Форма входа
Читем онлайн Основоположник - Валерий Борисович Шаханов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
в козлодёрку? – с вызовом поинтересовался Лёшка.
– Лёся, зубов бояться – в рот не глядеть.
– Причем тут это. Я тебе говорю, что запросто можно загреметь. Батя всё время повторяет: «Контора не дремлет». Загребут за милую душу, не посмотрят, что ты – охеренный прожектор перестройки.
– Ну, и хорошо! Можешь гнить здесь. Только потом не просись взад. Хрен возьму.
Иосиф всю свою куцую жизнь связывал себя только со сценой – в свете прожекторов и яркой славы. Он желал этого страстно с тех самых пор, когда впервые начал появляться на публике в костюмах зайца, пирата или колобка, блистая в школьных постановках. К концу десятилетки иной стези для него не прочили даже те, кто только вскользь слышали об уникальных актёрских способностях Ёсика.
– Учти, Маркин, – говорил ему Исаак Лазаревич, старый учитель французского языка, хлебнувший от своего ученика по самый «аксант эгю», – тройку я тебе авансом поставил, чтобы не подумали, что ты – дебил. Мне крайне больно бросать тень на твой талант. Может, ещё народным клоуном станешь.
Была, была в Иосифе настырность, двигавшая в нужном направлении, была и безумная вера в свое предназначение. Да и время на дворе наступило чудо какое благодатное. Перестройка. Люди бесстрашно кинулись в частный бизнес, в объятья экстрасенсорики и потусторонних сил; стали открыто верить в бога, НЛО, курс американского доллара; принялись массово шутить на сцене; с применением армейского вооружения истреблять себе подобных; выезжать из страны навсегда не только благодаря гастролям и туристическим поездкам.
Редкие люди при этом понимали, что всё важное и настоящее уходит от них навсегда, и растерянно наблюдали за наступающей новой жизнью, которая пугала. Иосифу было таких не жалко.
II
– Молодой человек, поддержите музыкантов.
Улыбчивый пройдоха, с серым испитым лицом, протягивал в сторону Иосифа засаленную бейсболку, заглядывал ему в глаза и не столько клянчил, сколько куражился над нежелающим раскошелиться прохожим:
– Поддержите, и будет вам счастье. Вам что, счастья не надо?
– По пятницам не подаю, – на ходу буркнул Иосиф.
Собирателю пожертвований ответ не понравился. Лицо его побагровело, на скулах заиграли желваки; и если бы он не вспомнил, что служит в настоящий момент культуре, а не просит в подворотне огонька у ночного прохожего, то вполне возможно, что Иосифу пришлось бы отбиваться или даже спасаться бегством. Впрочем, парень всё же нашёл способ выплеснуть злость:
– Да пошёл ты, козлина. Жлоб, нах.
Маркин захотел крикнуть в ответ тоже что-то обидное, обернулся, но раскрытый зев бейсболки плыл уже в обратную сторону, где под лукавую молитву «Поддержите музыкантов» жалостливые граждане бросали в «кассу» уличного певца карманную мелочь. Сам исполнитель стоял поодаль, в обнимку с гитарой и жалостливо воспевал противоречивые чувства созревшего для любви мальчишки.
Лучше мне-е уйти, но без грустных нежных глаз твоих
Мне не будет в жизни доброго пути-и.
«Дураки люди, – заговорило в Иосифе хроническое безденежье, – Любую хрень им можно втюхать. Ни играть этот фуфел толком не умеет, ни голоса у него нет. Сколько же эти чмошники за день здесь лопатят?»
Диплом артиста не приносил молодому организму здорового питания. Большая сцена не хотела принимать выпускника театрального училища, а кино лишь изредка предлагало участие в массовках. Успешная роль Гамлета, сыгранная в дипломном спектакле, уже не грела самолюбие воспитанника прославленного заведения. Он становился злым и раздражительным. Людей, которые знали о скрытом в нём таланте, Иосиф вскоре возненавидел и обходил стороной. В большинстве своём это были друзья его первой спутницы жизни Снежаны. Возлюбленная ушла от Маркина через полгода, сказав напоследок, что ненавидит его гениальное дарование сильней, чем гречку, которой он её без конца пичкал.
