Форма входа
Читем онлайн Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
золотишко на горной реке, чтобы прокормить бабушку, мать и сынишку. Работа сезонная, надо было обеспечить себя на долгую зиму. Препоручив сыночка домашним, она по двенадцать часов колдовала над своим решетом, вытанцовывая в холодной воде чечётку удачи – танец старателя. Руки и ноги болели, отваливалась спина, мучил вечный кашель, но в конце каждого дня малюсенькая кучка золотых крупинок на точнёхоньких весах золотоприёмной кассы сулила сытость завтрашнего дня. Это давало силу жить дальше.
А как же! Ей предстояло встретить дядю Тимофея, полюбить его, родить троих сыновей, пережить самый разнообразный человеческий опыт.
История взаимоотношений дяди Тимофея и Аси хранилась в моём сознании как непрорисованная картина. Когда очередная информация или событие находили место в этом полотне, я с любопытством принимала новую версию. К тому времени, когда мы отправились к ним в гости, мне было известно, что после госпиталя, где он залечивал трагическое ранение, полученное в Берлине, его командировали на работу в Дом отдыха в Салаире, где долечивались бывшие фронтовики.
Налаженное хозяйство не требовало больших усилий, но новый директор истосковался по делу и выкладывался на полную катушку. Во всё вникал, не чурался показать при случае, что может работать не только головой, но и руками.
Людям нравились энтузиазм, молодой задор руководителя, а больше всего привлекала возможность заработать. В те времена кабальные государственные займы лишали граждан страны живых денег – вместо них в конце месяца выдавали горсть облигаций, которые можно было выбросить.
Народ перебивался с хлеба на воду. Новый директор нашёл лазейку: отличать хорошо работающих натуральными продуктами. Все из кожи вон лезли только бы попасть в "продуктовый" список. Подсобное хозяйство с приходом нового директора стало просто пухнуть от приплода и прироста.
Молока, мяса, курятины, яиц и корнеплодов не только с лихвой хватало и отдыхающим, и работающим, но в складах, под землёй, и в амбарах уже закладывались на хранение излишки в виде солений, квашений, сала, домашних колбас, даже окорока копчёные имелись. Всему вёлся строгий учёт, на доске объявлений каждый месяц вывешивалось: сколько и чего произведено, и кому распределено.
Люди из города, прослышав об изобилии, ежедневно с утра приходили просить работу. Однажды нужда привела и Асю. Первую встречу с ней дядя вспоминал с удовольствием.
– Только поднял на неё глаза от бухгалтерских счёт – понял: это моя жена. Всё поплыло передо мной и захотелось петь. И запел ведь. "Наш уголок я убрала цветами"… Фу ты чёрт, думаю, что же я делаю?
А она смотрит как дети – всем лицом, белки́ голубоватые и ровный свет от неё, а взгляд, такой, знаете, полный внимания. И спрашивает:
– Вы поёте на работе?
– А что ж, говорю, не петь, если поётся.
– А я посудомойкой наниматься пришла, возьмёте?
Схватил я стул, усадил гостью и стал ходить, как вокруг ёлки. Деревяшка моя постукивает, она молчит, раскраснелась, как бы привстала даже.
– Ты сиди, разговор только начался. Тебя как звать?
– Ася Гулина.
Ася. Имя мне понравилось, я его произносил и так, и эдак, а она спокойно смотрела на меня и ждала.
– А зачем тебе посудомойкой работать. Выходи за меня замуж, будешь домашним хозяйством управлять.
– Вы шутите?
– Никогда ничего более серьёзного не говорил в своей жизни. Так что?
– Дело непростое: у меня мама, бабушка… Сына я рощу. Отца у него нет. Она подалась вперёд и с искренностью, присущей лишь бесхитростным душам, сказала:
– Я уж и так дров наломала…, – помолчала, – был один командировочный… Она смутилась и оборвала себя восклицанием:
– Зачем я вам рассказываю, сама не знаю…
– Ты не увиливай, – наступал бывший командир танкового взвода, – решай здесь: будешь моей женой?
Где-то там, в своём сердце, он знал, что раскрасневшаяся Ася скоро станет всем смыслом его жизни, её наполнением и боялся, что какая-нибудь мелкая глупость вмешается, разрушит захватившее чувство, унесёт прочь это чудо, которого он терпеливо ждал долгие годы.
Он сел на стул напротив и, взяв её за руки, попросил: решай поскорее, это для нас с тобой очень важно! Ася, не отнимая рук начала рассказывать о себе.
Мечтала, как все девчонки о любви, о её волшебных переживаниях, о парне, который будет крепко её любить. Мечты приходили в голову в виде театральных пьесок, которые разыгрывались ею перед сном. Заканчивались истории счастливо: у неё большая семья и все друг с другом в ладу.
На момент её девичьего цветения в стране шла война. Население городка составляли женщины, дети и старики. После окончания школы она устроилась в гостиничке дежурной, а заодно, и уборщицей. Тут-то и случилась история, не предусмотренная чистыми фантазиями. Некий гражданин пятидесяти лет, проверяющий что-то на прииске, задержался, аж на две недели. Ласковыми речами, похвалами, стихами Сергея Есенина, а главное, своим вожделением, он смутил разум девушки настолько, что, забыв о мечте, не думая о последствиях, она сделала то, к чему готовила её природа.
Командировочный уехал, оставив только своё имя, которое впоследствии младенчику вписали в метрику, и книжечку стихов Есенина, потрёпанный томик, ставший на время беременности для Аси курсом психотерапии.
К слову сказать, появление Гусёнка (это имя дала ему бабушка), не было безоблачным. Он мог не появиться вообще, если бы… Жили они втроём. Дед и отец Аси воевали, но недолго: похоронки, пришедшие одна за другой, усекли семью наполовину, и бабушка стала главной.
Когда факт зарождения новой жизни был подтверждён прямыми и косвенными признаками вроде частой утренней тошноты, рвоты и всяких капризов по части еды, состоялся семейный совет, где после подробного изложения событий, предшествующих настоящему положению, произошла бурная сцена между мамой и бабушкой Аси. Мама пыталась протащить своё предложение – с помощью знакомой умелицы избавиться от нежеланного пришельца потихоньку, пока позволяют сроки, иначе "всякая сопля пальцем тыкать будет". Бабушка, выслушав опасения дочери, припечатала:
– А поделом! Пусть тычут, не проткнут. Надо отвечать за свои делишки. Ребёночек – душа невинная, уже получил жизнь от Бога. Кто мы такие, чтобы божьего дара лишать. Будешь, Анастасия, рожать, хотя бы мне пришлось все плевки на себя принять. Бабушка, как человек верующий и живущий по правилам, обладала в семье всей полнотой власти. Умение эту власть употребить ей приходилось иногда доказывать на деле. Так, последний раз это случилось незадолго до начала войны.
Отец Аси, по-семейному – Гусь, будучи удачливым старателем, а это значило также, что у него водилась заначка от семьи, пристрастился к выпивке. "Большая", так заглазно звалась бабушка, пыталась разъяснить Гусю, куда ведёт этот путь, однако, дальняя перспектива – быть отвергнутым Богом из-за того, что пропивает душу, оказалась неубедительной.
Однажды, дождавшись пока пьяный Гусь проспится, накормив его завтраком, она так же деловито велела спустить штаны и подставить зад. Ослушаться он не посмел. Большая взяла, вымоченное в воде тяжёлое льняное
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева бесплатно.
Похожие на Миражи, мечты и реальность - Людмила Салагаева книги
- Поль Верлен и декаденты - Максим Горький - Русская классическая проза
- Том 3. Мартышка. Галигай. Агнец. Подросток былых времен - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Привет, офисный планктон! - Светлана Рощина - Русская классическая проза / Прочий юмор
- Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Т. 22. Истина - Эмиль Золя - Классическая проза
- Том 2. Тайна семьи Фронтенак. Дорога в никуда. Фарисейка - Франсуа Шарль Мориак - Классическая проза
- Дороги свободы. III.Смерть в душе. IV.Странная дружба - Жан-Поль Сартр - Классическая проза
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Две сестры - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Птица Карлсон - Владимир Сергеевич Березин - Публицистика / Периодические издания / Русская классическая проза
