Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По сторонам шоссе цвели какие-то цитрусовые сады, уходили на косогоры шпалерами виноградники, и поля уже зеленели первыми всходами. В этой долине, наверное, нет ни одного клочка земли, к которому бы не приложились трудолюбивые крестьянские руки. И щедрая земля долины на труд отзывалась сторицей.
Когда проходили поселками, то народ нам улыбался, девчонки слали воздушные поцелуи, а мальчишки-дошколята пристраивались за колонной, копируя строевой шаг. Чувствовалось, что здесь свою армию любят. И это неожиданно грело и заставляло подтягиваться.
Поселки эти я бы не назвал богатыми – у нас в горах дом был намного больше и кузницы строились просторней. Но и косых нищих халуп замечено не было. Дворы в цветущих фруктовых садах вообще создавали праздничную атмосферу. Заборы имелись, но, на мой взгляд, несерьезные какие-то… У нас в России таким штакетником разве что палисадник огородят. Так что это даже не забор, а так… видимость забора, символ.
Прибыли в летний лагерь, который неожиданно для меня огородили от окружающего пространства не двухметровым забором, а таким же низеньким штакетником.
На воротах со шлагбаумом – «грибок» с одиноким часовым, мявшим плечо длинной винтовкой. Ворота настежь, шлагбаум опущен. Нет, вру. Еще один встречающий нас офицер тут был, который тут же повел нас по усыпанным речным песком дорожкам к стройным рядам шатров на кирпичном основании.
Внутри брезентового шатра обнаружились центральный опорный столб, деревянные полати буквой «Г», матрасы стопкой, подушки на них. В каждый шатер влезало отделение – дюжина рыл.
Тут мы оставили ранцы, и нас повели на кухню, к которой была пристроена летняя столовая под навесом с двумя рядами длинных столов с лавками – каждая на шесть седалищ. Всего такая столовая вмещала сотни четыре человек. И не все столы в обед были заняты.
Назначили методом тыка бачкового, и всем приказали сесть. Бачковым в нашем отделении выпало быть мне. Показали, где получить дюжину мисок и ложек, буханку хлеба на всех и бачок с гороховым супом, одуряюще пахнущий копченостями.
Когда дружно смолотили суп, то пришлось мне опять бежать, менять пустой бачок на кастрюлю с макаронами по-флотски.
Потом еще метнуться за большим чайником с неистребимым, наверное, в любой армии компотом из сухофруктов и дюжиной кружек.
А когда все поели, то отнести грязную посуду на мойку предстояло тоже мне. Нормальный расклад для дежурного. Завтра другой так же шуршать будет.
А дальше началось… С того, что всех постригли под ноль ручной машинкой. Механической. Электричества я тут пока в быту не видел.
И строевая, строевая и еще раз строевая подготовка до седьмого пота и отлетания стальных подковок с сапог. Тут и мне пришлось попотеть, потому как и ходили в этой армии строевым шагом несколько по-другому и честь воинскую отдавали другим манером. И чертова пропасть других нюансов, которые отличали эту армию от российской. Вместо «есть» тут говорили старшему по званию «слушаюсь». Вместо «разрешите обратиться?» – «осмелюсь обратиться…» и тому подобные мелочи, но которые надо в себя вбивать на уровне рефлексов. Так что КМБ[3] этот и для меня, российского дембеля, оказался настоящим КМБ, как и для любого другого новобранца. Может быть, даже труднее, потому как мне приходилось переучиваться.
И еще одно суровое отличие от российской армии. Передвижение по лагерю хоть в одиночку, хоть в группе исключительно бегом или парадным строевым шагом. Вот так вот. Поймали на обычном прогулочном шаге – залет. А залетчики по вечерам, когда у всех краткое свободное время, подновляли дорожки, таская носилками песок с речки. Меня пока эта стезя не коснулась. Не был я «курсант Образцов», но и не ходил в «курсантах Разгильдяевых». Так – крепкий середнячок. Еще Пушкиным в «Капитанской дочке» завещано: «На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся». Вот я и старался соответствовать древней русской мудрости. Все равно этот курс молодого бойца всего на месяц, а там нас раскидают по разным частям – прокатила такая параша по личному составу. Ну и стоит ли в таком разрезе анус драть на британский флаг?
На вторую неделю, немного сократив строевую подготовку, добавили нам начальники занятия по изучению винтовки.
Ефрейтор Бут, держа в руках изумительно изящный агрегат, кое-где еще с латунными частями, наставительно произнес:
– Вот, господа новобранцы, наше основное оружие пехоты – малокалиберная однозарядная винтовка системы инженера Кадоша. Ее вы должны будете изучить от мушки до последней антабки и должны знать ее особенности и конструкцию лучше, чем прыщи на заднице своей подружки. Ясно всем?
Дождавшись нестройного ответа и сдержанных смешков, переспросил:
– Ясно всем? Не понял?
– Все ясно, господин ефрейтор, – на этот раз все гаркнули дружно, зная уже, что будут отвечать до тех пор, пока ефрейтору не надоест задавать свой вопрос.
– Ну, коли всем все ясно, то приступим к занятиям. Слушать внимательно. Отдельно повторять не буду. Сами вечером на песочке повторите.
Никому вечером таскать песок, пока остальные отдыхают, не захотелось. В учебной беседке настала мертвая тишина.