Чистая душой девушка, мечтавшая сиять в лучах славы собственной знаменитости, ежедневно водила в дом неизвестных людей, конному и пешему рассказывала какой «жутко талантливый у неё Марконя» и всякий раз требовала от него показать гостям заветный красный диплом.
– Ну, дай, дай им посмотреть, – умоляла любимого артиста Снежанка, тряся, словно в немом фильме, сплетёнными у подбородка руками.
Любовная гармония подвергалась изощрённой пытке однообразием. Слёзные восторги, разговоры о театре, драматургии, тосты за выдающиеся роли «реального Смоктуновского» становились для Иосифа невыносимыми. Постепенно он становился нелюдимым, мрачным и всё чаще отказывался выполнять Снежанкины капризы.
Ночами его стал посещать навязчивый сон, в котором рогатый ректор вручал ему под видом диплома тяжелый булыжник и ласково приговаривал:
– Дурачок. Ты думал, что всех обманул? Не-ет. Диплом с отличием нужно заслужить кровью. Тресни им Снежанку по голове. Даю тебе честное-благородное слово, что он станет красным, как ты и обещал маме.
Во сне Иосиф очень боялся, что всем может стать известно, какой на самом деле цвет его диплома, хватал протянутую чертом каменюку и бежал выполнять условие нечистого.
Уход подруги к модному, многообещающему артисту Виталию Серову умиротворил Иосифа. В его взгляде перестала читаться растерянность, так не шедшая молодому таланту; а вскоре он с облегчением заметил, что куда-то улетучились и навязчивые ночные кошмары. Совершенно по-новому открылось перед ним состояние одиночества, превратившееся в синоним свободы и упоительной независимости. Возобновились почти забытые походы по городским забегаловкам, сопровождавшиеся, как и раньше, мимолётными любовными встречами и рискованными приключениями.
Маркин упивался снизошедшей на него волей, и, возможно, именно потому, что сам находился в этом завидном состоянии, с удивлением для себя открыл: целая армия участников художественной самодеятельности с гитарами, дудками, со скрипками и без них высыпала на мостовые с единственной целью – немного заработать.
У Иосифа никогда не возникало желания разбрасывать рубли в расставленные на асфальте картонные коробки, футляры, шляпы. Он не поощрял халтуры и страдал от неё физически, почти так же, как некоторых корёжит от визга жестянки о стеклянную гладь. Но сущей трагедией для него была гибель любимой и, казалось, незыблемой системы Станиславского, вчистую проигрывавшей трём простеньким аккордам.
«А, может, теперь только так и надо? Зачем бегать по утренникам и детским праздникам, мучиться, перевоплощаться из волка в деда Мороза, в болотную кочку? Бери чужое и примеряй на себя. Кто осудит? – растерянно размышлял молодой талант. – Самому, что ли, пойти в народ… анекдоты травить?»
Маркин только на секунду представил себя с обветренным лицом в окружении гогочущей толпы и ему сделалось нехорошо. «Тьфу!» Сердце на долю секунды сжалось, заколотилось невпопад где-то под самыми гландами, а появившаяся в груди тягучая, ноющая боль мешала глубоко вдохнуть. Иосиф испугался, как если бы его собственная тень вдруг отделилась и принялась душить своего хозяина. Пришлось прибавить шаг в надежде поскорей приткнуться куда-нибудь и тихо пересидеть напасть.
«Плохо всё это. Не дай бог
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Основоположник - Валерий Борисович Шаханов бесплатно.
Похожие на Основоположник - Валерий Борисович Шаханов книги
- Десять минут второго - Анн-Хелен Лаэстадиус - Русская классическая проза
- Сердце и другие органы - Валерий Борисович Бочков - Русская классическая проза
- К северу от первой парты - Александр Калинин - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Ночью по Сети - Феликс Сапсай - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Школьный дневник Петрова-Водкина - Валерий Борисович Поздеев - Русская классическая проза
- Точка невозврата. Из трилогии «И калитку открыли…» - Михаил Ильич Хесин - Полицейский детектив / Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 4 - Варлам Шаламов - Русская классическая проза
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Русские дети. 48 рассказов о детях - Роман Валерьевич Сенчин - Русская классическая проза
- Деревянное растение - Андрей Платонов - Русская классическая проза
