Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Присаживайся к нам, Михайло Иваныч, – теснясь на лавке, уступил Потапову место Илья Ильич.
Заказав водки да осетрины с капустой, Потапов подсел к купцам.
– Мы вот тут разговор ведем меж собой, – ввел его в суть беседы Петр Никифорович. – Большие перемены грядут. Из Москвы бояре приехали, бумагу привезли с царским указом. В том указе много чего записано. Будто бы в немецкое платье всем надлежит облачиться да бороду брить.
– А еще всех заставят табак курить, – продолжил Илья Ильич. – Московиты уже страдают от новых порядков. Говорят, с непокорными царь сам расправу чинит.
– Это еще не самое страшное, – вставил Носов. – Поважнее другое будет. Царь установил невиданные налоги и подати, а сбор их на местное купечество возложить хочет! Вот, к примеру, у тебя Михайло Иваныч, есть время сбором податей заниматься?
– Да когда мне?
– Вот и я говорю, – поддакнул Носов. – А еще каждый купец обязан теперь отбыть казенную службу. Петр Санкт-Петербург отстраивает. Новая столица ему сильной нужна. Вот он в указе и постановил, что со всей Руси на земли нового города насильственно купцов направлять будет вместе с семьями и указывать им, в какие порты какие товары везти для продажи.
– Может, нас-то не коснется? – засомневался Потапов.
– Какое там! – возразил Илья Ильич. – Воевода Ржевский уже усердствует, указ царев исполняет. Да слишком круто поворачивает: знает, что Москва далеко.
– Народ надо поднимать, – будто невзначай проронил Носов.
Судили, рядили купцы, что принесут им предстоящие перемены, да так ничего хорошего и не надумали.
Лето 1705 года, словно магнитом, тянуло на астраханскую всякий беглый люд. Издревле была эта земля больным местом в Отечестве Российском. Бродяги, беглые воровские люди – все стекались сюда, готовые принять сторону любого самозванца, только шепни им. А тут Петровские реформы словно метлой вымели с мест, близких к Москве, весь недовольный люд, смыли его потоками преобразований. И потекли эти потоки в яму Прикаспийской низменности. То ли насмешка, то ли Промысл Божий – собрать все низы в этой низменной яме. Многие недовольные, спасая бороды и платья свои, бежали в Астрахань. Многие пытались укрыться здесь от «царя-иноземца».
В обжорку вошел помощник Потапова и обратился к купцу:
– Михайло Иваныч, там пришли люди воеводы Ржевского требуют налог заплатить за привезенный товар!
– Так уплачено же, – приподнялся на лавке Потапов.
– Да, но говорят, что тот не в счет. А этот по новому цареву указу. И еще налоги на твою бороду и бороды твоих людей. Велено сейчас заплатить, а не то плетьми грозятся.
– Что?! – возмутился купец. – А ну-ка, пойдем!
Около разгруженной потаповской соли стояли трое. Когда Потапов подошел ближе, один из стоящих достал из-под кафтана бумагу и протянул купцу.
– Кто такие? – недовольно выхватил из его рук бумагу Потапов.
– Стрельцы городского воеводы. А ты охолонись, купец! – остудил его пыл старшой. – По указу цареву велено выправить на тебе новый налог на товар, да за бороду, да за… Да тут все исчислено! – Он ткнул свитком в широкую потаповскую грудь. – А коли воспротивишься, – по воеводиному слову не избежать тебе плетей!..
И так рядил, и сяк прикидывал Михайло Иваныч, а заплатил-таки налог. Не хотел на позорище себя выставлять. Может, образуется? Все. А как русскому мужику без бороды да в немецком платье ходить?! Срам! Но еще срамнее плетьми битому быть. Ему-то, купцу!
5Летние вечера – долгие вечера. Хоть и заглядывали сумерки в окна афанасиевского дома, а не торопились уступать место ночной тьме. Еле уловимый ветерок трепал холщовую занавеску. Афанасий Прохоров недавно пришел с работы на строительстве собора и теперь ужинал вместе с женой и сыном.
– Как прошел день? – поинтересовался он у Прасковеи.
– Неплохо, – отозвалась та, – я все по хозяйству, а Никита мне пособлял. А ты небось устал с работы?
– Есть немного. Никто к нам не заходил?
– Да нет, – уклончиво отвела глаза Прасковея.
– У нас средь мужиков молва идет, – продолжал Афанасий, – будто царь указ издал – пожизненно в рекруты набирать будут. За себя-то не страшно, мне годков-то много, сороковой идет, а за Никиту боязно.
Он по-отечески посмотрел на сына, словно прикидывал, что ждет его в жизни. Никита поймал родительский взгляд, но тревоги отца не разделял:
– Батя, можно по улице пройдусь, с друзьями поговорю.
– Иди, только недолго, – отпустил сына Афанасий.
Прасковея сидела за столом и немного отрешенно поглядывала в окно.
– Что с тобой, Прасковеюшка? – Афанасий ласково приобнял жену, когда за Никитой закрылась дверь.
– Умолчала я, Афанасьюшка, – в голосе Прасковеи послышались тревожные нотки. – Сегодня люди приходили, вас с Никитой записали. Сказали, что для царевой службы надобно. Какая такая служба? – У женщины в глазах заблестели слезинки. – Уж не та ли, про которую ты сейчас говаривал?
У Афанасия будто что-то оборвалось внутри. Не чаял он таких перемен. Взбунтовался дух его. Жаром охватило все нутро. Забыл про отдых. Сил нет на месте усидеть.
– Пойду и я на улицу, с мужиками о жизни потолкую.
Как только вышел Никита за ворота, ноги сами, не советуясь с разумом, понесли его к потаповскому дому. Никому не говорил он про беду свою, что мочи не было не видеть купеческую дочку, глаза ее грустно-синие, что ночи напролет грезилась она ему во снах его беспокойных, что в мыслях не раз ласкал он губами своими губы ее горячие. А вот и знакомая калитка. «Не запретно же мимо дома ходить», – оправдывал себя Никита, словно ненароком заглядывая в окно. Из-за колышущейся на слабом летнем ветерке шелковой занавески он заметил лишь тусклый свет свечи и несколько мужских фигур за столом. Разглядел силуэт Михайло Ивановича. Словно жаром обдало Никиту: «Прочь от дома, прочь…»
А за шелковой занавеской, при тусклом свете свечи, коротая вечер за чаркой медовухи, сидели потаповские гости, его сегодняшние дневные собеседники Илья Ильич и Петр Никифорович. Не сговариваясь, пришли они к Михайло Иванычу.
- За Уральским Камнем - Сергей Жук - Исторические приключения
- Одеты камнем - Ольга Форш - Историческая проза
- Лейденская красавица - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Царь Горы, Или Тайна Кира Великого - Сергей Смирнов - Историческая проза
- Фараон и воры - Георгий Гулиа - Историческая проза
- Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников - Историческая проза
- Песни бегущей воды. Роман - Галина Долгая - Историческая проза
- Госпожа трех гаремов - Евгений Сухов - Историческая проза
- Жёлтый вождь - Майн Рид - Исторические приключения / Прочие приключения
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза