Форма входа
Читем онлайн Е. Динерштейн. Публицист "крайних убеждений" - Алексей Суворин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Хотя Суворин много внимания уделял книгоизданию, но главным его занятием оставалось сотрудничество в "С. -Петербургских ведомостях". Газете (как и Суворину, ведущему ее публицисту) приходилось тогда трудно - она подвергалась критике слева (со стороны демократически настроенных журналистов) и нападкам справа (из правительственного лагеря).
Мнение радикальных критиков сформулировал Г.З.Елисеев:
"г. Корш не понял того, что в обществе, которое едва только начинает слагаться, журналистика должна высоко нести свое знамя. Она не должна поддаваться ни на какие компромиссы, постоянно выставлять перед обществом свои высокие идеалы, как зеркало, во всей их неприкосновенности, и ни для кого и ни для чего не смягчать суровости моральных принципов общественной деятельности".
По его словам, газета никогда не придерживалась этого положения и мирилась "с разными несообразными явлениями, благословляя все направо и налево" [56]. Перманентное отступничество стало ее характерной чертой. Что же касается правительства, то оно, не вступая ни в какие дискуссии, пренебрегая существующими законами, сделало все возможное, чтобы досрочно отобрать у Корша аренду "С. -Петербургских ведомостей".
Еще в 1870 гр. Д.А.Толстой, в те годы обер-прокурор Синода и министр народного просвещения, выступая на заседании Совета Главного управления по делам печати, заявлял, что нельзя терпеть такого положения, когда в газете, издающейся от имени Академии наук,
"приютились различные темные литературные личности, и она отличается антинациональным и нередко даже антиправительственным направлением. Ложь, клевета, гаерство и глумление суть излюбленные орудия фельетонистов этой газеты. Суворин, Буренин и другие топчут в грязь лучших наших литературных деятелей. Симпатии свои к врагам России полякующая клика, притаившаяся в этой газете, почти не скрывает, и одно имя Каткова, которого они обвиняют в узком квасном фанатичном патриотизме, приводит сотрудников "С. -Петербургских ведомостей" в крайнее раздражение".
В данном случае поводом для цензурных придирок послужил фельетон Суворина о выставке исторических портретов (1870. No 74), в котором, по заявлению гр. Толстого, проскальзывала мысль о том, что "люди неблагородные почище всех аристократов" [57].
Но и до этого случая цензура не раз обращала внимание на его фельетоны. В одном из них шла речь о порядках, установленных остзейскими баронами в Прибалтийском крае (1866. No 252), в другом говорилось о диких нравах, царящих в стране и приводящих в ужас европейцев, например, когда им становилось известно, что в России "распечатывают и читают письма" (Вестник Европы. 1870. No 9). Ничего подрывающего основы строя в этих высказываниях, конечно, не было, поэтому и реакция на них была сравнительно спокойной. В первом случае Петербургский цензурный комитет решил "не возбуждать судебного преследования за неимением достаточных оснований к тому", во втором Совет Главного управления по делам печати решил отнестись "с снисхождением и не принимать против единичного появления их [т.е. непозволительных выпадов. - Е.Д.] каких-либо административных мер" [58]. Но определенное мнение о Суворине, и не в его пользу, у властей к началу 70-х годов, безусловно, сложилось. Во всяком случае, сочувствующий ему А.В.Никитенко зафиксировал в дневнике 3 ноября 1872 попытку цензурного ведомства отлучить Суворина от журналистики: "Цензура такие сделала на него [т.е. Суворина. - Е.Д.] натиски, что он должен был прекратить свою литературную деятельность по этой части. Итак, эта почти единственная живая струя в газете иссякла от дуновения холодной цензурной бури" [59]. Правда, страхи тогда оказались несколько преувеличенными, вскоре фельетоны Незнакомца вновь появились на газетных полосах.
Трагический для "С. -Петербургских ведомостей" оборот дело приняло в тот момент, когда газетой заинтересовались издатели "Московских ведомостей" М.Н.Катков и П.М.Леонтьев. Используя свои связи с всесильным Д.А.Толстым, они через него добились представления в Государственный Совет предложения о передаче упомянутой газеты в министерство народного просвещения [60].
Толстой разрешил Коршу редактировать газету только до 1 января 1875. Возможность продолжения аренды оговаривалась правом министра утверждать редактора газеты. Коршу ничего не оставалось делать, как досрочно отказаться от "С. -Петербургских ведомостей". В качестве правительственного чиновника за процессом перехода аренды наблюдал служивший у Толстого литератор Б. М. Маркович, имевший звание камергера и чин действительного статского советника. Вместо того, чтобы передать аренду в руки заваривших всю эту историю лиц, он за взятку уступил ее владельцу банкирской конторы Ф.П.Баймакову, помещавшему в свое время в этой газете биржевые отчеты. По мнению современников, Баймаков соблазнился возможностью получения казенных и частных объявлений. К тому же он рассчитывал, что прежние сотрудники "С. -Петербургских ведомостей" останутся в газете. Однако случилось непредвиденное: все они, за исключением А.А.Скальковского, заявили о своем уходе.
