Форма входа
Читем онлайн Горец. Вверх по течению - Дмитрий Старицкий
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Потом был опрос подсудимых, которые во всем признались, сказав, что их «бес попутал».
Потом суд, сбившись в тесную кучку за столом, вполголоса совещался.
Потом левый заседатель что-то писал, а председатель его писанину правил. И набело переписывал все уже правый заседатель.
И когда мы уже совсем озверели неподвижно стоять под солнцем в неудобных парадных мундирах, встал председатель суда и зачитал приговор:
– Выездная сессия военно-полевого суда Рецкого округа в составе советника военной юстиции первого ранга Бонварка (председатель суда) и его заседателей: советника военной юстиции третьего ранга Сасебворка и военного юриста первого ранга Марцога внимательно рассмотрела дело обвиняемых в афере против военного ведомства империи капитана интендантской службы Роя Шаргола и частного фабриканта Салмона Арша и нашла обвинения, выдвинутые против них военной прокуратурой, обоснованными и полностью доказанными…
Расслабляющая волна пробежала по рядам солдат с надеждой, что все это достаточно поднадоевшее представление скоро кончится. А председатель все бубнил особой судейской скороговоркой, которая вырабатывается долгими упражнениями в зачитке таких бумаг:
– …именем его августейшего величества, императора Отония Второго суд приговорил. Параграф первый: капитана Шаргола лишить воинского звания и уволить из имперской армии с позором, а также лишить его прав имперского гражданства. Параграф второй: над подданными империи Шарголом и Аршем согласно законам военного времени произвести экзекуцию в виде повешения их за шею до смерти. Параграф третий: конфисковать принадлежащее им все движимое и недвижимое имущество в покрытие расходов на возмещение того материального ущерба, который они нанесли военному ведомству империи. Параграф четвертый: приговор окончательный, обжалованию не подлежит, экзекуцию провести безотлагательно в присутствии войск гарнизона.
Пока у интендантского капитана с мясом срывали петлицы со знаками различия, фабрикант ползал по помосту на коленях и, заламывая руки, умолял не конфисковывать уж все его имущество, иначе четверо его детей пойдут по миру.
– Об этих последствиях думать тебе надо было раньше, когда только собрался пить кровь имперских солдат и пособничать врагам империи, – громко возразил ему прокурор, чтобы его реплика дошла до самых задних рядов нашей строевой коробочки.
Саму казнь описывать не буду. Нет в ней ничего эстетического. Скажу только, что нас заставили досмотреть все до конца, пока у повешенных не закончились конвульсии. И только тогда строем повели со стрельбища на обед, который после казни мне в рот не полез. Хотя многие мои сослуживцы рубали еду как ни в чем не бывало. Аж писк стоял за ушами.
Я прекрасно понимал, что данный спектакль с выездным заседанием военно-полевого суда был рассчитан на осознание солдатами той мысли, что высшая власть в империи неустанно о них заботится и ждет от них ответного чувства на поле брани. И тут же подумал, что для вящего закрепления эффекта требовалось еще расстрелять перед строем дезертира, но, видимо, такового не оказалось у организаторов под руками. Мне не было жалко этих аферистов, но все же… все же какое-то чувство гадливости это действо в моей душе оставило. Не знаю, как у других… Никто своими переживаниями с соседями не делился, демонстрируя знаменитую в империи рецкую молчаливость. Тут надо либо патриотические лозунги орать, либо молчать в тряпочку.
Однако сухие формулировки Дисциплинарного устава приобрели свою выпуклость.
5
Главная площадь Втуца – наконец-то я узнал, как называется этот город, – непритязательно названная Плац-майор, приняла нас празднично.
Чисто вымытая брусчатка.
Цветочные гирлянды, вьющиеся по балконам, плотно забитым любопытствующей публикой.
Трепещущие флаги империи и Реции.
Колокольный звон.
Нарядно одетые горожане. Многие в народных костюмах.
Все же Втуц – столица большой провинции империи, бывшей феодальной марки. И последний маркграф Реции почтил сегодня нас своим присутствием, сидя в резном кресле на задрапированном тканью патриотических цветов временном помосте. Сегодня он в пышном генеральском мундире и черной лакированной каске, украшенной на макушке золоченым орлом и с «буденновскими» усами на лице, только седыми, представляет здесь особу императора и от его лица принимает у рецких добровольцев присягу, превратив эту церемонию в праздник для всего города.
А вот призывники примут присягу в рабочем порядке в казармах. Им праздника не положено. Заметил я уже, что каждая мелочь тут работает на поощрение добровольчества в следующем поколении солдат. Казалось бы, какая разница, где присягать, но… возможность покрасоваться в парадном мундире перед родственниками дорогого стоит. Тем более что присягнувший доброволец, хотя еще не гражданин империи, но уже не подданный императора, а его слуга. Статус! А к статусу, как я понял за месяц обучения, тут трепетно относятся. Человеку свойственно стремиться к тому, что его возвысит над толпой. Древний Рим был грозой всего мира, когда служба в легионе давала ветерану права полного римского гражданства. А вот когда император Каракалла ради повышения сбора налогов все население Римской империи сделал гражданами, то начался закат не только империи, но и всего римского мира. Массам не к чему стало стремиться.
