задержалась. Она положила руки мне на плечи, матерь божья, в ее голубых перепуганных глазах стояли блестящие слезы, и даже если б моя жизнь зависела от этого, я не догадался бы отчего. И тут она мне говорит: «Пообещай мне, – говорит, – пообещай, что бы ни случилось, хоть дьявол за тобой погонится, хоть мертвецы, восставшие из могил, пообещай, что ни одной живой душе не расскажешь о том, что происходило здесь этой ночью».
Тут Пруэн прервался и тяжело вздохнул, расправляя плечи. Он взглянул на меня. Его глаза сияли от гордости.
– И клянусь богом, – сказал он, – даже когда тот мертвец вывалился на пол из своего пристанища, ваш инспектор свидетель, я свое обещание сдержал.
В кабинете повисла долгая гнетущая тишина, дождь все еще стучал по стеклу, а Пруэн сидел в своем красном кожаном кресле. Я оглядел его с головы до ног. Теперь две половины одной истории сложились воедино из рассказов двух совершенно разных людей, Пруэна и Иллингворта.
– М-да, ну и дурак ты, конечно, – сказал я, – но опустим это. Смотри, в этом спектакле, который вы собирались разыграть перед Маннерингом, есть две вещи, пока не вполне для меня ясные…
– Да-да, сэр? – спросил он с ухмылочкой на губах.
– Этот розыгрыш пришлось подготавливать в чертовской спешке, так? Вам ведь еще до обеда не было известно, что Джефф Уэйд будет отсутствовать весь вечер. Как вам удалось так быстро и гладко все организовать? Написать сценарий и все остальное?
Пруэн хрюкнул от смеха.
– О, все это обсуждалось и готовилось целую неделю, сэр. Единственное, о чем не успели договориться, так это дата. Все знали лишь, что это должно было произойти скоро, как только представится такая возможность. И возможность представилась на редкость замечательная; смотрите, настоящий доктор Иллингворт и вправду прибыл в Лондон, об этом наш арабский шейх Маннеринг мог прочитать в газетах, и нам это было на руку. Ох, сколько же сценариев для этой шутки они выдумали! – с этими словами он заговорщицки склонился ко мне. – Хотите верьте, хотите нет, а первоначальный план, который нам пришлось отбросить, содержал подставное убийство. Что я имею в виду, так это сцену убийства от начала и до конца, с настоящим трупом и все такое. Да не горячитесь вы так, сэр, я имею в виду, труп мы бы добыли в медицинском университете.
Мозг у меня уже закипал прямо в черепной коробке.
– Так, а об этом-то я и собирался спросить. Говоришь, труп из медицинского университета? Не писал ли кто из этой шайки-лейки, случайно, в среду записку, которая начинается со слов: «Дорогой Г., непременно нужен труп – настоящий труп. Причины и обстоятельства смерти не имеют значения, но труп должен быть непременно. Я организую убийство, тот ханджар с ручкой из слоновой кости прекрасно подойдет, ну или пусть будет удушение, если это покажется лучше…» Никто, случайно, не писал такого?
Пруэн пристыженно кивнул:
– Так и есть, сэр. Вчера вечером никто не осмелился в этом признаться, или же… Ну, вы уже знаете, что тут творилось. Вам мой начальник рассказывал о том, что у мистера Джерри есть друг по имени Гилберт Рэнделл? Он изучает медицину. Им взбрела в голову мысль, что он, вероятно, сможет достать им труп из анатомички. А про «причины и обстоятельства смерти» – это про то, как покойник на самом деле помер, для них это не имело никакого значения, им просто нужен был труп. Хотели использовать его как манекен. Так вот, мистер Джерри сел за пишущую машинку в кабинете и стал писать записку. Однако мистер Холмс оборвал его и сказал: «Святые коты! дуболом, не надо такого писать; встреться с Рэнделлом лично, если вообще собираешься браться за это. Потому что, если письмо попадет не в те руки, выглядеть это будет совершенно несмешно». Так что мистер Джерри сунул записку к себе в карман, а после она выпала из него где-то у Холмса в квартире. Естественно, когда мистер Джерри встретился с мистером Рэнделлом, выяснилось, что труп достать он никак не сможет, так что эту идею пришлось отбросить. – Тут Пруэн выдал длинный веселый смешок. – Вас тут прошлой ночью не было, но, когда инспектор Каррутерс предъявил всем эту записку со всей ужасающей торжественностью, эффект был тот еще. Мистер Холмс до смерти перепугался. Настолько, что, скорее всего, инспектор Каррутерс написал вам об этом в рапорте… Мистер Джерри собрался уже было вмешаться и все объяснить, но мистер Холмс остановил его. Забавно, но записка действительно попала не в те руки, и это выглядело совершенно несмешно.
Пруэна вновь прошиб приступ смеха.
Я сидел там в своего рода прострации. От Иллингворта и Пруэна мы получили всю историю от начала до конца. И что в итоге? Любой бы рассудком повредился. С огромным трудом, кровью и потом мы отыскали кусочки одной из самых запутанных головоломок, какие только выпадали на долю Скотленд-Ярда. И вот мы тщательно собрали их вместе, завершив картину. И что в итоге мы увидели? Рожу, показывающую нам свой дрянной язык. Даже после того, как мы закончили собирать этот чудовищный пазл, мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы узнать, кто убил Пендерела.
Этот-то проклятый факт и заставил меня принять окончательное решение. Пруэн во все глаза смотрел, как я обеими руками хватался за то, что когда-то было моей густой шевелюрой.
– А теперь-то что делать, сэр? – спросил он. – Я вам всю правду рассказал, мне с ней и перед апостолом Петром не стыдно появиться. Сами можете проверить! Спросите любого из них! Всех их спросите! Мистер Уэйд сказал, вы их всех собираетесь допросить.
– Пруэн, дружище, – уверенно сказал ему я, – остальных я допрашивать не буду.
Он вытаращил на меня свои слезливые глаза, и я сказал ему то же, что и вам сейчас скажу. Когда я принял это решение, мне так полегчало, что я даже дал ему сигару.
– Пруэн, – сказал ему я, – свой нос я в это дело сунул для того, чтобы разнюхать, в какую сторону дует ветер, – господа, любая отсылка на несносные метафоры будет встречена мной с величайшим презрением, – и чтобы узнать, насколько плохи дела, и помочь мистеру Уэйду, чем только смогу. Вот я узнал, насколько дела плохи и чем я тут могу помочь, не скомпрометировав ни себя, ни свой департамент. Но все остальное не в моей компетенции. Вечером четырнадцатого июня в этом музее находилось восемь человек: Мириам, Харриет, Джерри, Бакстер, Холмс, Батлер, Иллингворт и вы. Если не считать Иллингворта, любой из оставшихся семерых мог убить Пендерела.
