Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На лад шло? – тут над незадачливой бизнес-домовихой навис огромный Ферапонт Киприанович. – Что ты тут врешь? Нешто я не знаю, как это бывает, когда у мужика с бабой на лад идет!
Тут народу на столе прибавилось – явились и Матрена Даниловна, и Лукьян Пафнутьевич, и Якушка с Акимкой.
Домовые, галдя, окружили клетку предка.
– Точно – сдохла! – подтвердил Лукьян Пафнутьевич. – Я дохлятину за версту чую! Эй, Лукулл Аристархович, а ты что скажешь?
Правозащитник как раз собирался втихаря смотаться со стола и вообще из квартиры.
– Нет, ты постой! – Ириней Севастьянович ухватил его за шиворот и даже приподнял. – Такого уговора не было, чтобы ваш хомяк нашу хомячиху до смерти задавил!
– Имеет право!.. – пискнул, защищая предка, Лукулл Аристархович.
– Какое такое право?!
– Он… он… он на своей территории!..
Тут несколько опомнилась и Таисья Федотовна. Будучи домовихой деревенской, а деревенским в наше время тяжко приходится, нажила она знание простого закона: лучший способ защиты – это нападение.
– А откуда мы знаем, хомячиха это или другой хомяк?! – закричала она. – Ты, дяденька, нам к нашему предку другого мужика подвел, вот они и схватились!
– Верно! – заорал и Лукулл Аристархович. – Имеет право!
– Так! – рявкнул Ферапонт Киприанович. – На свою же породу нападать имеет право?!
– У них так заведено, – залопотала Таисья Федотовна. – Вы городские, вы не знаете, а мы, деревенские, знаем! И петухи драться схватываются, и кобели, и вообще!
– И предки?
– И предки!
– Так от этой злыдни мы, стало быть, происходим? – нехорошо спросил Ферапонт Киприанович. – От этого ирода? От этого кровопийцы?
Лукулл Аристархович несколько смутился.
– Эволюция, понимаете ли… – забормотал он. – Естественный отбор, и вообще…
– Понятно! – Ферапонт Киприанович был грозен и неумолим. – А коли эволюция, так полезай сейчас же в клетку и вынимай оттуда покойника!
– Кто, я?
– Ты, разгильдяй! Надо же – двух мужиков сосватал!
– Это она! – правозащитник указал лапой на Таисью Федотовну.
– Это он! Он вот все переврал! Говорил – Машка! А это и не Машка вовсе! – Таисия Федотовна вцепилась в Иринея Севастьяновича. – Сам свою дохлятину теперь вытаскивай!
– А ведь ты баба сварливая, – вдруг сказал Евсей Карпович. – Не уживешься ты у нас, ой, не уживешься…
– Цыц! – приказал Ферапонт Киприанович открывшей было рот супруге.
– Цыц! – сказал и Лукьян Пафнутьевич своей Матрене Даниловне.
– Цыц! – не так громко, но все же внушительно молвил Ефим Патрикеевич молодой жене Василисе Назаровне.
– Да маленький же у нее! – пискнула Матрена Даниловна.
– Не пропадет! Пусть вон к магазинным катится! – постановил Лукьян Пафнутьтевич. – Больно ловка! Там ей самое место!
– Только сперва пусть со мной рассчитается, – подал голос Ириней Севастьянович. – Двадцать рублей, да мешок гречки, да цыганскую иглу еще обещала, да угощение выставить…
Стали разбиратьчся с оплатой и долго не могли сосчитать, сколько выплатить за гибель Машки. Ириней Севастьянович на то напирал, что хозяева будут в великом недоумении: с вечера хомячиха была в клетке, а утром ее вдруг нет!
– А вы дверцу оставьте открытой – вроде бы ваш предок как-то ненароком сбежал, – посоветовала Матрена Даниловна. У нее уже просто не получалось звать мохнатого зверя хомяком, а только – предком.
Ириней Севастьянович умом понял, что иного пути нет, но несколько покочевряжился, выбивая побольше отступного.
Когда он пообещал поднять шум на весь город, домовые дедушки пошли навстречу и отрядили тащить плату на Мичуринский проспект Лукулла Аристарховича. А Акимке с Якушкой велели вытащить из клетки и выкинуть на мусорку дохлую Машку, или не Машку – теперь уже не имело смысла менять животному имя. Прожил хомяк под бабьей кличкой весь свой век – не устраивать же крестины заместо похорон!
* * *Домовые дедушки увели супруг по квартирам, не дав даже проститься с Таисьей Федотовной. Один Евсей Карпович остался. Он какое-то время глядел на Ваську – и все больше убеждался, что Васькина рожа не выражает ни малейшего раскаяния.
Таисья Федотовна пробовала было подольститься, но он только махнул лапой, помог Якушке с Акимкой дотащить мертвое тело до ванной, пропихнуть в дырку, и направился к себе.
Дома он уселся возле компьютерной клавиатуры и затосковал.
Так было бы здорово получить в дом маленького хомячонка и научить его труду и речи! Если бы получилось – вот доказательство, что Васька – таки предок. Даже кровожадный, даже тупой, даже не разделяющий своих и чужих… Должен же быть хоть какой-то…
Евсей Карпович даже не заметил, как подошли Акимка с Якушкой.
– Выкинули? – спросил только.
– Еле доволокли, – признался Якушка. – А мы ведь почему пришли?..
– А знаешь что, Евсей Карпович? – подхватил Акимка. – Все ведь не так. Он – баба. Думали, тебе нужно бы знать.
– Кто – баба?
– Покойный хомяк. Мы с Яковом Поликарповичем когда его на помойку тащили, догадались.
– Как это – догадались?
– Ну… Шерсть разгребли… посмотрели…
– Так это что же? Васька бабу загрыз? – до Евсея Карповича наконец дошла несообразность положения. – Как же это можно – загрызть бабу?! Ничего себе предок!
Якушка с Акимкой ничего не ответили.
Потом уже, в зрелых годах, домовой дедушка Аким Варлаамович оказался в семье, где для детей купили хомячка. Тут он и узнал, что сводить самца с самочкой нужно, когда оба в юном возрасте, не старше полугода, и чтобы самочка непременно моложе самца была. Если же окажутся в одной клетке старый хомяк-холостяк и матерая хомячиха, будет побоище, потому что этот зверь только выглядит милым и мохнатым, а на самом деле от природы весьма сердит. Но даже такие биологические подробности не заставили Акима Варлаамовича отнестись к хомяку благожелательно.
Но тогда он был еще совсем молоденьким домовым, подручным домового дедушки Лукьяна Пафнутьевича. И многого в этой жизни пока не знал и не понимал. Но, поскольку был приучен полагаться на мудрость старших, то и смотрел с надеждой на Евсея Карповича – может, еще чего мудрого молвит?
Но старый домовой лишь пригорюнился. А потом с силой грохнул кулачком по компьютерной клавиатуре.
– Так мать-перемать! От кого-то же мы должны происходить! Откуда-то же мы взялись! Кто-то нас на этот свет выпустил?!
И взвизгнул Евсей Карпович, и затопал, и зашипел, и побольше воздуху набрал – но вдруг успокоился и тот воздух выпустил, отчего получился глубокий и печальный вздох.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Люс-а-гард - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Окаянная сила - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Молчок - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Вихри враждебные - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Пустоброд - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Диармайд. Зимняя сказка - Далия Трускиновская - Фэнтези
- Охота на оборотня - Алина Илларионова - Фэнтези
- Клетка - Анатолий Азольский - Фэнтези
- Предок - Норман Сеймон - Фэнтези