Редактировать газету согласился популярный исторический романист граф Е.А.Салиас де Турнемир. Предполагалось, что как чиновник ведомства Толстого он сумеет превратить "С. -Петербургские ведомости" в "Московские", если не по названию, то по духу. Но к новой для него роли он оказался совершенно не подготовлен.
Сын издательницы "Русской речи" Евгении Тур, пригласившей в свое время никому не известного провинциала Суворина в первопрестольную, он, следуя фамильной традиции, был не прочь воспользоваться его услугами и на сей раз. В письме к Баймакову он спрашивал последнего, не обратиться ли им для спасения газеты к Суворину, за которым пойдут и остальные бывшие ее сотрудники. "Что касается меня, то, чем более я думаю, тем более убежден, что надо сближаться с крайними, там таланты, а у моих много смирения и все блестит бездарностью", - писал Салиас [61].
Однако его приглашения никто из бывших сотрудников "С. -Петербургских ведомостей" не принял.
По свидетельству Баймакова, весной 1875 он вновь предложил "главным", по его выражению, сотрудникам Корша - Суворину и Э.К.Ватсону - вернуться в газету, но категорически возражал против утверждения "Московских ведомостей", что "хотел восстановить старую редакцию" [62]. Слухи об этом поползли с того момента, как редактором газеты стал сменивший Салиаса П.С.Усов. В делах Министерства внутренних дел сохранилась записка от 15 июля 1875, свидетельствующая об известной обоснованности этой версии:
"Около Усова снова собираются все прежние сотрудники Корша, - писал осведомитель. - Так, Буренин уже начал с прежней субботы писать свои фельетоны. Суворин тоже начинает свое сотрудничество с октября месяца, как это уже обусловлено редакцией. Г.Усов, человек очень мелкий и податливый на всякие уступки, к которым его вынуждают, кроме всего, прошлые долги, большею частью принятые на себя Баймаковым" [63].
Трудно обвинять Суворина в том, что нарушая данное в свое время слово, он собрался продолжить свою деятельность в "новых" "С. -Петербургских ведомостях". Ведь "Биржевые ведомости", издателем которых стал также бывший сотрудник коршев-ской газеты, заводчик и владелец верфи В.А.Полетика, мало чем отличались от газеты Баймакова.
В этот период Суворин находился на распутье. Под влиянием цензурных репрессий и притеснений "С. -Петербургских ведомостей" он мог радикализироваться, сблизиться с лагерем демократов, с которыми издавна поддерживал довольно тесные отношения.
Еще в начале 1860-х годов он через секретаря редакции "Современника" А.Н.Плещеева наладил контакты с сотрудниками этого журнала. Причастность к кругу "Современника" очень многое определила в жизненной позиции Суворина того времени. Да и сам он придавал завязавшимся связям с некрасовским окружением немаловажное значение. Недаром впоследствии, когда их пути окончательно разошлись, он вспомнил, казалось бы, случайный в его жизни эпизод, как в самом начале 60-х годов Салтыков-Щедрин и А.Н.Плещеев, планируя издавать журнал, пригласили его на совещание. "Мы вместе обедали в трактире. Но дело кончилось одним разговором" [64]. (Речь шла о затеваемом Салтыковым-Щедриным совместно с А.М.Унковским журнале "Русская правда").
Вновь кандидатура Суворина всплыла в мае 1872, когда А.А. Краевский, напуганный очередным предупреждением и приостановкой газеты "Голос" на четыре месяца, вознамерился продать свою газету. Некрасов и Салтыков-Щедрин, полагая, что Суворин, будучи связан с ними материально и идейно, поведет газету в общем с "Отечественными записками" направлении, предложили ему участвовать вкупе с ними в так и не состоявшейся сделке. Правда, Суворин, вспоминая об этом, уверял, что Некрасов, уговаривая его приобрести газету, советовал "вести ее так, как я сам понимаю" [65]. Но Салтыков-Щедрин, судя по тону его письма Некрасову, относился с явным предубеждением к этой затее [66].
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Е. Динерштейн. Публицист "крайних убеждений" - Алексей Суворин бесплатно.
Похожие на Е. Динерштейн. Публицист "крайних убеждений" - Алексей Суворин книги
- Универсальный журналист - Дэвид Рэндалл - Публицистика
- А. И. Суворина - Александр Амфитеатров - Публицистика
- Н. К. Михайловский - Александр Амфитеатров - Публицистика
- Семь чудес театра оперетты - Диана Галли - Прочее / Публицистика
- Вячеслав Гречнев. О прозе и поэзии XIX-XX вв.: Л. Толстой, И.Бунин. Г. Иванов и др. - Вячеслав Гречнев - Публицистика
- Джобc Стивен - Джин Ландрам - Публицистика
- Бойцы моей земли: встречи и раздумья - Владимир Федоров - Публицистика
- Oпасные мысли - Юрий Орлов - Публицистика
- Понять Россию умом - Дмитрий Калюжный - Публицистика
- Мафия по-японски - Владимир Цветов - Публицистика