Винтовка была длинной – больше полутора метров. По сравнению с трехлинейкой – тонкой и стильной. К ней еще длинный штык-нож прилагался с сорокасантиметровым лезвием. Нижняя сторона клинка заточена, верхняя изображала собой пилу. По центру лезвия «сток для крови», но на самом деле такие выемки в клинках делаются всего лишь для его облегчения. Носят его в обшитых кожей деревянных ножнах на поясе, рядом с подсумком для патронов, ближе к боку. Скорее всего, из-за его длины.
– Вот унитарный патрон для этой винтовки, – продолжал свою лекцию ефрейтор, показывая нам сей гаджет в распяленных пальцах. – Гильза латунная с толстым рантом, который работает как капсюль бокового воспламенения. Пуля свинцовая с медной полуоболочкой, что, с одной стороны, не дает забивать нарезы ствола свинцом, а с другой – сохраняет сильное убойное действие на всей дистанции выстрела. Это понятно?
– Так точно, господин ефрейтор, – дружно гаркнуло отделение.
Довольный эффектом командир по-доброму так улыбнулся. Знаю я такие добрые сержантские улыбочки… Ну, вот… накаркал…
– Новобранец Кобчик.
– Здесь, господин ефрейтор, – подорвался я с лавки.
– Чем отличается винтовка от ружья? – задал он, по его мнению, каверзный вопрос неграмотной деревенщине.
– Осмелюсь доложить, господин ефрейтор, – затарабанил я, не уставая «есть глазами начальство», как то здесь и положено. – Тем, что в стволе винтовки есть закручивающиеся нарезы, которые сообщают при выстреле пуле вращательное движение, чем достигается повышенная меткость и усиленная дальность при одинаковом пороховом заряде и весе пули. А у ружья внутренние стенки ствола гладкие.
– У-м-м-м, – ефрейтор несколько раз удивленно кивнул головой, подтверждая мои слова. – Горец?
– Так точно, господин ефрейтор. С горы Бадон.
– Егерь?
– Никак нет, господин ефрейтор, я кузнец. Но на охоту ходил часто и подрабатывал егерем у охотников с долины. Они на нашей земле свою заимку держали.
– Дома у тебя оружие какое?
– Гладкоствольное дульнозарядное капсюльное ружье. Чья система – не ведаю.
– А из винтовки стрелять приходилось?
– Так точно, господин ефрейтор, только не из такой системы. Та винтовка была с поворотно-скользящим затвором, – припомнил я оставшуюся дома свою драгунскую «мосинку», которую батя мне подарил на шестнадцатилетие, – как на оконном шпингалете.
– Откуда тебе в руки попала армейская винтовка Островного королевства? – В голосе ефрейтора прорезалось подозрение.
Вот черт, чуть не спалился, Штирлиц недобитый.
– Дык… господин ефрейтор… Охотники дали как-то раз из такой стрельнуть в козочку, – соврал я на голубом глазу.
– Садись, – отпустил меня ефрейтор.
А я сам себя вовсю внутренне материл за несдержанность. Мне оно надо? Попадать на карандаш к контрразведке как потенциальному шпиону Островного королевства? Что такая тут есть, я голову заложу. Не может в массовой армии не быть контриков и особистов, по определению.
– Калибр винтовки системы инженера Кадоша составляет шесть с половиной миллиметров, – продолжил свою лекцию ефрейтор. – Кажется, мало, если сравнивать с нашими соседями, у которых винтовки калибром восемь, а то и одиннадцать миллиметров. Но это только кажется. На самом деле малый калибр обеспечивает лучшую настильность выстрела, а соответственно и увеличивает прицельную дальность прямого выстрела. А неполная оболочка пули еще и хорошее останавливающее действие при меньшем весе самой пули. Новобранец Гримат, повторить, что я только что сказал!
Дальше пошло обычное армейское занятие, где информация вдалбливалась пополам с моральными звездюлями. На моих глазах тут еще ни к кому не применили ни телесных наказаний, ни мордобоя. Нас даже по уставу наказать не смели, потому как мы еще не приняли присяги и считались пока гражданскими лицами. Самое страшное, что могло с нами приключиться, это отчисление из добровольцев по дискредитирующим армию мотивам. Но это сурово. Бывший доброволец второй раз добровольцем стать не мог. И его в следующий призыв просто забривали как обычного рекрута, со всеми вытекающими. Впрочем, любой из нас в любое время мог выйти на плац около столовой и позвонить в колокол, который созывал нас на обед, и беспрепятственно после этого выйти за ворота снова гражданским человеком. До очередного призыва… В нашу смену таких желающих не нашлось, хотя об этом нам напоминали каждую неделю.
- Моя карма - Валерий Георгиевич Анишкин - Детективная фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая
- Холод - Геннадий Стройков - Попаданцы
- Второе правило дворянина [СИ] - Александр Герда - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Четвертое правило дворянина - Александр Герда - Боевая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Глас Плеяды – V Том - Олег Яцула - Прочее / Попаданцы
- Замуж за дракона. Невеста поневоле - Елена Белильщикова - Любовно-фантастические романы / Попаданцы
- Один в поле – не один (СИ) - Солин Иван - Попаданцы
- Вперед в прошлое 2 (СИ) - Ратманов Денис - Попаданцы
- Волков, не ешь дворян! (СИ) - Владимир Мухин - Попаданцы / Фэнтези
- Третий путь - Геннадий Ищенко - Попаданцы