тяжело дышал, рёбра его вздымались, как кузнечные мехи. Он опирался на удлинившиеся передние конечности – назвать их руками не поворачивался язык – будто горилла или другой высший примат. Широкие ноздри подрагивали, маленькие глазки злобно блестели. Книга лежала на сырых камнях перед ним. Насколько можно разглядеть, без видимых повреждений.
Вайс поднял трость, словно шпагу, в подвешенную позицию.
Видоизменённый поэт забормотал что-то. Совершенно непонятно – его речевой аппарат в нынешнем состоянии не был приспособлен к русскому языку. И всё же, некая ритмическая составляющая улавливалась. Никаких сомнений, адепт Божены Голенко читал стихи. Возможно, пытался таким образом колдовать.
Вальдемар не собирался давать противнику ни малейшего шанса.
Трость вошла точно в глаз и пронзила головной мозг.
Зеленокожий умер сразу.
Отбросив его к стене и высвободив оружие, маг-хранитель наклонился и бережно поднял книгу Ансельма де Турье.
Акт двадцать первый, постапокалиптический
Город-призрак
Вальдемар грустно смотрел на убитого им шреколака. Как обычно, после смерти тело быстро трансформировалось в исходное состояние. Прошло не более половины минуты, и в подземелье лежал уже не зеленокожий монстр с мускулами, достойными зависти любого бодибилдера, а пожилой худощавый мужчина с седыми висками и коротко подстриженными усиками. Он точно его где-то видел. Возможно, читающим стихи в день рождения Пушкина на бульваре Пушкина у памятника Пушкину – такие мероприятия частенько проводились библиотеками и другими культурно-досуговыми учреждениями Донецка. Даже стихи помнил – что-то весьма посредственное, с множеством нарушений ритма и размера, с чудовищным анжамбеманом[49], искажающем смысл поэтической фразы. А вот имя и фамилию не помнил. Какая-то распространённая, малороссийская… Или нет? Впрочем, не важно. Человека уже не вернуть.
В который раз Вальдемар дивился изощрённости и гнусности демонических сил. Вызывать вражду среди людей и понуждать их убивать друг друга – что может быть хуже? Демоны всякий раз прибегали к одному и тому же проверенному тысячелетиями способу. Прельщали слабых духом и натравливали их на тех, кто сумел устоять. Тогда невольно, защищаясь, те, кто не поддались на демонское искушение, убивали своих же собратьев. Ярчайший пример тому вооружённый конфликт в Донбассе. Купившиеся на розовую мечту о процветании западного общества начали убивать тех, кто не поддался искушению. И что в итоге? Восемь лет на русских землях славяне убивают славян. Только те, кто идёт в бой под жёлто-синим знаменем, украшают себя знаками, противными истинно русскому духу. Не секрет, что на теле пленных боевиков из «Азова»[50] находили татуировки с изображением Бафомета – одного из самых коварных демонов, ближнего слуги Гагтунгра в ипостаси великого осуществителя демонического плана Урпарпа. А противостоят им защитники Святой Руси, которой чуждо любое насилие, за исключением того, что вызвано стремлением защититься…
– Вальдемар Карлович, – подал голос Саша. – Мы возвращаемся?
Маг встрепенулся, сбрасывая тяжёлые мысли.
– Надо бы…
Он открыл книгу, пролистал, отыскивая сонеты, которые не читал раньше. Покачал головой.
– Всё так плохо? – спросил охотник на чудовищ.
– А у нас бывает, чтобы всё хорошо? Жаль, что я раньше этого не прочитал: «Наступает вечер – стемнеет скоро, демоны проснутся: предательство, неверие, распутство…» – Процитировал Вальдемар. – Был бы готов к сегодняшнему приключению.
Он бережно засунул книгу за брючный ремень сзади.
– А знаете, почему он тут ждал нас? – Саша преступил смердящую лужу, в которую превратился избыток плоти шреколака, и, задрав голову, осматривал потолок тоннеля. – Это не тупик. Просто он не смог пролезть.
Вайс тоже перепрыгнул через липкую жижу.
Вверх шёл узкий лаз. Круглый, с гладкими стенками, будто прожжённый в камне. Человек среднего телосложения легко мог в него протиснуться и подниматься, упираясь спиной и ногами. А вот отягощённый могучими мышцами оборотень – нет.
– Я за то, чтобы подняться, – с юношеским задором воскликнул Саша. Потом добавил: – Но последнее слово всё равно за вами, Вальдемар Карлович.
Вайс снял шляпу, почесал затылок.
– Я не договорил о своей гипотезе, помнишь?
– Конечно, помню!
– Так вот, она заключается в том, что слои брамфатуры не сферические.
– А какие?
– Это эллипсоиды. Я исходил из того, что наш земной шар, хоть и называется шаром, но не является таковым. Он геоид – частный случай эллипсоида. Так вот эллипсоиды эти самые, вращаясь и проворачиваясь внутри друг друга, будут обязательно соприкасаться, тогда как концентрично расположенные сферы касаться друг друга не могут. Именно поэтому я считаю свою гипотезу более убедительной, чем та, что существовала раньше.
– Убедительно… – Саша вложил меч в ножны и стоял, опираясь плечом о стену. – А что из этого следует?
– Из этого следует, что точки соприкосновения между слоями брамфатуры находятся в постоянном движении из-за того, что эллипсоиды вращаются. Там, где была точка перехода полчаса назад, уже может её не быть. Возвращаться не имеет смысла. По крайней мере, я не вижу в этом смысла. И лишь одна мысль не даёт мне покоя…
– Куда мы попадём?
– Нет. Как мы туда попадём? Я уже далеко не юноша. Карабкаться по дудке…
– По дудке?
– Так в годы моей молодости называли круглые в сечении шурфы. Но… – Вайс ещё раз заглянул в каменную трубу. – Остаётся надежда, что ползти не очень долго. Вижу звёздное небо, и не очень далеко.
– Если небо звёздное, уже хорошо. Не в Друккарге окажемся, – глубокомысленно заметил Саша. – Я вас подсажу, – он сложил ладони, предлагая Вальдемару Карловичу упереться подошвой.
Как ни удивительно, двигаться вверх оказалось проще, чем можно было бы предположить на первый взгляд. Стены были достаточно шершавы, чтобы надёжно упираться без риска сползти на голову Саше, который сопел внизу. Оставалось загадкой, как он умудрился запрыгнуть в дыру, начинавшуюся выше человеческого роста, но Вайс списывал это на неустанные тренировки охотника на нечисть, помноженные на юношеский задор.
Несколько раз они отдыхали. Всё-таки высота, на которую пришлось подниматься, превосходила девятиэтажный дом. Это на глазок. Измерить точно не представлялось возможным. Да и какой в этом смысл?
Вот и выход. Кругом битый камень, покорёженные конструкции из арматуры и металлопрофиля. Как будто тут прошёл серьёзный артобстрел или даже бомбёжка. Вайс поёжился. Вот не хотелось бы угодить в постапокалиптический мир. Особенно после ядерной войны. Магия магией, а радиация не щадит никого. Счётчика Гейгера под рукой не случилось, как назло. Вот был бы с ним в походе Жорж Водопольев, у него наверняка нашлось бы что-то похожее. Вальдемар заглянул в дыру:
– Ты как там?
– Я уже близко, – пыхтя, отвечал Саша. – Меч мешает…
Через несколько секунд появилась его коротко остриженная голова, потом плечи, а там уже и весь он выбрался наружу.
– Роды прошли успешно, – подытожил