Даже то, что нам выдали парадную форму, а призывники отправятся в маршевые роты в полевой, резко показывает разницу в нашем положении, и чуется мне, что это может нам, добровольцам, еще аукнуться по службе мелкими подлянками от призывников. Зависть – очень нехорошее чувство, но такое естественное для человека.
После выездного военно-полевого суда нас два дня с утра до вечера сурово гоняли с ружейными приемами, предписанными при принятии присяги с оружием в руках. И ничего так вбили за столь короткий срок несколько движений до автоматизма. Скорее всего, кумулятивно наложилось на прошлый месяц интенсивного обучения. Шагистике тут придают первостепенное значение.
Когда мы – наша рота и еще две, проходившие курс молодого бойца в других лагерях, – промаршировали взводными колоннами по главной улице на Плац-майор, то вся толпа горожан и на площади, и по тротуарам улицы устроила нам бурную овацию, как оперным примадоннам в театре. Не скрою, такое внимание было приятно. И это мне… А каково ребятам с глухих горных хуторов? Тех просто пёрло от чувства собственного величия, аж штыки слегка закачались над строем.
За спиной кресла маркграфа на помосте стоял весь городской и провинциальный бомонд.
Перед помостом строй нарядных барабанщиков в высоких киверах с красным плюмажем.
Звучит горн, призывая всех к тишине.
Под мерный рокот барабанов знаменная группа из трех рослых офицеров выносит знамя империи и четким шагом направляется к нам. По обе стороны знамени офицеры с саблями наголо, готовые рубить любого покусившегося на святыню.
Началась сама церемония.
Знамя останавливается перед каждым взводом.
И мы по очереди выходим к нему. Делаем четыре приема ружьем – выданным каждому, но только на один день старым длинным капсюльным карамультуком с трехгранным штыком с положения «на плечо» через положение «на караул» к положению «к ноге». Встаем на одно колено, отводя правую руку с оружием в сторону. Левой берется край знамени, и произносятся слова присяги.
– Я, Савва Кобчик с горы Бадон, добровольно вступая в имперскую армию, клянусь отдать все свои силы, а если потребуется, то и саму жизнь служению нашему отечеству и его императору Отонию Второму. Я торжественно обязуюсь, как слуга императора, исполнять все приказы и распоряжения начальников, каковых сочтет поставить надо мной мой император.
Краткая тут она, и, что мне удивительно, нет в ней совсем суицидального обещания самопокараться в случае измены. Измена добровольца тут даже в принципе не предусматривается. Пасторальное время.
После чего, поцеловав край знамени, встаю обратно в строй. Теперь я полноценный солдат. Со всеми вытекающими.
И тут же к знамени выходит следующий доброволец.
И все. Никаких подписей от нас не требуется. Человеку, который имеет честь, тут верят на слово.
Долгая эта церемония – принять индивидуальную присягу от каждого из почти четырехсот новобранцев. Но когда-нибудь и она заканчивается.
Краткая напутственная речь маркграфа, напирающего в основном на то, что мы не должны осрамить Рецию. И увеличить количество граждан в провинции. Особо бывший всесильный феодал обратился к горцам:
– Я знаю, что вы, дети наших прекрасных гор, не столько по своей воле, сколько в силу сложившихся обстоятельств, не умеете ни читать, ни писать. Так используйте же годы службы в армии, чтобы освоить грамоту. Больше такой возможности сделать это бесплатно у вас не будет. Потому как военная служба не вечная, а родина, наша родина, наша возлюбленная Реция, очень нуждается в грамотных людях в наше стремительное время развития прогресса. Помните это. И пусть осияет вас своими крылами Победа. Реции на протяжении всей истории были грозой любых врагов. Не посрамите же славу своих предков.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Горец. Вверх по течению - Дмитрий Старицкий бесплатно.
Похожие на Горец. Вверх по течению - Дмитрий Старицкий книги
- Моя карма - Валерий Георгиевич Анишкин - Детективная фантастика / Попаданцы / Социально-психологическая
- Холод - Геннадий Стройков - Попаданцы
- Второе правило дворянина [СИ] - Александр Герда - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Четвертое правило дворянина - Александр Герда - Боевая фантастика / Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Глас Плеяды – V Том - Олег Яцула - Прочее / Попаданцы
- Замуж за дракона. Невеста поневоле - Елена Белильщикова - Любовно-фантастические романы / Попаданцы
- Один в поле – не один (СИ) - Солин Иван - Попаданцы
- Вперед в прошлое 2 (СИ) - Ратманов Денис - Попаданцы
- Волков, не ешь дворян! (СИ) - Владимир Мухин - Попаданцы / Фэнтези
- Третий путь - Геннадий Ищенко - Попаданцы
