторону мятежного города.
Шереметев вошел в землянку. Люди уже проснулись и жались друг к другу, стараясь сохранить хоть какое-то тепло. В углу укрытые парусиной лежали двое.
– Кто? – спросил Шереметев.
– Илья Душин да Пронин Степан. Всю ночь в бреду метались.
– Скорбутные[70], – проронил кто-то.
Шереметев досадливо покачал головой. Понимал, до весны далеко, многих не холода – скорбут в могилу сведет.
10Холодный ветер трепал слабое пламя костра, с трудом отвоевавшего у снега мерзлый клочок земли. Языки пламени лизали дно походного котла, в котором варилась жидкая похлебка. Вокруг костра, подставляя ладони огню, ютились ратники. Их амуниция истрепалась до дыр и совсем не защищала от холода. Кто-то помешал грубо вытесанной деревянной ложкой варево, поднимая со дня последние куски вяленой рыбы да разварившуюся крупу.
– С чем угрево[71] нынче? – попытались пошутить ратнички.
– С таком… – пробурчал кашевар.
– Да, плохи наши дела. Надолго мы здесь застряли, – сетовали люди, – хорошо, если живыми домой вернемся. Завтра-то что есть будем? Да и морозы крепчают. Долго не протянуть.
– Ремни варить начнем. Может, какие коренья найдем.
– Да где ж мы их сейчас найдем-то! Только бы до весны дотянуть…
Зима, как на грех, разгулялась лютая. Посылая на астраханскую землю холодные колючие ветры, словно мелким ситом рассеивала она над Болдинской степью снег. Тяжелыми рваными хлопьями налипал он на стену частокола недавно выросшего здесь острога. В этом остроге без запасов еды и оружия коротали студеные зимние дни и ночи остатки войска Федора Шереметева.
– Конники! – раздался голос сторожевого.
– Убирайте скорее похлебку! – заторопились ратники.
Тут же сняли с огня котел и понесли в землянку.
– Только бы не подожгли, – стараясь не расплескать похлебку, делились друг с другом опасениями несшие котелок.
Измученные, ослабевшие шереметевцы вынуждены были занять оборону. Все яснее слышался конский топот. Лошадиные копыта все отчетливее впечатывали в мерзлую землю следы. Не раз уж совершали набеги на острог бунтари Ивана Хворостинина, теша себя нападениями на ослабевших от голода и холода почти безоружных людей.
– Гей, гей, гей! – раздались громкие голоса по ту сторону острога.
Послышались глухие удары топора. Это люди Хворостинина пытались прорубить дыру в частоколе.
Над ухом Шереметева просвистела шальная стрела. Почти одновременно над остроконечными пиками забора показались несколько голов…
Петля аркана разрезала пространство морозного воздуха. Не успел Шереметев глазом моргнуть, как один из его ратников стал пленником вражьей веревки. Потом полетела еще одна петля, и еще. Люди Хворостинина арканили обессилевших царевых воинов, устраивая настоящие скачки смерти. В исступлении они пришпоривали своих коней, а те неслись по степи, увлекая за собой заарканенных пленников. Много раз для бедняг сменялись местами небо и земля, сдирая одежду с тела, тело с костей, отделяя плоть от души…
Шабаш длился и длился, пока наконец подуставшие мятежники не решили:
– Хватит! Айда домой!
В дикой ведьминой пляске взвились над Болдинской степью тени. Зависнув над острогом тяжелой черной тучей, они вдруг всполошились и понеслись прочь от жилища поверженных царских воинов, унося за собой леденящий душу топот тяжелых конских копыт.
– Сколько у нас убитых? – едва оправившись от осады, спросил Шереметев у тех, кто еще мог разговаривать и двигаться.
– Не считали еще, но около десятка душ. И ночью двое померли, – с безысходным равнодушием откликнулись обессилевшие его люди.
Они должны, они обязаны были выжить. И снова застучали топоры, глухими отзвуками разнося по степи весть: в неравной схватке с врагом острог выстоял вновь.
Даже беглый люд, и тот обходил эти гиблые места стороной. И только колючие ветры не гнушались тех дьявольских степных владений. Со всех четырех сторон созывали они сюда силы небесные, чтобы испытать на выносливость приютившееся в междуречье Волги и Болды одинокое становище воинов Федора Шереметева.
Над Болдинской степью, над запорошенными снегом могильными крестами в надежде на поживу кружило воронье. С высоты птичьего полета на многие версты окрест над степными солончаками виднелись лишь редкие деревья, зеркала мелких промерзших ильменей, укрытых белоснежным покрывалом суровой астраханской зимы, да одинокий острог. И было это в 1608-м году…
Часть II. Предтеча
1Отсвирепствовала в городе страшная чума. Унесла в могилы многие жизни людские. Обезлюдила город. Уныние наслала на выживших да разор.
Трудная паства досталась митрополиту Сампсону. Совсем недавно он в Астрахани. Новый в городе человек. Взял в свои руки дела скончавшегося митрополита Савватия. Не жалует его местная власть. А у него мочи нет смотреть на обветшавший Успенский собор. Не успел Савватий пустить в дело собранные пожертвования, в иные миры ушел. А деньги изъяты были в гражданское ведомство. Из них получил Сампсон малую толику.
Под монотонное потрескивание горящих
- За Уральским Камнем - Сергей Жук - Исторические приключения
- Одеты камнем - Ольга Форш - Историческая проза
- Лейденская красавица - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Фараон и воры - Георгий Гулиа - Историческая проза
- Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников - Историческая проза
- Песни бегущей воды. Роман - Галина Долгая - Историческая проза
- Госпожа трех гаремов - Евгений Сухов - Историческая проза
- Жёлтый вождь - Майн Рид - Исторические приключения / Прочие приключения
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза